Чернильные стрелы (СИ) - Березняк Андрей

Хлеб, кстати, был пресноват, сыр солоноват, а вот мясо очень даже: то ли буженина, то ли окорок.

На немую просьбу о том, что неплохо было бы запить, мужик хмыкнул и протянул стеклянную бутыль с водой бордового цвета. По вкусу – брусничный морс. В общем, никакой экзотики. Особенно обидно стало после того, как я выпросил у бородатого еще два бутерброда, и, кажется, оставил его без обеда – ни тебе непонятных фруктов, ни потрясающего пива, ни неведомых зверушек в собственном соку.

– Что ж, – я, сытый и довольный, устроился меж железяк, – часы ты отработал, признаю. Забирай.

Вряд ли бородатый понял хоть слово, но жест, направленный на хронометр, истолковал правильно: речь зашла о предмете его интереса. Поэтому вновь последовали вопросы, но очень быстро мужик увял, поняв, что языковой барьер непреодолим, сегодня уж точно. По этому поводу он сплюнул, хлопнул лошадку вожжами по спине, и та покорно пошла. На то, чтобы править телегой, никто не заморачивался: свернуть тут было некуда. Справа встала стена леса с густым кустарником, слева же – заросший овраг, вдоль которого шла полоса, свободная и от кустов, и от деревьев.

Мое настроение стремительно улучшалось. Проблема с едой как минимум на сутки была решена, я еще жив, куда-то еду, хотя попутчик, надо сказать, мрачноватый. Убийцы вроде бы отстали, и хотя, конечно, Колю очень жаль, но счастье от того, что мне не пришлось лечь рядом с ним, сейчас практически полностью вытесняло скорбные мысли. И появилось время чуть подробнее обдумать ситуацию.

Итак, нас с Романовым зашвырнуло в какой-то параллельный мир. Вот так вот пошло и банально. Сомнений в том, что мы не оказались где-нибудь на другом краю Земли, не оставалось. И провала во времени тоже не было – местный естественный спутник планеты был чем угодно, только не Луной, сколько бы миллионов лет не прошло.

Перенесло нас целиком, сопровождалось это неприятными ощущениями, хотя и быстро прошедшими. Так что, надеюсь, обошлось без побочных эффектов, и ничего сродни дозе радиации не схватилось. При этом никаких знаний о местных реалиях в голову мне никто не вложил. Я не знаю местных языков, где вообще оказался, какой тут строй. Может быть, кстати, и рабовладельческий, и это грозит очень серьезными неприятностями.

Огнестрельное оружие, судя по всему, тут неизвестно, иначе не гонялись бы за мной по лесу с мечами наголо, да и стреляли бы не из лука. С одной стороны, это дает некоторую надежду на то, что я смогу «изобрести» порох и хотя бы примитивную аркебузу. С другой… О составе пороха я имею очень приблизительное представление. Вроде бы древесный уголь, сера и селитра. Если с углем особых вопросов не возникнет, то вот как выглядит сера, и что такое селитра… Так что Бертольдом Шварцем мне стать, по-моему, не светит.

Вообще перспективы мне открывались не самые радужные. Я начал осознавать, что в свои «чуть за тридцать» у меня появился шанс на своей шкуре опробовать жизнь иммигранта-нелегала. «Вот так-то, Олег Сергеевич, отказались Вы от предложения Ирины Владимировны, а если проще – Ирки Костеевой, которая просто бредила жизнью в Европе. А Вы убеждали ее: чем там будем заниматься? Посуду мыть? Ира тогда уехала, предпочтя свою мечту вашему роману, а Вы остались. Она там выскочила замуж, вроде не все там безоблачно, но это уже не Ваше дело. Но Вы, Олег Сергеевич, тогда правы были: там Вам светила только карьера посудомоя. Без местного образования, рабочей визы и собственного жилья.»

Да, тогда я был прав. С Ирой мы бы там разругались через месяц по причине безденежья. И она бы точно так же выскочила замуж за местного бюргера, а я остался бы в пролете. Сейчас же ситуация была ровно такой – пролет. Я – управленец в купи-продай конторе, весь мой рабочий опыт заключается в знании специфики узкого сегмента рынка и нужных контактах. И уже давно не беспокоил вопрос, мол, парень, как же так – ты не уникален! Нет, осознание собственной обычности пришло достаточно рано, и время смириться с этой мыслью у меня было. Обычный? Да фиг бы с ним. Зарплата капает, дела делаются, живем в свое удовольствие. Квартира, неплохая машина, поездки по всяким интересным местам, футбол с приятелями.

И вот банальный выезд в Москву заносит исполнительного директора туда, где весь его опыт, кажется, не стоит вообще ничего. Сейчас я сижу в телеге, нагруженной каким-то металлоломом, меня чуть не прирезали вооруженные мечами подонки, мой спаситель продал мне три бутерброда за настоящие швейцарские часы. Махать мечом я не умею, в металлоломе не разбираюсь, я даже лошадью управлять не могу, потому что «управление» для меня – это мотивировать премией, наказать лишением премии, раздать указания, проконтролировать исполнение. Лошади же зарплата не нужна, она травой обойдется. А с травой я не знаком совсем, не моя тема.

Если прикинуть, чем я могу тут заниматься, то и остается что – мыть посуду, подметать улицы. Потому что даже дрова колоть я бы себе не доверил. Есть еще, конечно, вариант с тем, что Олег Мурашов – потенциальный Великий Маг, но закладываться на это уж точно не стоило. Во всяком случае, никаких позывов поколдовать я за все время пребывания в этом мире не почувствовал.

А ведь остается вариант с рабством. Кем в рабовладельческом обществе будет неизвестно откуда взявшийся человек в странной одежде без умения постоять за себя? Ответ очевиден. И вполне может сдаться, что бородач в ближайшем поселке притащит меня к какому-нибудь кузнецу, который наденет мне на ноги кандалы, поставит раскаленным прутом клеймо – и собирайте, Олег Сергеевич, кукурузу на хозяйском поле за две лепешки в день. Под кнутами надсмотрщиков.

От таких мыслей стало очень грустно, и я начал прикидывать, а не сбежать ли прямо сейчас, раз потом будет намного сложнее. Но потом успокоился: уже набегался за вчера и сегодня. Будем решать проблемы последовательно. А заодно дадим повод думать, что я – существо свободолюбивое и к рабам уж точно не относящееся.

Поэтому пришлось бородатому удивиться еще раз, когда недавно подобранный им мужчина перелез через «бак» телеги и уселся рядом. На козлы – вспомнил, как это называется.

Лошадеводитель опять хмыкнул, но ничего не сказал, продолжая больше рассматривать часы. Я же проверил содержимое карманов джинсов. Нашелся кошелек и айфон.

На первый кадр бородач отреагировал понятным изумлением. С его стороны это выглядело так, словно ему показывают какой-то брусок. Но когда я решил запечатлеть окрестности, сквозь которые мы тащились, мужик охнул и свалился на землю, едва не улетев в овраг.

– Стой! – крикнул я лошади, хватая поводья.

К счастью, виденное в кино действие помогло и тут: натянутые вожжи сработали как педаль тормоза. Остановились. Кобыла флегматично дергала ушами, отгоняя насекомых. Где-то чирикала птичка. В траве матерился возница. Ну, я бы, сверзившись с телеги, точно бы матерился.

А вот и он. Ошалелое лицо появилось неожиданно, даже напугал, собака лесная. В бороде застряли травинки, глаза навыкате.

– Аста масти?! – крикнул он, дрожащим пальцем тыча в телефон. – Аста масти?!

Не надо быть лингвистом, чтобы понять, что вопрос этот означал примерно «что это?» И я честно ответил:

– Айфон. Четыре «джи».

Вряд ли это удовлетворило бородатого, но он притих. Я протянул руку и помог ему залезть обратно на козлы. Надо отдать должное, мужик изобразил во взгляде просьбу, а когда получил телефон, даже благодарно кивнул. Он долго рассматривал «огрызок», как и с часами – приложил его ко лбу и закрыл глаза. По результатам созерцания аппарата, наверное, мифическим «третьим глазом» в глазах аборигена снова появилось недоумение, словно у него было отличное объяснение, как это работает, но почему-то оно оказалось неправильным. Он беспомощно посмотрел на меня, но я только развел руками: извини, дорогой, ничем помочь тебе не могу. Языка не знаю, да и о начинке современного мобильника имею только самое общее представление.

Бородач вздохнул и удивил уже меня: вернул телефон. Я пожал плечами и забрал. Вещь дорогая, раскидываться не следует. Хотя заряда батареи осталось чуть больше половины.