Переселенцы двигались на Эдем и, судя по всему, заселили его в две тысячи четыреста двадцать пятом году.
В архиве Граса-де-Дьё же указывается, что его колонизация началась в две тысячи четыреста двадцать четвёртом году по терранскому счислению, но, к сожалению, религиозный и численный состав переселенцев не уточнялся. Харди открыл навигационную карту (но эти карты он читать толком и не умел). Понял только, что Эдем и Граса-де-Дьё в одной стороне от Терры, но Эдем несколько дальше.
Это значило?..
Без особой надежды Харди запросил бортовые журналы ковчега "Большой кит." Архивная система подумала-подумала, да и сообщила, что с запросом не справляется и потому следует обратиться к главному архивариусу.
Харди обратился.
Архивариус был мелкий, вертлявый гуманоид, но не терранец даже приблизительно. Он глядел на Харди с подозрением своими золотистыми кошачьими глазами и подергивал ухом, но поискать необходимую информацию согласился. И велел приходить завтра.
Харди ничего не оставалось, кроме как вернуться в свой гостиничный номер и сделать вид, что работает над собственной диссертацией, а не над этим вот. Потому что, знал Харди, научная степень в Академии сама по себе не присвоится.
Но, разумеется, вместо этого полезного и во всех смыслах важного дела Харди улёгся, глядя в потолок, и принялся обдумывать вчерашнее ограбление. И вот что ему не давало покоя: у грабителей имелось оружие. Самого Харди при входе в здание аукциона едва не заставили снять трусы и вывернуться наизнанку, чтобы доказать, что с собой он даже зубочистку не проносит. Откуда же взяться оружию?
Подкуп охранников? Но на посту стоят киборги, которых не подкупишь -- попросту нечем.
Впрочем, повторил себе Харди в сотый раз, расследование -- дело полиции.
***
Больше всего похоже на бултыхание в густом чёрном бульоне.
Он плотный, жирный и липкий.
Харди не чувствует своего тела, будто бы его нет вовсе. Но он всё ещё может думать. По всей видимости, отсутствующими мозгами.
И вот он думает: это, конечно, его засосало в чужой бред. Бред телепата.
С трудом припоминает белого мальчишку.
***
И вот Харди сидит в архиве на следующий день, листает хрупкие, пожелтевшие от времени листы -- в те глухие времена голокубы были ещё технологией новой, очень дорогой и малодоступной. А бумага... Ну, бумага подводит иной раз, конечно -- она стареет, чернила на ней выцветают. Но она служила человечеству верой и правдой почти три тысячи лет, и до двадцать шестого века, насколько Харди известно, записи из бортового журнала в обязательном порядке копировались на бумажные носители -- в целях сохранения информации в случае компьютерного сбоя.
Харди нравится запах бумаги.
Он читает бортовой журнал "Большого кита." У капитана оказался скверный почерк, а у его старпома -- и того хуже. Он не понимает, почему им понадобилось писать от руки, а не просто вывести на печать уже набранный текст. Но в старомодном письме тоже есть своя прелесть...
Но из-за чудовищного почерка Харди едва не пропустил важное.
Собственно, две строчки: "Инициирована незапланированная посадка. Пополнены запасы пищевых продуктов."
А потом: число пассажиров уменьшает на треть. Была тысяча сто восемь человек, осталось -- восемьсот пять. Куда делись остальные? Очевидно, предположил Харди, остались на планете. Но зачем? Почему?
Планета, судя по данным навигационной карты, носила тогда скупое наименование "Третьей в системе Малого Дракона", а теперь уже более известна как Граса-де-Дьё. По всей видимости, у переселенцев возникли некоторые разногласия. Но это означало к тому же, что первыми колонистами на Граса-де-Дьё были иониты. А после они попросту затерялись в потоке колонизации. Или -- намеренно затаились.
И, может, по-прежнему таятся. И им наверняка тоже нужна эта книжонка, написанная очень так себе, но с претензией.
Харди вскочил и заметался по маленькому читальному залу архива. Архивариус, тот, что мелкий и золотистыми глазами, передвигавший в тот момент какие-то вазы, удивленно повёл ухом. Именно поэтому Харди не удержался и почти прокричал:
-- Две группы колонистов-ионитов. Понимаете, две! И одна из них -- на Граса-де-Дьё!
Архивариус повел обоими ушами и подошёл ближе, прижимая к груди одну из ваз, уродливую и тяжелую.
-- Иониты, -- проговорил Харди, -- выкрали книгу. Не знаю только, как им это удалось. Но это пусть разбирается...
-- Вот как, -- кивнул архивариус и очень ловко швырнул в Харди вазу.
***
И тогда Харди стал думать о телепате и о том, что всё, кранты -- известно же, что телепаты простых людей ломают, как детские игрушки.
И он спросил: "Слушай, но ведь так не честно? Зачем тебе меня ломать?"
И чернота вздрогнула в удивлении.
"Нет, правда. Чего ты от меня хочешь? Может, тебе просто нравится ломать?"
Чернота ещё больше удивилась.
