Не будите спящую собаку (СИ) - Мах Макс

«Ну, — решила Лиза, чуть подумав под монотонный грохот двигателя, — их вполне можно назвать ужасными злодеями, всех этих тех, кто удерживал меня на острове, и именно от них меня и спасли Барбара, Роб и Дюк».

Так что, конечно же, она была полна благодарности к Барбаре и Дюку, но особенно, разумеется, к Роберту, которого она, кажется, любила теперь еще сильнее. И еще она была счастлива оказаться на свободе, хотя и не имела сил радоваться. Однако, даже понимая, что, возможно, Роберт прав, и им — ей, ему, Дюку и Барбаре — стоит пока «постоять в тени» и подождать развития событий, Лиза ощущала род дезориентации и замешательства. Ей, правоведу по специальности и стилю мышления, непросто было понять и принять тот «стиль жизни», который навязывала ей логика событий. Легко бежать с перепугу, сложнее осмысливать свое «бегство», глядя на него со стороны, то есть объективно и беспристрастно.

«Объективно и беспристрастно?! — неожиданно Лиза рассердилась сама на себя только за то, что вообще оказалась способна давать моральные оценки действиям друзей. — Да, Господь с вами, госпожа Веллерт! Вы вообще-то в своем уме? Что бы с вами сталось, милочка, не прибей Роберт этого перца. И ножом по горлу — это еще не самый худший исход, если иметь в виду угрозы Харта! Вот же ублюдок жадный! Вот же…»

У нее просто не нашлось слов, даже в ее мысленном, не предназначенном для озвучивания лексиконе не оказалось подходящих эпитетов. А еще Лиза поняла вдруг, что состояние ее нормальным не назовешь, и неспроста! В конце концов, стресс и любовь способны вывернуть человека буквально наизнанку. И то, и другое в отдельности, а уж вместе… Страшно даже подумать, на что они способны вместе, но и думать не надо. Именно это с Лизой сейчас и происходило.

А между тем, «беглецы с острова Эльф», оказывается, уже прилетели к Марине Экселенце и даже протерли влажными салфетками едва ли не весь салон геликоптера. Однако Лиза всего этого даже не заметила, само как-то образовалось: и полет, и уборка, и пробежка через пустырь — отдельное спасибо Робу за кроссовки — и даже преодоление препятствий, имея в виду высокую ограду марины, что, между прочим, тоже не безделица.

— Можно я поеду с тобой? — спросила она Барбару, когда подошли к автомобильной стоянке.

— Почему бы, и нет? — улыбнулась Барбара. — Значит так, девочки налево, мальчики направо. Встречаемся на месте.

— Встречаемся на выезде, — поправил ее Дюк, — и едем колонной. Мне неожиданностей за вчера и сегодня за глаза и за уши хватило. Желаю видеть вас, хотя бы через лобовое стекло.

— Как скажешь, милый, — не стала спорить Барбара. — Пошли, Изи, поищем мою «малютку», — и она зашагала среди машин, ни разу даже не оглянувшись на мужчин.

«Характер! А к слову сказать, что мне известно про Бабс? — задумалась Лиза на ходу. — В сущности, только то, что она подруга Дюка и хороший человек. Вот и меня выручать отправилась, а там, как я понимаю, было жарко. Или даже очень жарко, так что и в отношении Барбары мои моральные императивы чрезмерны и необязательны. Ведь так?»

А «малышкой», между прочим, оказался огромных размеров Ленд Ровер Дискавери, внутри которого было просторно, как в загородном доме, но и стоила такая машина чертову уйму денег.

«Вот и еще вопрос, который я Барбаре никогда не задам: чем она занимается, вернее, как ей удается зарабатывать такие деньги?»

— Скажи, Бабс, — они уже выехали с парковки и выруливали к воротам марины, — ты знала? Ну, то есть, я думаю… Даже не знаю, как сформулировать! — Лиза была растеряна и, по-видимому, еще не вполне пришла в себя, поскольку обычно, она не затруднялась с формулировкой каких угодно идей. Проще говоря, за словом в карман не лезла.

— Думаю, что вполне понимаю твое недоумение, — вздохнула Барбара, причем вздох был, судя по всему, вполне искренним. — Сама только вчера поняла, как мало я знаю про Дюка, а, казалось бы, не первый день вместе. Но я, понимаешь ли, считала, что он до университета, до всех этих его научных штудий, работал где-то, странствовал по миру. Он ведь, как будто, и не скрывал ничего. В Африке был, там сям, на островах в Тихом океане, в России. А теперь получается, что на нижней Волге он участвовал в совместных учения русских и НАТО, на островах подавлял мятеж полковника Квиста, а в Ярубе вообще, бог знает, чем занимался, потому что там тогда, как, впрочем, и сейчас, шла гражданская война, и все такое. И Роб твой, между прочим, тоже там был. Во всех этих дырках затычкой. Понимаешь, о чем я?

— Так они что, егеря, выходит? — удивленно воскликнула Лиза.

— А ты, оказывается, подруга, не только в имущественном праве разбираешься! — Бабс тоже была удивлена, но совсем не тем, чем Лиза.

— Значит, контрактники-егеря, — кивнула своим мыслям Лиза. — Никогда бы не подумала. Мне и в голову не приходило.

— А откуда ты вообще обо всем этом знаешь? — спросила Барбара, вот она задавать вопросы не стеснялась.

— Мой приемный отец… — попыталась объяснить Лиза. — Они меня усыновили, то есть, удочерили, разумеется. Но, в общем, они ко мне хорошо относились. А Карл, мой приемный отец, он был отставным военным, и все время рассказывал про армию, про войны, про оружие. Он ничего другого не знал и не любил, но вот про армию мог рассказывать часами. Про знаки различия, про состав и структуру подразделений… Всякое такое, — пожала она плечами. — И про егерей, конечно. Егеря — это была его любимая тема.

— Как в воду глядел, — кивнула, соглашаясь, Барбара. — Есть у нас теперь парочка своих собственных егерей, и оно, пожалуй, к лучшему! Без их навыков и сноровки нам бы кисло пришлось, как считаешь?

«Особенно мне», — подумала Лиза и тут же повторила эту мысль вслух.

— Особенно мне, — сказала она, отправляя все сомнения куда подальше.

Как вскоре выяснилось, Шестнадцатая линия в промзоне «Керамит-2» отнюдь не походила на знакомые Робу улицы, образованные безликими бетонными коробками складских помещений. Это была именно улица. Притом улица старая, состарившаяся вместе с городом, имеющая свое неповторимое лицо. Краснокирпичные пакгаузы бывшей железнодорожной станции; само здание вокзала, давно превратившееся в прибежище для полутора десятков контор, оптовых магазинов и мастерских; водонапорная башня, в которой теперь размещался магазин по продаже неликвидов; и, разумеется, старые и старинные здания складов, депо и мелких промышленных предприятий, давно, впрочем, разорившихся и закрытых. Строение Семь являлось как раз таким памятником эпохе промышленной революции. Высокая кирпичная стена, ограждавшая территорию со стороны улицы, здание в глубине, застекленной поверхностью верхней части стен напоминающее ангар или эллинг, но выстроенное при этом не из дерева или алюминия, а из бурого кирпича. Понятное дело, часть остекления отсутствовала, а остальные, давно немытые и потому утратившие прозрачность стекла слепо отражали лучи встающего над городом солнца.

Ленд Ровер Бабс подъехал к глухим железным воротам, покрытым потеками ржавчины и пятнами облупившейся краски, остановился, постоял чуть-чуть, и вдруг плита ворот пошла в сторону. Оказывается, несмотря на свой неказистый вид, это были нормальные современные ворота, поставленные на рельсы и приводимые в движение электроприводом.

«Разумно… — отметил Роб, наблюдая за тем, как открывается въезд на территорию завода. — И замысловато. Но, учитывая сферу интересов Бабс, о которой я знаю не так уж и много, вполне закономерно».

За воротами, а они начали закрываться едва обе машины проехали под низкой аркой из старого кирпича, лежала обширная, но крайне захламленная территория. Промышленный металлолом, кучи песка и гравия, остовы автомобилей, деревянные барабаны из-под кабеля и прочий строительный мусор — лежали, казалось, везде, куда не бросишь взгляд. Тем не менее, асфальтированная дорожка, — пусть это и был дрянной, пошедший трещинами и рассевшийся асфальт — попетляв немного между завалами мусора, вывела машины на задний двор, где в тени деревьев спрятался, оказывается, вполне приличный гараж. То есть, в далеком прошлом, это приземистое здание, построенное все из того же бурового кирпича, скорее всего, являлось заводской котельной. От той поры осталась и железная, сильно проржавевшая труба, по-прежнему, устремленная в небо, но котлы и прочая механическая требуха были демонтированы и выброшены, добавив высоты и объёма кучам разнообразного техногенного хлама, весьма эффективно закрывавшим, между прочим, обзор для любого любителя подглядывать со стороны. Освобожденная же от лишнего железа котельная превратилась в просторный гараж на три-четыре машины с бетонным полом, крошечной ремонтной зоной в углу, хорошим электрическим освещением и крепкими воротами, запиравшимися на обычный амбарный замок. Впрочем, замок, как и следовало ожидать после знакомства с въездными воротами, оказался чистой бутафорией. Настоящий замок был электромеханическим и, разумеется, кодовым. Барбара вышла из машины, сдвинула в сторону казавшуюся прочно приваренной к створке ворот железную полосу, и, набрав код на открывшемся табло, распахнула ворота.