Живой проект (СИ) - Еремина Дарья Викторовна

UFW

почти на полмиллиона. –

UFW

обеспечили эвакуацию людей и живых проектов с Океана-3, размещение и питание в своих отелях сотрудников и помощь в размещении и питании живых проектов. Выгребайте счета Океана-3. Все проекты, которые мы будем возобновлять, будут финансироваться уже из новых бюджетов. – Миш, я хотел спросить... – финансовый директор снова скосил взгляд на Анну. – Спрашивай. – Больше двухсот лямов... – мужчина подошел к бюро президента и упер ладони в столешницу. – Ты себе новые запонки купил? – Федь, не зная этого, ты будешь спать спокойнее. – Я уже давно не сплю спокойно, особенно принимая во внимание, что сам сливаю твои акции. – Спасибо, я не знал. Анна потерла лоб, и рука ее осталась прижатой к щеке. Михаил видел ее боковым зрением. – Скажи мне, Миш. Я перерыл весь интернет в поисках того, куда можно было слить двести пятьдесят лямов, считая акции; что за эти деньги можно купить, вылечить, имплантировать и на какое расстояние от Земли улететь. Михаил все же отвернулся от упрямого взгляда нависающего над ним мужчины, и в уголке губ появилась скорбная усмешка. Он похлопал ладонью по полированному подлокотнику кресла. – Это... – Что? – не понял финансовый директор и потряс головой, отчего на его блестящих залысинах заиграли отблески света верхних ламп. – Этот подлокотник стоил немногим больше двухсот лямов. Финансист распрямился и отошел от бюро. – А сколько стоило кресло целиком? – Девятьсот. Анна отвернулась к окну. Финансовый директор покинул кабинет и приемную, не вымолвив ни звука. – Теперь можно вернуться к аукциону. У тебя есть предварительная оценка стоимости всех лотов? – Если я должна набрать двести пятьдесят миллионов, я их наберу. Предварительная оценка будет в первой половине октября. – Тебе удобнее работать здесь? – Вообще-то дома. Понимая, что если позволить ей работать по-прежнему, он может вообще не увидеть девушку до аукциона, Михаил проигнорировал последний ответ. – Тебе во всем оказывают содействие, нашла всех специалистов? – Если возникнут проблемы, на решение которых вы сможете повлиять, я обращусь. – Аня, в чем дело? – Что вы хотите от меня, Михаил Юрьевич? Михаил смотрел в чистое девичье лицо и понимал, что это самый правильный вопрос, который он должен был задать себе сам. – Чтобы ты держала меня в курсе. – Как часто я должна представлять вам отчет о проделанной работе? – По завершении каждого этапа работы. Насколько я помню предварительный план, оценка собственности, портал для аукциона и все видеоматериалы должны быть уже в начале октября. – Да. – Значит, третьего октября буду ждать демонстраций и цифр. – Хорошо, – кивнула Анна и стремительно вышла из кабинета. – Михаил Юрьевич, пора, – тут же зашла Людмила. Президент посмотрел на часы, поднялся и, когда секретарь подошла, обратил внимание на черный продолговатый чехол в ее руках. На верхней крышечке был выбит золотой логотип корпорации. Приняв и раскрыв коробочку, Михаил с нескрываемой гордостью посмотрел на секретаря. – Поедете со мной? – Конечно, – улыбнулась Людмила. – Все в порядке? – Безупречно, Михаил Юрьевич. Пойдемте. Они заложили время, чтобы не опоздать на встречу и прибыли в Дом правительства раньше назначенного. Михаил предложил Людмиле плечо, и она благодарно ухватилась за него. – Если вы передумаете, свяжитесь с HR и анулируйте свое заявление, – попытал счастье президент. Их окружали три живых проекта и Вася, но Михаил давно привык говорить открыто при Людмиле и охране. – Я не передумаю, Мишенька, особенно теперь, – Людмила нежно улыбнулась ему, и Михаил чуть не споткнулся. – Вы с таким трепетом идете на эту встречу, я просто не верю глазам. После всех унижений и вымогательств, после всего, что застали даже вы. – Я должен верить хотя бы в символ, Люда, потому что если умрет и эта вера, мне станет невыносимо работать в этой стране. – Символ? Вы имеете в виду то, что прикрывает насквозь прогнивший аппарат трусов и воров, банду варваров в галстуках? – Люда, оставайтесь такой же прекрасной всегда. – Вы имеете в виду: “заткнитесь”? – засмеялась женщина и Михаил поморщился. – Люда, что изменилось? – Михаил положил ладонь на ее затянутую в тонкую перчатку руку на своем плече. – Да, мы очень много потеряли в этом году, но кроме этого, что изменилось? Что заставляет вас уйти из компании? Вы же никогда ничего не боялись. Ну, кроме высоты. Даже если у них получится претворить свои угрозы, если они уничтожат Песок-2 и убьют меня... дальше что? Для персонала компании ничего не изменится. – Вы в этом уверены? – Людмила остановилась и Михаил зажмурился. На ресницы упала капля дождя. – Я не могу не надеяться. – Надеяться на это или не думать о противном? – У нас есть еще несколько минут. И вы не ответили. Людмила помолчала. При естественном освещении она выглядела почти на свой возраст, и этот факт придавал ее красоте еще большую глубину. – Когда вы держали дуло пистолета у моей переносицы, я попрощалась с жизнью. Вы помните, что я сказала? – Что для вас нет ничего важнее, чем достояние корпорации... что-то такое. – Именно. – И? – Я поняла, насколько это дико и неправильно. У меня еще есть время завести ребенка и устроить свою личную жизнь. Но у меня нет никого кроме вас, и я не могу думать ни о ком, кроме вас, находясь ежедневно рядом. Михаил нахмурился. – Не потому что вы интересны мне как мужчина, а потому что вы требуете все, забираете все, и с вами может работать только человек, готовый отдать вам жизнь без остатка. Моя жизнь принадлежала вам, а до вас – Юрию Николаевичу. Теперь я хочу вернуть ее себе. Хотя бы часть. – Я понимаю. – И вы были правы в том, что сердце мое останется там... – Людмила была готова раскваситься, и Михаил поддержал ее, пожав плечо. Четыре телохранителя не смели отойти и, будучи невольными свидетелями, старались хотя бы дышать потише. – Но у меня еще есть шанс, и я собираюсь его использовать. – Люда, я понимаю. Если у вас все получится... или наоборот не получится, и вы решите вернуться, ваше место всегда будет ждать вас. – Спасибо, – женщина прикоснулась к кончику носа. – Пойдемте, мы же вышли пораньше специально, чтобы не заставлять его ждать. – Точно. Через десять минут Михаил пожимал маленькую, но твердую ладонь: – Господин Президент. Это Людмила, мой секретарь. – Миша, рад, наконец, приветствовать тебя лично! Присаживайтесь. Когда все сели вокруг низкого стеклянного столика, Михаил скользнул взглядом по стройным ножкам Людмилы в соседнем кресле и смотрел на нее до тех пор, пока это не заметили и собеседник и она. Он знал, зачем делает это, Людмила же поняла лишь часть правды и, спохватившись, достала из сумочки чехол с часами. – Я всегда мечтал сделать это и рад, что, наконец, представилась возможность, – улыбнулся Михаил, протягивая Президенту коробочку. Раскрыв ее, Президент не сдержал улыбки. На черном бархате лежали часы с логотипом корпорации, такие же, какие носил Михаил. Таких часов в природе были единицы. – Я хотел пошутить по поводу президентского срока, но вспомнил, что ты занял место отца уже при мне. – Так и есть. – Что ж, спасибо. Они дороже этих? – спросил хозяин кабинета, показывая свои часы. Михаил сощурился, сделав вид, что разглядывает, хотя прекрасно знал, что тот носит на запястье. – Да, дороже, хотя по-настоящему дорог не материал и не бренд, а символ. – Тогда определенно заменю. – Теперь я буду всем хвастать этим и смогу загнать собственные втридорога. – Я слышал о твоих проблемах, Миша, этого мы тоже коснемся. Но прежде прими поздравления с признанием тебя Персоной года. Михаил благодарно улыбнулся, наблюдая, как мужчина напротив снова раскрыл коробочку. – А что за символ? – Логотип корпорации. – Нет, ты сказал, что дорог не материал, а символ. – На сегодня я – единственный в стране, кто имеет официальное право массово делать людей, оставаясь их владельцем. Второй, кто управляет схожей конторой, находится чуть выше... – Михаил указал пальцем в потолок. – Пожалуй, это символ бога. – В таком случае, – засмеялся президент, – тебе придется их снять, чтобы мог надеть я. Ведь бог – один. – В трех лицах, – пожал плечом Михаил. Людмиле было непосебе. Она наклонилась к чайничку на столе, чтобы хоть как-то скрыть напряжение. – Спасибо, Люда. – Кто же третий? – Святой дух, – просто ответил Михаил, заставив собеседника ухмыльнуться. – Хотя, я работаю над тем, чтобы он обрел плоть. Возникла пауза. Президент отпил налитого Людмилой чая, Михаил последовал примеру. Взгляд хозяина кабинета периодически возвращался к раскрытой коробочке с часами. Было заметно, что они ему действительно нравятся, пусть даже как безделушка. Жестом профессионального карманника сняв с запястья браслет, Президент примерил новый, защелкнул застежку и тут же поморщился. Михаил знал, что ощущение от укола должно походить на защемление волоска. Не убирая чашечку от подбородка, глава