Айлин Лин
Ассана. Хозяйка джунглей
Глава 1
– Мерзавка, тварь такая! Шалашовка! – орали визгливым голосом.
Донеслись до меня эти некрасивые слова сразу, как я открыла балконную дверь. Замерла на секунду. Дедушка, услышав скрип, быстро оглянулся и прижал палец к губам, семафоря: "Не шуми!".
Я покачала головой и сделала знак, что стол накрыт, чай разлит по кружкам.
– Щас приду, – одними губами ответил деда и тут же снова наклонился вперёд, сосредоточенно прислушиваясь к скандалу, что набирал обороты этажом ниже. Я вытянула шею и осмотрелась: не только мой дедуля грел ушки, но и некоторые другие соседи. Народ восторженно внимал грязной ругани, буквально смакуя происходящее. Вот делать нечего! Впрочем, наверняка нечего – зеваки являлись людьми пенсионного возраста, их жизнь сводилась к вот таким моментам и переживаниям за героев в любимых сериалах. Среди бабушек, высыпавших на свои балконы и открывших окна, заметила ещё двух старичков.
Я, стараясь не рассмеяться, вернулась в квартиру и прошла на кухню. Села, чувствуя, как гудят ноги. Весь день носилась по типографиям – мы готовили крупный проект, и следовало успеть заказать всю необходимую бумажную продукцию: от буклетов до билбордов. Я любила свою работу, но она частенько выматывала. А если учесть, что у начальства нередко всё в последнюю минуту…
Дедуля пришёл аккурат, когда я допивала первую чашку ароматного чёрного чая с бергамотом.
– Купила твоих любимых пирожных с заварным кремом, – улыбнулась я, когда увидела родного человека на пороге. – Что там снова случилось? – было заметно, что дедушка ждёт вопроса. Мне не особо было интересно, если честно, но…
– Спасибо, внученька! Хе-хе, – без перехода ехидно хмыкнул он, – осуждаешь? – проницательно сверкнул голубыми глазами он. – А что мне на старости лет делать-то? Только вот так развлекаться. Табуретку мастерить ужо неинтересно! – фыркнул он. – В опщем, Клара вернулась со смены раньше времени, а там Никитка девушку привёл. Её вроде Катя зовут, не так давно сняла квартиру в нашем доме во втором подъезде, – начал он, присаживаясь на стул. Я поставила перед ним его любимую монструозных размеров кружку с чуть остывшим чаем.
– И что ей не так? Никитосу уже больше сорока, а всё бобылём ходит, – поддержала разговор я.
– Об чём и я толкую! Вздорная бабёнка! Всё мечтает о богатой невестке, с квартирой, машиной и внушительным счётом в банке, – фыркнул дедуля, делая шумный глоток.
Вдруг стало жаль незнакомую мне Екатерину, но ненадолго – мысли вернулись к работе и горящим срокам. Боже, я ничего не успеваю!
– Дианочка, ты что-то усталой выглядишь. Проблемы на работе? – вдруг сменил тему деда.
– Всё как всегда, – покачала головой я.
– И абонемент опять не купишь? – осуждающе поджал губы собеседник.
– Не куплю. В этом месяце снова не видать мне полигона, – протянула я разочарованно. Встала и направилась к раковине.
– Оставь, сам помою, – опередили меня. – Иди приляг, время уже позднее, – ласково добавил дедушка. – Мама не звонила? У меня с утра телефон на зарядке, а всё никак не зарядится.
– Тебе сотовый пора поменять, желательно на смартфон, кнопочные уже не в моде, – покачала головой я. – Мама звонила. Сегодня ночью рейс. Рано утром будет дома.
– Ну вот и хорошо. А телефон как у тебя мне и задаром не нать, и за деньги тоже! – донеслось мне в спину, когда я уже была на полпути в свою комнату.
Мама работала в Институте биологии и экологии, возглавляла лабораторию редких растений. Её командировки были разнообразными: от международных конференций до полевых исследований в заповедниках. В этот раз она возвращалась из экспедиции на Алтай, где изучала новый вид растения, способного вырабатывать натуральный антибиотик.
Папа же давно нас оставил, женившись второй раз, но мы с ним неплохо общались, вполне по-дружески.
В нашей четырёхкомнатной квартире обитали трое: я, мама и дедушка Ваня. У каждого была своя "нора". И это обстоятельство чрезвычайно радовало!
Оказавшись в своём уютном уголке, на секунду замерла в размышлении: пойти в душ, или оставить на утро?
– Завтра! Всё завтра! – решительно тряхнула кудрями и одним отточенным движением скинула блузку, следом за ней полетел бюстик. Подхватила висевшую на спинке стула длинную футболку, быстро её натянула. И плюхнулась на кровать.
Боже! Лепота! Стоило прилечь, как непривычно заныла поясница, отчаянно захотелось хрустнуть позвонками. Полгода без тренировок неприятно сказались на самочувствии вот такой досадной болью в спине. Ещё немного и я начну разваливаться, как мои подруги. А мне ведь всего двадцать восемь лет!
– Вот закончу этот проект и вернусь к занятиям, – сама себе пообещала я, закрывая глаза. Как уснула, не заметила, даже зубы не почистила.
Мне снилась победа в любительских соревнованиях, я стояла на пьедестале и лучезарно улыбалась. Как вдруг помост тряхнуло! Ещё и ещё раз!
Скрежет металла ворвался в мой сон резкой болью в висках. По телу прошла вибрация, словно я оказалась внутри гигантского барабана. В воздухе повис аромат угрозы, ощущаемый физически, а в ушах нарастал монотонный гул, перекрывающий все остальные звуки. Пол под ногами дрожал, как живой. Я распахнула глаза, ошалело всмотревшись в потолок, пальцы рефлекторно вцепились в простыню – кровать натуральным образом ходила ходуном, а с полки посыпались книги. Любимая кружка с совой со звоном разбилась о пол. На стене судорожно раскачивалась рамка с нашей последней семейной фотографией: на ней мы втроём улыбались на фоне цветущей сакуры, вместе с ней штормило и люстру.
"Землетрясение!" – мелькнула паническая мысль, пока я пыталась удержаться на трясущейся постели.
Из подъезда донёсся чей-то истеричный крик, а следом заорал ещё кто-то. Залаяли собаки.
– Дочка! – дверь хлопнулась о стену, на пороге, держась за косяки, замерла мама, позади, вцепившись в её одежду, стоял деда. Матушка была в своём дорожном костюме, видать, она недавно вернулась домой и не успела переодеться. Эта мысль промелькнула раскалённой молнией, а я уже обдумывала дальнейшие шаги.
Тряска вдруг чуть стихла.
– Мама, бегом в тот угол! Деда, ты в другой! – скомандовала я, слезая с кровати.
Не успели мы занять места, как здание снова затряслось. Всё сильнее и сильнее, а скрежет перерос в низкий гул, от которого заложило уши. Где-то хлопнуло окно, зазвенело разбитое стекло.
– Ма, деда, – позвала я. – Д-держитесь!
И снова отвратительное, бередящее нутро, какое-то сверхъестественное урчание. Мы втроём мысленно молились о спасении. Шум всё нарастал, все мысли вымелись прочь из головы – дыхание спёрло в груди, и…
Пол словно исчез из-под ног: я почувствовала, как тело взмыло вверх – нас всех будто подбросило к потолку!
Секунда невесомости – и резкий удар! Падение было таким сильным, что из лёгких выбило весь воздух. Перед глазами всё поплыло, во рту появился металлический привкус. Крики людей, наполненные паническим ужасом, слились с грохотом и противным скрежетом.
Бабах!
Отчётливо поняла: рухнул не только наш пол, рухнул весь дом.
Здание тряхнуло ещё раз. И всё стихло.
Мы продолжали лежать, боясь лишний раз шевельнуться.
– Кажется, живы, – простонала мама.
– Да, вроде бы, – вторил ей дедушка.
– Пока не вставайте, я первая, – сказала родным и, не спеша, держась за стену, поднялась. Коленки подгибались, но я упрямо шагала вперёд – к окну.
Подойдя к проёму с неведомо как уцелевшими стёклами, посмотрела наружу. Всё внутри меня похолодело.
Впервые в жизни я не верила собственным глазам.
– Дочка? – негромко окликнула мама.
– Вы должны это видеть, – севшим голосом, откликнулась я.
Там, где ещё вчера был наш двор с детской площадкой и парковкой, теперь простирался тропический лес. А прямо посреди этого буйства зелени зиял разлом, разделивший джунгли на две части. Верхушки исполинских деревьев покачивались в утреннем мареве, где-то вдалеке раздавались пронзительные крики неведомых нам птиц.
