========== Часть 1 ==========
«Кому-то все, кому-то ничего», – пришла мне в голову известная фраза. Как ни хотел, но невольно прислушивался к хвастовству Сереги Полтавского. Тот, окруженный своими шестерками, распинался, как погулял на выходных. Тридцатник профукал на все выпивки-закуски и прочее.
– Прикинь, батяня расщедрился и еще нам байкеров с аттракционами подогнал. Парни зачетные, – продолжал повествование Серега. – Обещали меня потом научить трюкам. Мамаша, конечно, завыла. Но не должен же мой «железный конь» простаивать?!
Полтавского я презирал, но завидовал его обеспеченности. Вот уж кто «упакован» по самую макушку. И с родителями однокласснику повезло. Правда, понять не мог, что такой парень делает в нашей обычной школе, но примерные мысли были.
Серега не рвался учиться в элитных гимназиях. Это здесь он «первый парень на селе». А в других школах для богатеньких учеников так себя не покажешь. Только у нас в классе что пацаны, что девчонки восторженно слушают похождения этого мажорчика. Результаты ЕГЭ Полтавскому тоже не сильно важны. Где-то отучится потом для проформы и будет у родителя в компании работать. Оттого выпендреж ему был важнее всего.
Он, чтобы проставиться перед своей кодлой, потратил тридцать тысяч! Для меня это сумасшедшие деньги. Недавно отчим мою заначку отыскал. Там-то и было всего четырнадцать тысяч, но я их почти два года собирал, убираясь в ресторане. А отчим-мудак отыскал и пропил! Еще и меня поколотил, мол, зачем скрывал, что накопил деньги.
Мне тогда с нашего балкона хотелось сигануть вниз. Такое отчаяние накатило! И ведь не нажалуешься никому. Раньше мать еще заступалась, а после ей стало плевать на все и всех, кроме выпивки. Соседи на прошлой квартире, правда, иногда бдительность проявляли, если я орал громко от побоев отчима. Но он мне потом такого наобещал, что хоть вешайся или еще как лишай себя жизни.
За два последних года я научился лавировать и не часто попадаться родственничку на глаза. Только обидно было, что этот алкаш мои деньги отыскал. Потом взял себя в руки. Придумал, что это моя плата за полученный урок. Впредь буду умнее.
Теперь деньги, что зарабатываю, домой не ношу. Прячу там же, в подсобке ресторана. Между прочим, правильно делаю. Меня один раз поздно вечером, уже возле дома, какие-то парни тормознули. Ну, как обычно: «Дай закурить, деньги и телефон впридачу».
Отметелили меня тогда знатно. Я в школу неделю не ходил, да и на работу тоже. Думал, уволят, но обошлось. За такие гроши вкалывать в этом ресторане никто не будет. Это я за сто пятьдесят рублей соглашаюсь пахать шесть часов подряд. Да еще никак официально не оформленный. Других дураков наш менеджер не найдет. Попенял мне потом насчет того, что в мойке и в коридоре разгрузки полы никто не мыл, а вдруг проверка какая нагрянет. Я молча ведро прихватил и пошел убираться.
Болели ребра у меня еще долго. Наверное, парочка переломов была. Да только пожаловаться было некому. Перевязал потуже, аспирин купил в аптеке и снова за работу. Зато со злорадством вспоминал, какие удивленные морды были у тех гопников. Ладно, сигарет и денег они не нашли, но долго поверить не могли, что в наше время кто-то может не иметь телефона. Да что там телефон! Отчим уже телевизор куда-то продал.
Он бы и нашу квартиру «пристроил». Только по закону в ней прописан несовершеннолетний. Тетки с какой-то опеки приходили, когда риэлтор покупателя приводил. Мне тогда только пятнадцать исполнилось, понятное дело, что оставить без жилья не могли. Но риэлтор ушлый оказался. Отчим с ним и первую нашу квартиру продавал. Раньше у нас с мамой была шикарная трёшка улучшенной планировки. Отчим уговорил мать разменять на двушку с доплатой. Мамаша тогда уже выпивала крепко. А отчим ей «бутылочки» каждый день покупал. Так что с оформлением сделки проблем не возникло.
И если по той квартире еще что-то можно было отсудить, то эта считалась «совместно приобретенным имуществом». А после смерти мамы отчим вообще полностью этой недвижимостью распоряжался. И на однокомнатную умудрился ее разменять. А поскольку этот урод нигде не работал, то спустил деньги быстро. Пил в те дни «не просыхая». Но я хоть какую-то свободу имел. Правда, убирать блевотину и прочее приходилось каждый день. А потом стало еще хуже. На работу этого алкаша никто не брал. Он пытался что-то еще продать, постепенно унося из дома все более-менее ценное.
Старые книжки, что еще от бабули остались, отчим так никому и не пристроил и бросил в закоулке под магазином. Еле сдерживая слезы, я собирал что еще не промокло. Эти классики сейчас не модны. Оттого у отчима их никто и не купил. Но сборник томов Агаты Кристи я почти весь собрал, принес домой и спрятал на балконе. Но отчим, гад, отыскал вскоре и все с балкона покидал.
Порой мне хотелось бежать из дома куда подальше. Но мысль о том, что такие запойные алкаши долго не живут, меня останавливала. Мать ведь от цирроза печени померла. Допилась, как говорится, до ручки. Так что я лелеял надежду, что и отчима постигнет подобная участь.
Собственно, бежать мне было некуда. Других близких родственников не имел. Были где-то двоюродные дядьки. Но те, еще когда мама была жива, от нас отказались. А мы уже два раза адрес поменяли. Конечно, если бы хотели найти, то отыскали бы, несмотря на то, что мы в разных городах живем. Но, похоже, лишняя обуза не нужна никому.
Так что я ждал и терпел. Терпеть приходилось много чего. Отчим, скотина, придумал, где еще денег раздобыть. Он теперь частенько каких-то дружков приводил. Насиловать несовершеннолетнего пока никто не рискнул, но минет мне делать уже приходилось.
Отчим первый раз меня хорошо веревкой связал. Пригрозил, что еще один зуб выбьет, если я тому мужику не отсосу. Повезло, что у самого отчима давно такой проблемы не было. Он и мать-то в последние года два не трахал по причине импотенции. Убеждал, что и пить начал на почве стресса. Не знаю, что был за стресс у этого лодыря. Он, кажется, в жизни никогда не работал. Жил за чужой счет. А теперь еще за мой счет пытался на выпивку заработать.
И если летом я мог домой поздно вернуться, то зимой даже у нас в подъезде не посидишь. Холодно. А бросать квартиру насовсем не собирался. За свое имущество я держался и переживал. Какой-то начальник из домоуправления приходил, и не раз. Обещал как-то хитро нас отключить от отопления и электричества, если не будем платить.
Я собственно тогда и начал искать подработку вечером. Половину отдавал за оплату коммуналки, а остальное прятал. И такие траты за вечер, что мог позволить себе Полтавский, просто не понимал.
Тот день в школе для меня прошёл, как в тумане. Хвастовство Сереги выбило из колеи. Каково оно это, когда тебя любят родители, потакают капризам, а все окружение ловит каждое твое слово?
Нет у меня ничего из вышеперечисленного и не будет. Но имеется огромное желание достичь чего-то в жизни. Как я это буду делать – не знаю. Университеты мне точно не светят. Даже дело не в деньгах. Учебу я в последнее время подзапустил.
Помню, что когда мы только переехали в этот район, Полтавский со своими шестерками с меня каждый день домашнее задание требовал. Сам он себя решением задач не утруждал. Силы были не на моей стороне и списывать домашку я давал. А когда мать начала куролесить, мне уже не до уроков стало. Гулял дотемна, потом прошмыгивал в квартиру и укладывался спать. У нас тогда две комнаты было. Это сейчас в однушке от отчима только разве что в туалете можно схорониться. И то не факт. Задвижек на дверях не осталось.
Отчим как-то напился и заперся изнутри. И ему, пьяному, что-то померещилось. Бился и колотил в двери. Вышиб задвижку, да и мне накостылял. Так и не поверил, что это не я его запер. Но защелки потом все оборвал.
Так что заниматься дома я успевал в короткие моменты отсутствия отчима. А если учесть, что сам еще работаю до десяти вечера в ресторане, то не так уж много у меня остается времени.
До Сереги Полтавского не сразу дошло, что учиться я перестал. Он мне как раз какой-то реферат дал. А я не успел. Отметелили меня шестерки Полтавского знатно. Били в туалете. А потом еще дружно помочились. Только учиться я лучше не стал. Не помог даже такой «стимул». И вскоре от меня отстали. Но подколки слышу каждый день. Мол, одежда заношенная и прочее. Одно время насмехались, когда я информатику в классе старался делать.
