Безликий и Чудовище (СИ) - "Atyra Rommant"

Спаситель птиц вновь осмотрел мальчика с головы до пят.

— А по нему, с другой стороны, видно… — Медленно вздохнул Имир, растянув кончики рта в чуть кривую линию темноватых губ. Агния особо не удивили эти слова. Всё-таки рабство это такая злая вещь, следы и воспоминания о которой не пройдут ни через день, ни через год, да и не факт, что пройдут хоть когда-нибудь вообще.

Имир вдруг усмехнулся, но совершенно без какой-либо насмешки, а скорее заинтересованно.

— А с челкой-то у тебя что, дружище?

— М-Мне так удобно, с-сэр. — Решил наконец-то неуверенно подать голос Агний. Хоть он и чувствовал до этого некую опору в лице Искури, всё-же мальчику не хотелось, чтобы всё рассказывали за него.

Имир, улыбнувшись, хмыкнул.

— «Сэр»! — Юноша поднял глаза на Искури и они оба невольно прыснули. Бедный Агний еще сильнее засмущался и, теребя пальцы, опустил лохматую голову.

— Ладно, можешь присмотреть за ним, пока мы там в «Соловье» не управимся? — Вновь обратилась Искури к Имиру. — Агни, ты не против? У нас там просто дела есть. Имир парень хороший и более чем безобидный, тебя не покусает! За это ручаюсь. — На последних словах девушка посмотрела прямо в темные глаза юношу, как бы на что-то намекая, и чуть пригнула голову подбородком к шее, при этом так и не спустив глаз с парня.

— Й-Я не против. — Всё так же дрожащим, но уже более уверенным голосом пролепетал Агний, и помотал свисающими темными прядями.

— Без проблем! — Бодро выкрикнул юноша, подбирая с земли все свои тайные приобретения, укрытые плотной тканью, после чего подозвал к себе мальчика, вручил ему нескольких из них и они направились вниз по извилистым дорожкам из желтого кирпича прямиком вглубь городка.

Шествуя за уверенно идущим, как настоящий солдат — с ровной спиной и высоко подняв голову, Имиром неотрывным хвостиком, Агний то и дело смотрел по сторонам и удивлялся всему тому, что видел. Жизнь в этом городе тем и была необычна, что она была именно ЖИЗНЬЮ. Повсюду были смех, голоса, в которых были вплетены такие эмоции, в существование которых Агний уже практически не верил, стук, топот, ржание ухоженных и не похожих на ходячие скелеты с копошащимися в покрытых гноем глазницах и ноздрях мухами лошадей и еще много-много чего достигало ушей бывшего раба ежесекундно. Всё светло и жизнерадостно. Никакого рыбного запаха, никаких угрюмых лиц, больше походящих на надгробные камни, никакого вечного свинцового неба над головой… Небо… Такое чистое, и светящийся ярким жизнерадостным светом шар прямо на нём. Настолько ярким, что, казалось, если бы не защитная челка — неподготовленные глаза мальчика бы просто ослепли в один миг.

— К слову, а ты откуда такой чудной к нам прибыл? — Вопрос резко зацепился на Агния и дал ему незамедлительное ускорение вниз, с небес на родную землю.

— А-э… — Замешкался мальчик. — Й-Я из небольшого города, что близ реки «Сдохшая чайка». Ну, точнее я не совсем оттуда, хозяев у меня было несколько, и…

— Ладно, ладно, придержи рассказики на потом. Дойдём — выговоришься. — На секунду Агнию даже стало неловко за то, что он позволил языку так быстро развязаться, всё-таки годы одиночества в толпе и желание хоть кому-то рассказать с своей непростой жизни дали о себе знать.

Наконец они зашли на какую-то по-особенному тихую улочку, атмосфера которой сразу ударяла в мозг своей некой сонливостью и беспечностью.

Стены невысоких домов с темными оконцами, окруживших ухоженный дворик со множеством цветников колечком, плотно заросли густой виноградной лозой. Пышные и роскошные абрикосовые деревья устало склонили свои темные руки-ветви к земле, под тяжестью своих налитым свежим соком и пьянящим разум ароматом плодов, будто намереваясь передохнуть и подремать часок-другой под сенью каменных «оград» этого уголка блаженства и через листья то и дело пробивались мелкие лучики. Вокруг не было ни души, царила звенящая тишина, которую лишь изредка прерывало стрекотание кузнечика в кустах или щебет мимо пролетающей мелкой птички. А так — ни одно живое существо не стремилось нарушить эту вселенскую идиллию.

Мальчик с его спутником подошли к высокой стене одного из домов, которую, на удивление, еще не успели облюбовать заросли лозы, и остановились.

— Всё! Дошли! — Имир опустил свои клетки на дорожку и устало потянулся. Агний, в свою очередь, начал немного недоуменно оглядываться по сторонам.

— Т-Ты здесь живешь?

— Ну да! — Парень поставил загорелые руки на пояс. — Вот прямо здесь. — Он указал на стену дома. Агний вновь внимательно посмотрел на ровную каменную выкладку, но ни двери, ни окон он так и не разглядел, кроме, разве что, большого лилового циркового шатра, мастерски нарисованного прямо на этой таинственной стенке. Теперешнему юнге нечто подобное уже приходилось видеть, правда это «нечто» было намного больше и смотрел он на него издалека, из окна небольшой коморки. На своём веку Агнию посчастливилось побывать в прислугах и у состоятельных семей, и несколько раз он провожал своих хозяев с остальной прислугой в цирк. Достаточно блеклое местечко с огромным количеством людей выполняющих всякие невероятные штуки, но глаза у них при этом остаются совершенно пустые, как у рыб. Будто они лишь марионетки в ловких руках кукловода, который быстро-быстро дергает цветные ленточки, заставляя этих бездушных кукол двигаться. И ленточки эти — их изможденные желудки.

— В-В этом доме? — Агний указал тонким пальцем на злосчастную стену.

— Да нет же! — Усмехнулся Имир, будто от хорошей шутки. — Здесь — прямо в этом шатре. — В этот момент Агний уже совсем усомнился во вменяемости своего собеседника и стал просто сверлить нарисованный шатер невидимым взглядом, чуть приоткрыв рот.

— Ну что, уже успел подумать, что я того? — Вновь подхватив клетки за потертые ручки беспечно проговорил Имир, после чего начал широким шагом идти к рисунку на стене.

«Ну не собирается же он прыгнуть прямо на эту стену? — С долей ужаса подумал Агний. — Он же себе голову разобьёт!»

Наконец, оказавшись с нарисованным шатром лицом к лицу, Имир взял все клетки пальцами одной руки и… Сунул другую прямо в стену и та пропала, точно в морском омуте.

Агний так и застыл. Мальчик несколько раз потряс головой, поморгал скрытыми глазами — может, это ему просто голову напекло — но нет. Всё было более чем реально.

— Ну ты, это, — Повернулся к новому знакомому юноша-заходи. — После этого он сделал еще один шаг и окончательно пропал.

Агний еще несколько секунд стоял на одном месте, вслушиваясь в тишину, после чего огляделся по сторонам, будто чего-то выжидая, и наконец приблизился к незамысловатому рисунку.

Оказавшись прямо перед ней, мальчик внимательно и не спеша осмотрел её с каждого конца. Обыкновенная четырехугольная стенка четырёхэтажного домика, сделанная из светло-желтого кирпича, кое-где уже успевшего облупиться… Ничего особенного и сверхъестественного.

После этого Агний приподнял большой палец правой руки, что был свободен от ручек клеток, и осторожно дотронулся до каменной кладки. Поверхность стены тут же пошла волнами, точно водная гладь, и Агний завороженно проследил их плавное движение до самой крыши. Но тут из стены выглянула будто бы немного сонная физиономия Имира, да так неожиданно, что у юнги аж перехватило дыхание и он чуть не выронил клетки.

— Чего мешкаешься? Я же сказал, заходи! Не съест тебя эта стена! — И парень вновь исчез.

Собравшись с духом, Агний просунул в невидимый проход сначала руку, потом большую половину торса и, наконец, нырнул туда целиком. Ощущение было такое, будто он прошел через очень тонкую и прохладную пленку воды.

— Клетки оставь во-о-он там, и можешь располагаться. — Имир махнул рукой в сторону небольшого стеклянного стола на ножках, напоминающих переплетение серебряных стебельков, и завалился на широкое бархатное кресло.

Окружение и впрямь походило на средних размеров шатер, внутри которого располагалось нечто среднее между обсерваторией и лабораторией. Это Агний заключил из наличия огромного телескопа, занимавшего почти половину этого помещения, а также присутствие здесь рабочего стола со стопкой толстенных книг с потертыми переплетами, не менее большой стопки каких-то записей (которые, к слову, валялись также по всему полу) и карты земного шара, повешенной на самое видное место.