Я протянула руку, чтобы принять кубок, как вдруг в зал влетела Ниннель.
— Отец! Остановите это немедленно! — вскричала она, — Ты же мне обещал!
Вот чуяло мое сердце, что без драм не обойдется — накаркала.
На моей родине, если мужчина обещал жениться одной, то не имеет права отречься от девы, пока они не достигнут взаимного соглашения о расторжении помолвки. А до тех пор — это чужой мужчина.
Я сделала шаг назад, желая хоть как-то отдалиться от демона, но он шагнул вперед и приобнял меня за талию:
— Клянусь Богами, я не обещал в своей жизни ни одной женщине связать себя узами брачного обряда, кроме как своей нареченной — Эль.
Мать моя, Прародительница! Надо же!
Я взглянула на Ниннель.
— Ты обещал… — всхлипнула демонесса, — Папа, ты обещал, что он будет мой…
А-а-а, старые обиды, рухнувшие надежды… Но мне не хотелось во всем этом участвовать. Поэтому, вручив Лоренсу кубок, я круто развернулась и зашагала прочь от лишних глаз.
Не успела я и двери достигнуть, как была схвачена и припечатана к широкой гладкой и горячей груди.
Сердце Кая глухо отстукивало неровный ритм.
— Ты разбудила мой огонь. Проявила мою сущность. Подарила огромное счастье быть рядом, держать за руку… Дышать одной тобой…
Слезы навернулись на ресницах от нежности к этому несносному типу, который мог в одну секунду вызвать улыбку, а в следующую яростный приступ желания придушить.
Так много чувств, а демон один…
— Я стану твоей женой, и возможно даже не сбегу, — немного подумав выдала я, — Но есть одно условие: абсолютная верность. Никаких других девушек в твоей жизни быть не должно.
— Как и в твоей никаких мужчин кроме меня, — парировал Кай, — Согласна?
— Да.
Мужчина склонился и припечатался к моим губам в жгучем поцелуе, что согревал всё нутро и дарил странное томление.
Раздались аплодисменты, и мы оторвались друг от друга. Подоспел Лоренс и подал мне чашу.
— Я соединяю вас, дети мои узами брака.
Кай снова приник в поцелуе, а мне не оставалось ничего другого как поддаться его натиску.
Демоны, что были вокруг словно испарились и стали столь незначительны, а потом и вовсе пропали. Остался лишь он.
