Разделённые вихрем судьбы - Янышев Глеб Олегович

— Я слышал разговор… вообще-то, далеко не все осталось при тех бедолагах, — сказал мужчина после того, как они отъехали на приличное расстояние.

— Не поняла…

— А то ты думаешь, почему у нас так много поклажи. В дороге-то нам на что-то надо еще и кормиться, да и на ночлег может остановиться придется, — Сардон кивнул на освобожденных пленниц. — У них все равно ничего нет, кроме их собственной рваной одежды, да прелестных тел…

— А по роже?! — пригрозила Шеба.

— Нет, я то что? Положение дел такое вышло…

— Положение… значит, собственные наклонности скрываешь за чужими потребностями, так?

— Дело твое. Золото нам пригодится еще, — заключил Сардон.

— Все с тобой понятно, пропащий ты человек, — ответила девушка, заглянув внутрь фургона. Их спутницы спали, прислонившись друг к другу. Теперь они могли расслабиться, зная, что защищены своими избавителями. Шебе почивать что-то расхотелось, да и солнце уже садилось. Света становилось все меньше, и наступало время подумать о смене возницы.

— Иди. Отдыхай, — сказала наемница.

— Нет, я еще вполне могу править, — сказал Сардон, уводя от рук Шебы вожжи, дернув при этом немного вправо. Повозка вильнула, наскочив на камень, и прогрохотала, перебудив девушек.

— Я говорю не о силах. Ты просто уже не видишь в темноте, — сказала Шеба, грубо вырвав из рук мужчины поводья.

— А то ты видишь… — проворчал он.

— Я - вижу. Можешь не сомневаться. Вижу так же, как и днем.

— А… так вот почему у тебя такие глаза, — заключил он. — А то я все не решался спросить.

Шеба хотела было рассказать своему спутнику, что такие глаза она получила несколько лет назад в результате неудачного опыта, какие с ней и ее сестрами проводили в Твердыне Заката. Но вовремя решила, что оставит этот разговор для какого-нибудь другого случая и другого человека. А сейчас вполне сойдет и так. В конце концов, ей было совершенно безразлично, что думает Сардон.

Мужчина какое-то время посидел рядом, подыскивая тему для разговора, либо ожидая, пока Шеба сама что-нибудь скажет. Но видя, что ей вполне уютно и в одиночку, решил отправиться в повозку, чтобы поспать.

Вскоре из-за тряпичного полога почувствовался запах пищи. Заглянув внутрь, Шеба убедилась, что первым делом ее спутник поспешил набить свой желудок, а уж затем отправиться на боковую.

«Нет. Все-таки он не похож на тех наемников из лагеря», — подумала девушка. Этот человек был не так груб и бесцеремонен. Ему не подошли бы суровые срубы, стоящие в холодных и непригодных для жизни местах. Сардон скорее создавал впечатление избалованного городского вора, который уже не тянет самую простую добычу, а выбирает себе жертву «поинтереснее». Но некоторые его качества действительно привлекали внимание. Как наемнице, Шебе было очень любопытно узнать, где так лихо он научился управляться с арбалетами. Девушка еще ни разу не видела, чтобы выстрел Сардона пропал даром. Каждый болт находил свою цель.

Шеба поймала себя на том, что ждет какой-нибудь колкости со стороны Лауры. Но сестры были далеко. А она пока что ни на шаг не приблизилась к своей цели.

Ночное путешествие продлилось в тишине и спокойствии. Лишь изредка какая-нибудь птица, ухнув, перелетала дорогу, хлопая крыльями. Да в кустах стрекотали мелкие букашки.

Незадолго до рассвета Шеба остановила повозку, съехав с тракта в сторону. Ей самой не мешало бы немного поспать, а заодно и поднять своего новоявленного товарища по оружию.

— Сардон, время дежурить тебе, — негромко сказала она, потрепав его за плечо. Мужчина открыл глаза, спросонья не совсем понимая, что от него хотят.

— Рассвет скоро. Постереги.

И наемница устроилась на его месте. Но даже сомкнуть глаз не успела, как по тракту заслышался топот множества копыт.

Шеба быстро поднялась и выглянула наружу. Всадники еще не показались, но звук копыт их коней уже отчетливо был слышен, от чего даже девушки в повозке проснулись.

— Приготовь оружие, — шепнула наемница Сардону, перекладывая в руку свой метательный нож.

Вскоре на тракте показались огни факелов. Около двух десятков. Одетые в меха и шкуры различных животных, всадники были вооружены короткими луками и копьями. Их длинные волосы и бороды, заплетенные в косы, украшали перья.

— Кто это? — спросила одна из девушек.

— Кочевники — основные обитатели Срединных земель, — пояснила шепотом наемница. — Вернее, всего лишь их разведывательный отряд.

Шебе уже приходилось ранее сталкиваться с этими воинственными и свободолюбивыми племенами. Несколько раз вместе с сестрами она получала различного рода задания на охрану знатных людей от кочевых всадников. И столкновения с этими воинами оказывались всегда кровопролитными, так как каждый из них сражался до последнего. Хотя Шеба и имела определенную тактику, действующую против них, но с таким количеством ей было не справиться. В человеческом обличье, по крайней мере; на сущность дракона рассчитывать не приходилось.

Наемница понадеялась, что их небольшой обоз, стоящий в стороне, останется без внимания, но неожиданно одна из лошадей заржала. И ведущий кочевник тут же поменял направление. Теперь отряд ехал точно к ним.

— Погоди стрелять. Может быть, все получится уладить более мирным путем, — шепнула наемница. — Сиди в фургоне и не высовывайся. И ни в коем случае не дай пикнуть ни одной из них, — Шеба указала на девушек взглядом, затем накинула капюшон плаща на голову и спрыгнула с повозки.

Всадники закружились вокруг обоза, а затем один из них — видимо, предводитель — дал команду. Все придержали коней. Как и ожидала Шеба, вожак подъехал поближе. Это был коренастый мужчина в тех летах, когда воин считается самым искусным, прошедшим школу жизни, но еще не потерявшим былую силу. Его бородатое лицо давно загрубело от ветров, гуляющих по равнинам. Эта крепость и уверенность, с какой он держался в седле, вселяла подобострастие. Именно такими и были все северные вожди. А он был именно вождем — об этом говорили бусы из белых звериных клыков различной формы. Как помнила Шеба из рассказов о кочевых племенах и их обычаях, такое ожерелье собиралось из зубов самых разных животных. И если вождь, носящий его, убил такого зверя, чьих клыков еще не было, то добавлял их. Это считалось большой честью. Вообще, понятия чести и прочие правила у кочевников вопреки всем россказням, существовали, хоть и отличались своеобразием.

— Тораач Каменная рука мое имя, — проговорил гортанно воин, и остальные вторили ему. — А как имя твой вождь? И кто он.

Шеба, не поднимая взгляда сделала шаг вперед.

— Добрых дорог, Каменная рука. Что тебе надо от меня?

Глаза вождя расширились от негодования. С ним не только обошлись неуважительно, не назвав своего имени, но и сделала это женщина. У кочевых племен они считались низшей кастой и почти не имели собственных прав, насколько знала Шеба.

— Женщина! Да еще воин? Недопустимо. Ты будешь истреблена! — заявил кочевник, спрыгивая с лошади и перехватывая копье.

— Шеба, — шепотом протянул из повозки Сардон.

— Все нормально. Не дергайся, — сквозь зубы процедила наемница, откидывая плащ в сторону. Ее распущенные волосы закрывали лицо, но девушка прекрасно видела, что делает кочевник.

— Подними голову, когда говорят с тобой, — сказал кочевник и, подойдя к ней, протянул руку, чтобы схватить Шебу за подбородок. Но девушка перехватила его.

— Посмеешь мне перечить? — сказал Тораач, поднося острие копья к горлу наемницы.

— Поединок, — сказала Шеба.

Несколько воинов, сидя на конях, загоготали в полный голос. Остальные подхватили. Но вождь не усмехнулся — только недовольно захрипел.

— Хорошо. Я дам тебе поединок. Но о пощаде не проси.

Шеба улыбнулась.

— Аоатай! — крикнул на своем языке кочевник, и смех сразу прекратился. Несколько всадников отступило назад, открывая свободное место.

— Сиди и не дергайся, что бы ни случилось, — сказала Шеба. Сардон недовольно поморщился, но почувствовал, что его спутница знает, что делает.