Связующая магия - Баумгертнер Ольга Гартвиновна

– Не знаю.

Он вздернул на меня удивленный взгляд.

– Она приютила меня на денек и… еще вчера она казалась мне совершенно здоровой.

– Хм. Ладно, подробности мне не нужны, – и добавил в ответ на мое удивление: – Полгода назад здесь побывал Игниферос – забирал книги из своей библиотеки. Я с ним достаточно долго общался.

– Понятно, – протянул я.

– Выходит, ты с ней едва знаком, – заметил Вилен. – Если мы вылечим ее, она останется с нами, и мы о ней позаботимся – я так понимаю, возвращаться ей не к кому. Ну, а если нет… То тем более тебе не стоит дожидаться.

– Что ж, все равно спасибо.

Он сдержанно кивнул. Я вернулся за Шэдом, нагло пополнил запасы съестного на кухне Вилена, и мы продолжили путь. Я решил, что в мире, пораженном неизвестной болезнью, делать нечего, и мы переместились в следующий. Он походил на предыдущий, но был безлюден. В нем я провел несколько дней. Легкий жар держался у меня несколько дней, а после исчез. Несколько раз возникли мысли вновь посетить Вилена и все-таки узнать, об исходе лечения. Но я отогнал от себя эти мысли, понимая, что если Вилен не справился, я стану досадовать на него и на всех его врачей.

Глава 3. Приграничье

Подходил к концу третий год странствий, когда число миров, в которых я побывал, перевалило за середину второй сотни. И тут очередной мир неожиданно поразил меня своей непохожестью на предыдущие. Вокруг раскинулись живописные взгорья. Отвесные скалы зубами древних чудовищ торчали из земли. Небольшие, но глубокие, озера лежали во впадинах гор и казались множеством зеленых глаз, устремленных в желто-зеленое небо. Мы с Шэдом долго не могли привыкнуть к этому небу, постоянно обращая наши взоры ввысь. Местное солнце, впрочем, выглядело вполне обычным, разве что более бледным и тусклым, а вот облака приобретали тот же странный небесный зелено-желтоватый оттенок, на закатах то превращающийся в охру, то приобретающий изумрудную зелень. Конечно, я не упустил случай, достал альбом и сделал несколько рисунков. Один я поместил в связующей книге с соответствующими комментариями. Ретч мне на это ответил: «Такое мне и во сне бы не привиделось. Хотя вот на две луны в первой обители тебе бы не помешало взглянуть. Уверен, тебе бы понравились здешние ночи. Кстати, малыш сейчас со мной. Не удержался и показал твои рисунки. Не беспокойся, он мне дал слово, что никому не скажет. Такой же настырный и любознательный как и ты – совсем замучил меня вопросами. Больше всего спрашивает, когда ты, наконец, вернешься. Я говорю, что уже совсем скоро. Прости, наверное, я травлю тебе душу, но… малыш тебе сам скажет…»

А дальше в книге возникло несколько слов на светлом наречии, написанных несколько корявеньким, неумелым подчерком. И обведенная чернилами детская ладошка.

– Я тоже люблю тебя, Эрси, – прошептал я, прижавшись губами к рисунку.

И написал несколько слов сыну. После этого вновь появилась надпись, сделанная рукой Ретча. «Он не знает темного наречия. Один раз я попытался взяться обучать его, но Авориэн меня чуть не убила». «Сам потом займусь этим, – написал я в ответ. – Спасибо, Ретч».

Я развел костер, на прутиках подвесил поджариваться над огнем пойманных мной перепелок. Откинувшись спиной на скалу, я еще долго смотрел на нарисованную ладошку Эрслайта, вспоминал, как Авориэн взяла с меня слово отказаться от него. Каким нелепым мне все это теперь казалось. Я очнулся от размышлений, когда Шэд настороженно поднял голову, вглядываясь во тьму и потягивая носом. А сам я почувствовал, как к нам кто-то медленно приближается в гуще ночного леса, что кто-то следит за нами. Шэд поднялся на ноги и оскалил пасть, издав такой угрожающий рык, что у меня от него побежали мурашки. Я подскочил, а из тьмы леса к нам выскользнули огромные тени. Свет костра отразился в их хищных глазах, а языки в оскаленных пастях оказались такими же яркими как языки пламени. Шерсть на Шэде встала дыбом, и он попятился ко мне. Чудовища шагнули следом, но их почти тут же остановили натянувшиеся поводки. Вслед за зверьми в круг костра шагнули их хозяева, одинаково одетые в плотные кожаные штаны и куртки, а на пястях у них имелись металлические накладки с шипами. В руках каждого находилась огненная плеть. И я тут же вспомнил, что видел такую у Ментепера, когда он пытался приказывать Шэду. Неужели я встретил магов, занимавшихся приручением оборотней?

Минуту мы молча изучали друг друга. От незнакомцев веяло магией. Они наверняка тоже ощутили, что и я маг. Наконец, один из них, несомненно, глава отряда, заговорил на наречии, некогда использующемся в первой обители.

– Ты заблудился, маг? – произнес незнакомец насмешливо, а его черные глаза зло поблескивали багровыми угольками, отражая пламя костра. – Или же ты надумал вернуть нам нашу зверушку?

– Ни то, ни другое, – отозвался я. – Шэд принадлежит мне.

В ответ он рассмеялся.

– Когда-то давно один колдун украл его у нас. Кажется, этого мага звали Ментепер.

Та небрежность, с которой отозвался о Ментепере, мне не понравилась и насторожила.

– Вот как? Никогда бы не подумал, что он опустился бы до воровства. Почему он просто не купил Шэда у вас?

– Потому что мы не продаем их. Он что же продал Шэдоу тебе?

– Нет, Шэд сам выбрал себе хозяина.

Они недоуменно переглянулись.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Шэд убил Ментепера, когда решил слушать меня.

– Не хочешь ли ты сказать… У тебя ведь нет огненной плети!

– Разве она необходима? – отозвался я.

Лица их тронуло неверие.

– Ни один оборотень не станет слушать хозяина без плети.

– Меня он слушает, – сквозь зубы произнес я, ощущая исходящую от них угрозу, и произнес мысленно команду. – «Ко мне, Шэд, лежать, спокойно».

Шэд обернулся ко мне, но попятился, вытянулся у моих ног и застыл. А потом я также мысленно опробовал эту команду на остальных оборотнях. Они издали удивленное скуление, встревожено перемялись с лапы на лапу. Я повторил жестче, и они все, как один, улеглись у ног своих хозяев. На лицах незнакомцев отразилась злоба.

– Как ты это делаешь? – спросил главный.

– Как ты, вероятно, заметил – без плети. А теперь отвечай на мои вопросы. Кто вы такие и как вас занесло сюда?

Он, с исказившимся от ярости лицом, шагнул ко мне, махнул плетью в сторону Шэда и выкрикнул ему приказ. Но Шэд оскалил зубы и подобрался для прыжка, следя за каждым движением врага. Лицо главного нервно дрогнуло, когда его попытка не удалась.

– Назовись прежде сам, маг, – процедил он сквозь зубы, едва справившись со своей яростью.

– Мое имя Тэрсел.

– Ты ведь из темной обители? – на его лице обозначилось презрение. – Должно быть, ты считал Ментепера величайшим магом, но должен разочаровать тебя – он едва унес отсюда ноги. Так что остерегись говорить дерзости, мальчишка!

– Если вы не из темной обители, то откуда же? – пропустив мимо ушей оскорбление, спросил я.

– Из Закатной, – на моем лице отразилось непонимание, поэтому он с еще большим презрением добавил: – Мы ушли оттуда задолго до того как Ментепер со своим братом разрушили ее.

– О! – только и выдохнул я. – Я не знал, что она так называется. Но почему же вы покинули ее?

– Наш род – род охранников. Уже несколько тысяч лет мы охраняем границы Закатных миров. В этом мире у нас главный охранный пост.

Я с изумлением взирал на него, услышав что-то уж совсем удивительное.

– Закатных миров?! Охраняете границы? От кого?

Посмотрев на меня, он позволил себе рассмеяться.

– Вы уничтожили Закатную обители, вы почти уничтожили сами себя. Какое тебе дело до того, кого и что мы охраняем? – в тоне вновь скользнула злоба.

– Почему же, если вы печетесь об охране, вы не предотвратили падение обители? – спросил я.

– Внутренние распри – не наше дело.

– Значит, вы никому не подчинялись в Закатной обители?

– Те времена давно прошли… и с тех пор там не было достойных властителей.