Призрачный престол (СИ) - Бочаров Анатолий Юрьевич

Он посмотрел на свои руки, отметив, что те поминутно то делаются прозрачными, то напоминают старческие и костлявые, обтянутые дряблой кожей. Медленно восстановил дыхание, мысленно сосчитал до тридцати и дождался, пока его не ладони не приняли свой привычный вид. «Немного времени в запасе у меня, наверно, еще осталось. Достаточно, чтобы провести этот треклятый ритуал, а дальше хоть трава не расти. Все равно свое отжил». На негнущихся ногах Гледерик проследовал по коридору, склонился за флейтой Клэг и поднял ее, крутя в пальцах. «На вид совершенно обычная вещица – и не скажешь, что имеет такую страшную власть». Недолго думая, Дэрри спрятал друидскую реликвию в карман поцоканной куртки.

Откуда-то снизу раздался новый крик – уже не яростный или напуганный, а скорее обрадованный. Неужели все зачарованные мертвецы пропали вместе со своим господином, сюда их призвавшим? Вышло бы совсем неплохо. Желая проверить догадку, Гледерик выглянул в разбитое во время стычки окно и заметил лишь заваленный трупами крепостной двор, на котором не просматривалось ни единой души. Допустим, люди все попрятались внутри замка, а мертвецы, кто не успел ворваться в донжон, разом отправились восвояси, когда погиб некромант. Хорошо, если так. Остается надеяться.

– Сэр Гледерик! – окликнул его Грегор Холпин.

Казначей все еще сжимал в руках шпагу и выглядел перенесшим огромное потрясение. Слуги стояли возле него, ничуть не менее потрясенные, и даже Колдер, похоже, потерял долю своего самообладания. Капитан Коронной армии Регеда выглядел самую малость растерянным. И тоже смотрел на Гледерика так, будто увидал впервые. «Как приятно наконец сбросить маску».

– Слушаю вас, господин казначей, – сказал Гледерик.

– Сэр Гледерик… при всем уважении к вашим магическим способностям, я полагаю, вы повели себя неправильным образом. Некромант, насколько я могу судить, нам не врал. Он обладал бесценным опытом и знал, как следует проводить ритуал. Его следовало оставить в живых и как следует допросить. Потом, с его помощью, заняться королевскими реликвиями, как он и предлагал.

– А я думал, вы умнее. Или, может быть, злее, – сказал Дэрри.

– Простите? – лорд-казначей недоуменно нахмурился.

– Айдан Бирн, – охотно пояснил ему Гледерик, – ужасно вымотался в ходе этого сражения. Вы видите, он на ногах и то с превеликим трудом удерживался. Слишком много разом всего навалилось. Собрал огромную армию, повел ее в бой, сражался, одолел вашего прежнего короля, если правда, о чем он тут разглагольствовал. Я не слишком опытный чародей и смог бы справиться с ним только сейчас. Потом его силы бы восстановились и он оказался бы нам вовсе не по зубам. Чародей, распоряжающийся этой флейтой, всегда останется опасен. И это мы бы плясали под его дудку, а вовсе не он под нашу.

– Он уничтожил мой город, – подал голос Колдер.

– Совершенно верно, и это тоже. Возможно, Айдан Бирн руководствовался благими намерениями и благородными помыслами, – Гледерик позволил себе ироническую усмешку, – но на наших с капитаном Колдером глазах он уничтожил целый город, и порядком немаленький, а также опустошил еще одну деревенскую таверну. И пришел с огнем и сталью сюда. Он не хотел договариваться – хотел, чтобы ему подчинялись, и нас он тоже хитрыми посулами желал подчинить. – «Только я тоже король. Я никогда не буду никому подчиняться». – Того, что он рассказал, хватит, чтобы провести ритуал. Капитан Колдер восстановит королевские реликвии. Остин, ты же обучался магии у Кинрига?

– Было дело, – пробормотал капитан. – Немного.

– Обучался. Я заметил, еще когда мы прорывались из страны мертвых в Карлайл. Настало время пустить давно приобретенные и скрываемые навыки в дело. Не получится сразу – отправимся в особняк некроманта, изучим те же самые книги, которые он изучал сам, и во всем разберемся. Общую суть он нам, во всяком случае, передал.

– А как же, – спросил Колдер, – живой и мертвый, связанные неразрывными узами?

– Ах, – Гледерик усмехнулся. – Помнится, некромант утверждал, что древние манускрипты допускают различную трактовку? Ты спасал мою жизнь, я спасал твою – и неоднократно. – Колдер при этих его словах решительно кивнул. – Узы дружбы, – продолжал Дэрри, – на мой взгляд куда сильнее, чем узы любви или родства. Страсть приходит и уходит, затухает и в лучшем случае не оставляет по себе даже тени, а в худшем сменяется обидой и гневом. Что касается дел семейных, даже родственник способен предать родственника… как предала Элена Крейтон своего собственного сына. Зато хорошую, прошедшую испытание бедой и опасностями дружбу, кажется мне, не в силах разрушить ничто. – «Жаль, что при жизни у меня было так мало друзей. Как там поживает Гленан Кэбри, мне любопытно? Надеюсь, дурень не помчался в Иберлен за меня мстить?» – Лорд Грегор, – обратился Гледерик к Холпину. – Ввиду того, что все остальные пэры Регентского совета разбежались или мертвы и вы остались единственным, кто способен исполнять свои полномочия, будьте добры, признайте принца Остина Кольдинга законным королем Регеда.

Казначей, казалось, слегка колебался. Он недружественно покосился в сторону капитана Колдера, по-прежнему держась за рукоятку шпаги, и выразительно поморщился.

– Это обязательно? – спросил лорд Холпин. – Мы не сказать, что союзники.

– Для успеха дела – обязательно. Потом, если хотите, можете принца Остина от регедского престола отречь. Не знаю, какие процедуры существуют в вашем государстве на этот счет. Это ваши внутренние дела, и я, как чужеземец, в них лезть не намерен. – «Потом, если все пройдет успешно, меня все равно не останется на белом свете. Только вам, господа хорошие, до этого, кажется, и дела особенного нет – а мне уж и подавно».

В конце концов, это было бы даже честно, погибнуть наконец. Глупо цепляться за жизнь, которая все равно закончилась. Он и так сделал много дурного – развязал междоусобную войну, в которой горел Иберлен и погибло немало людей. «Я тогда верил, что возвращаю принадлежащую мне по праву корону, но чем я отличался от Айдана Бирна? От Трева Кинрига? От всех, кто от начала времен играет в эту игру? Все мы мазаны одним цветом, и снисхождения никто не достоин. Если я явился в эту страну – значит, зачем-то был здесь нужен. Не хочется верить, что я просто заблудился в тумане. Доведу дело до конца, тогда и можно возвращаться в уготованную мне тьму».

Под непреклонным взглядом Гледерика Грегор Холпин сказал:

– Сим провозглашаю Остина Колдера, сына принца Брейта, наследника дома Кольдингов, законным королем и сюзереном Регеда, Бринейха, Годдодина, Дал Риады, Истрад Клуда и Эйрона, а также всех прочих подвластных земель. Да будет правление его славным, да будет его клинок безжалостным, да будет его суд справедлив, – казначей явно произносил ритуальную формулу. – Да не оскудеет его мошна, да плодится и множится его народ, да плодоносят поля, да будут боги к нему справедливы. Долгих лет Остину Четвертому, властителю Регеда.

На лице Остина Колдера отпечатались сложные чувства. Гледерик даже при всем желании затруднился бы их в точности описать. Удовлетворение? Предвкушение? Гордость? Торжество? «Интересно, как выглядел я сам, когда архиепископ Тимлейнский возлагал на меня королевский венец? Стоила ли овчинка выделки? Тогда я в этом не сомневался, а теперь не пойму. Может, когда Айтверн выпустил мне кишки, он был не настолько не прав?»

– Прекрасно, – вслух подытожил Дэрри, стараясь не думать ни о какой ерунде. – Поздравляю вас, Остин Четвертый. Ты долго к этому шел и, верю, ты этого достоин. А теперь идемте, показывайте, лорд Грегор, где эти треклятые королевские реликвии хранятся. Страсть как интересно на них посмотреть.

Глава 26

Лишь зайдя в забитую сундуками просторную сокровищницу, Гледерик испытал ни с чем не сравнимый приступ страха. Прежде с ним никогда не случалось подобного. Хотелось сползти на пол, забиться в истерике, закричать и завыть. Сердце колотилось в бешеном ритме, заломило виски, как если бы на его плечах уселись невидимые лепреконы и принялись стучать по голове молотками.