Воровка чар (Дилогия) (СИ) - Сокол Анна

Пленница продолжала, не моргая, смотреть на чернокнижника.

— Я открою клетку, — тот вставил ключ в замок. — И ты уйдешь.

— Что? — не понял Кишинт. — Как это, уйдет?

— Ножками, — огрызнулся Вит и повернул ключ, замок натужно заскрипел. — У меня нет ни малейшего желания водить ее на поводке и надевать на ночь намордник. Либо она поможет нам по собственной воле, либо пусть уходит.

— И вот за это мы отдали треть выкупа в драгоценных камнях? Я начинаю подозревать, что, прогулявшись по Тарии, ты повредился умом, друг мой.

— Но если она поможет, — не слушая, чернокнижник распахнул дверь клетки. — Нам нужно в Велиж. Уверен, ты знаешь, что это и где. Притворы вовсе не звери. Если проведешь нас за городские стены кратчайшим путем, проси все, что хочешь. Нужны деньги — получишь. Нужна жизнь — пожалуйста, в моих землях, ты будешь приравнена к людям и сможешь жить в свое удовольствие и по закону. А хочешь служить, могу определить тебя на должно…

Притвора оказалась быстра. Я зашипела за миг до того, как она прыгнула. За миг до того, как сама оказалась у клетки, скаля клыки.

Но если бы она хотела ободрать Виту лицо, уже бы ободрала.

— Говоришь, все, чего захочу, человек? — голос пленницы оказался глухим и шипящим. Я вцепилась Виту в плечо, но он даже не шелохнулся. — Я проведу вас в город силы, тебя и тех, кто с тобой, а взамен, ты отдашь мне тех, кто убил идущего-рядом-со-мной. Отдашь, и не будешь мешать, когда я вспорю им животы и заставлю сожрать собственные кишки. Клянись! Клянись своей тьмой!

— Нет! — сказали я и Киш одновременно.

Не знаю, о чем думал маг, а у меня перед глазами, пронеслась картинка, как после удара Вита у мужчины краснеет и расползается кожа. Один из убийц стоял сейчас перед клеткой и заключал сделку, продавая собственную жизнь.

— Клянусь тьмой, — сказал чернокнижник, поднимая руку, и на ладони тут же вспыхнул язычок черного пламени.

Клятва принята! Эол, помоги всем нам.Притвора наклонила голову, внимательно наблюдая, как магия в руке Вита гаснет, а потом вышла из клетки.

— Монне нужно что-то еще? — издевательски спросил Киш. — Золотое ожерелье? Парчовый наряд? Парадный выезд?

— А это зависит от того, замуж вы меня берете или в проводники — глухо ответила бывшая пленница. — Если в проводники, обойдемся без парчи, устроит любая чистая одежда, горячая вода и еда тоже не помешала бы.

Мой живот согласно заурчал. Видимо, я все-таки не человек, потому что, несмотря ни на что, есть вдруг захотелось зверски.

Уходили во время вечерней службы, под перезвон колокольчиков и тихий шепот молитв Рэгу. Я бы посмеялась, но зарядил мелкий колючий дождь, и настроение почему-то испортилось окончательно. Все молчали, словно собрались ехать на погребение, и никто не решается первым нарушить скорбную тишину.

Оседланные лошади ждали у южных ворот, у тех, через которые мы въехали. Мила проверяла собранные сумки, Михей раз в десятый заряжал и разряжал арбалет и как будто боялся выпустить оружие из рук. Рион сосредоточенно что-то шептал, а потом щелкал пальцами. Это упражнение показал ему Киш. По мне, так все, что можно наупражнять таким образом, это руку, чтобы разносчицу в кабаке подзывать, но чернокнижникам, конечно, виднее.

— Кули, не вертись, — немного нервозно сказала Оле и, поймав мой вопросительный взгляд, пояснила: — Мы с вами до Рузовок дойдем, пусть рыбацкая деревушка, а все же своя Тарийская, не то, что этот Эолу противный Полесец, — она сотворила отвращающий знак.

— Ой, а я с вами почти до Велижу дойду, можно? — Мира посмотрела на Михея. — А уж там и до Козлинок рукой подать, авось дядька и жинка его не откажут от дому.

Как захрустел под ногами гравий, я услышала на добрую минуту раньше остальных, разве, что Кули в предвкушении повернулся к высокой арке, стараясь не обращать внимания на увещевания сестры.

Первым, кого я увидела, оказался седовласый Рэйвен в полном боевом облачении и черном плаще. Обычном черном плаще, без характерного для этих ребят креста Вирита на спине. Стало быть, едем, как зеваки и просто любопытствующие, а княжество тут и вовсе ни при чем. Ну, мало ли, ярмарка какая в Велиже или торжественный вызов демона, куда приглашаются все желающие. Торговцы будут предлагать всем пирожки с летучими мышами и свежесрубленные кроличьи лапки на удачу, а могильщики разыгрывать места на местном погосте. Торговки шептать на ухо, что у них имеется самый, что ни на есть, действенный способ приворота дасу, а маги предлагать всем дарственную на чужие грехи, ибо без весомых грехов к демону не пускают…

Я была первой, кого увидел капрал. Мы оба не пришли в восторг от встречи. Следом шел солдат с фингалом под глазом. Тиш, кажется. Именно его меч, я успела рассмотреть во всех подробностях. За ним молчаливый лучник с полным колчаном стрел, и еще два воина весело перебрасывались словами, в основном о пиве, бабах и жене того, что повыше. Все, что осталось от некогда полного десятка. Пятерка, что убила идущего-рядом. Замыкали отряд Киш с хмурым Витом.

«Все правильно, чернокнижник, — мысленно сказала я, — расплачиваться своей жизнью это хреново, а чужой в три раза хреновее. Хотя, кому как, Лиска вон живет и здравствует».

— Давайте, господа кудесники, поторопимся, — громко сказал Рейвен, хватая за повод серого в яблоках коня. — До Велижа путь неблизок, проедем до темноты, сколько успеем, хотя видит Рэг, я был против ночного выезда, но раз уж…

— Мы будем в городе силы к утру, — прервал его глухой голос.

Вздрогнули все, даже я. Притворе удалось застать врасплох и солдат, и чернокнижника, и даже востроухого Кули. Отмытая, в чистой одежде, с забранными бесцветными волосами женщина вполне могла сойти со спины за подростка. Впрочем, как и я.

— Брешет, тварь, — сплюнул высокий солдат, вынимая меч, тот самый, что отрубил голову мужчине пленницы. — Рэгом клянусь, брешет.

— Уймись, Грэс, — спокойно скомандовал капрал и выжидающе посмотрел на Вита.

Все ясно без слов, пусть Рэйвен и командует солдатами, но отряд возглавляет чернокнижник.

— К утру, значит, к утру, — ответил Вит. — Веди, но помни, все должны дойти до города живыми и невредимыми.

— Дойдут, — притвора отошла от стены, посмотрела на Михея с арбалетом, на миг ее глаза сузились, потом провела рукой по боку Облачка и легкой походкой направилась к городским воротам. — Все, кроме лошадей.

— Что? — на этот раз возмутился Кишинт, привязывая к седлу сумку, в которой что-то звякало. — Она издевается?

— Нет, кудесник, не издеваюсь, — пленница обернулась, простая девушка в домотканой одежде, у которой нет лишнего медяка на косынку. — Тропы, которыми мы пойдем, не для живых. Они и не для людей, но вы сможете по ним пройти, если будете меня слушать, а лошади — нет. Выбирайте.

— Эх... — к моему удивлению Рэйвен спешился первым, снял седельную сумку и, свистнув мальчишке-конюху, распорядился: — Чтоб, как следует, смотрел. Приеду, проверю.

— Ну, что вы дядька Рей, — пробормотал тот, уводя гнедого.

Солдаты нехотя последовали его примеру, что-то прошептал мерину на ухо Михей, Рион потрепал свою кобылу по шее, я погладила доверчиво льнущую к ладони губами Облачко, перед тем, как передать повод пацану из конюшни. Что ж, во всяком случае, хоть они останутся в тепле и уюте, вряд ли бургомистр будет думать, что в них может вселиться дасу.

— Рей, — тихо позвал капрала Тиш. — Может, ну его? Зачем нам все это? Я по буеракам за тварью таскаться не нанимался, еще заведет в трясину.

— Отставить, солдат. У меня приказ бургомистра. Хочешь оспорить, иди к нему, и сразу облатки на стол, ибо у нас в княжестве приказы не обсуждают. Прикажут, ты не только по буеракам, ты еще и по отхожим ямам лазать будешь. Ясно?

— Ясно, — хмуро, сказал воин и зло сплюнул.

— А как же Рузовки? — растерянно спросила Оли. — Мне что же, одной идти? Или с вами до Велижу? Как же так? — она переводила растерянный взгляд с одного лица на другое, но, увы, никто не торопился спасать попавшую в беду девушку. К вящей радости Кули, который уже дергал сестру следом за солдатами.