Мутная вода (СИ) - Крапивенцева Екатерина

Накинув рюкзак на плечо Мут поднялся с банкетки и обратился к полковнику:

— Всё это лирика. Предлагаю выдвигаться, пока Пуле ещё что-то «важное» в голову не взбрело.

Сталкер усмехнулся, но промолчал. По всему заметно, как трудно дался ему спор с Мутом.

«Но почему это так важно для Дока — чтобы мы с напарником непременно заглянули в «Зеркало», — задумался я, не находя ответа. — Почему не Бесо или Петренко? И по какой причине он сам нас не попросил об этом, пока мы не разминулись? Что-то Пуля недоговаривает…»

Разблокировав дверь, Бочка аккуратно высунулся наружу. Осветив фонариком узкий коридор, он постоял какое-то время на пороге, вдыхая затхлые ароматы подземелья.

— Вроде, всё тихо, — дал отмашку Эд. — Детекторы аномалий и жизненных форм помалкивают. Идём?

***

Когда-то в детстве мне казалось, что пустые подземелья молчаливы, и тем ужасны. Я спускался в бабушкин погреб, замирая всем сердцем, ощущая эту «тихую тьму» всем телом. Проваливаясь в неё, словно в колодец. Бесшумная опасность мне чудилась везде — за каждой банкой с компотом. Вот отвернусь на секунду, и неведомый монстр отхватит мне голову своей огромной клешнёй.

Много позже, копаясь в «Энциклопедии Зоны», я с удивлением узнал этот образ из детства в случайной фотографии излома — мутанта с деформированной, поросшей костяными пластинами рукой. И в тот же миг я осознал, что Зона уже жила во мне, воспитывала мой характер и проникала в мою душу… Какой смысл бояться — заглянуть в это треклятое «Зеркало», если Зона и без него не раз смотрела в меня?

В подземельях под «Выжигателем» тьма казалась другой. Там ни на секунду не останавливалась жизнь. Звук не замирал в пустых закоулках, не исчезал за крутым поворотом. Он ломался и крошился, отражаясь от стен. Уходил всё дальше от своего первоисточника, наполняя многочисленные коридоры нестерпимой, острой какофонией. Кошмарная, диссонирующая с человеческим сознанием, она состояла из глухого скрипа дверных петель и жужжания старых ламп. В трубах то и дело что-то ухало и стенало, заставляя мою душу улетать в пятки. Иногда к привычным звукам добавлялось шипение аномалии или завывание сквозняка, похожее на шёпот, зовущий души во тьму.

Я повзрослел и стал смелее, но надломленный тьмой ребёнок всё ещё заперт в глубинах моего подсознания. Иногда он дергает «взрослого» за рукав, впиваясь в его ладонь от страха неизвестности.

Это Зона научила меня смотреть в оба, ни на секунду не расслабляясь. Я впитал этот урок каждой клеткой своей ребячьей души. До боли, до тошноты, до обморока.

И когда в лагере я столкнулся с Васильевым, то, быть может, один из всей палаты действительно мог противостоять его влиянию, потому что у меня уже имелась прививка, случайно поставленная Зоной… Незримая отметка в мозгу, срабатывающая, как набат, не дающий во мне уснуть всему человеческому. Я научился жить с Её тенью за спиной, умея противостоять кошмарам…

Я думаю… Нет, знаю! Васильев пришёл тогда за мной, чтобы сделать наперстником Зоны, коим был он сам. Не Димка был ему нужен, а я. Но мои кошмары научили меня осознанности и осторожности. Расчётливый монстр понимал, что время его сочтено. Зона меняется и ей требуются новые рекруты…

Я раз за разом прокручивал свой обморок, вспоминая сцену на стадионе «Авангард». Думал о словах Доктора, увидевшего в зеркале нас с Мутом.

Что это за место такое, и почему оно так важно? Зачем нам его показывают? Означает ли это, что там я найду разгадку, или Зона ведёт меня на смерть?

— Случайности не случайны, — в очередной раз Мут умудрился ответить на невысказанный вслух вопрос.

— Что? — Не сразу включился в беседу я.

Мут указал под ноги, разбрасывая мысками берцев помёт неизвестного животного:

— Тут кто-то основательно полазил. Не случайно Бочка подпёр дверь. Не всех мутантов пауки подъели. Осталось ещё и на наш век.

Глава 47: Неожиданное решение

Почуяв резкое дуновение, Бесо напрягся. Из темноты коридора потянуло тёплой, подвальной сыростью.

Казалось, невидимый исполин огромными лёгкими гоняет воздух, стараясь отдышаться и успокоить нервы специальной гимнастикой. Продолжительный вдох, свистящий выдох. Тишина.

Из под двери лаборатории (если верить табличке) послышалось мерное постукивание склянок. В сочетании с тихими вздохами безликого существа, пробирало до костей, скажу я вам.

Полковник жестом приказал группе остановиться. Фанат, заметив знак командира, пошарил в рюкзаке и выудил оттуда большую связку тончайших, серебристых проводков, все, как один, подрезанных по размеру.

— "Стальная пряжа". — Прошептал мне на ухо Мут. — Самое крепкое углеродное волокно в мире. Невесомые, прочные, абсолютно бесполезные блестяшки. Подходят, разве что для подвязывания таких вот подозрительных дверей. Кто-то из сталкеров прошивает ими подкладку бронежилета. Несколько таких "волосков" легко сплетаются в прочный узел на пару часов — просто так не порвёшь, не перережешь… А потом распадаются сами собой. Поэтому, ткани из них никак не получить. Сварке волокна так же не поддаются. Но сдержать непоседливую тварь, притаившуюся за дверью вполне могут, если есть, к чему их прикрепить.

Обвязав "Пряжей" трубу отопления, Фанат сцепил другой её конец с дверной ручкой. Проверив крепость конструкции, полковник удовлетворённо кивнул.

— Так спокойнее, — прошептал он, дёргая дверь на себя.

В ответ совсем не хлипкая филенка из листового металла с громким лязгом затряслась, почти слетая с петель. Безликий монстр, засевший внутри, зарычал, скрипя когтями по железу.

Петренко поспешно отступил от двери. Не смотря на потуги мутанта, конструкция не поддалась, и создание вернулось к прежнему способу время препровождения, то есть, завздыхало и заухало на все лады, устрашая нас… Или страдая от одиночества? Мысль абсурдна, конечно… Но именно ощущение щемящей тоски поглотило меня от одного взгляда на эту дверцу…

— Как вы думаете, что это? — Почесал в затылке Бочка, недоумённо глядя на друзей.

— Главное, чтоб не кикимора. — Округлил глаза проводник. — Ей и маленькой щели хватит, чтоб в неё просочиться. По гудению и вздохам, кстати, очень даже похоже. Повезло, что эти твари — пассивные днём, так что, советую не задерживаться. К ночи активность "псевдоматрицы по трупу", как называют её учёные, значительно возрастает. И вот она уже не гудит и вздыхает, а несётся за тобой с бешеной скоростью, жужжа, как волчок.

— Сети, как и прежде, нет. — Констатировал Бесо. — А значит, просьбы о помощи кинуть не сможем. Валить надо, да поскорее. Где одна кикимора, там и две. Сами знаете. Этих тварей простой патрон не берёт. Только жечь. Керосин с собой никто не брал?

— Прикалываешься? — Фанат внимательно посмотрел на друга с явным намерением покрутить у виска.

— Ну, водка тоже сойдёт. — Усатое лицо Бесо растянулось в улыбке. — Эй, господа "свободные", чего притихли? Делитесь своими запасами.

— Наскребём по сусекам, если что. — Махнул рукой Струна.

— Ты, друг, на меня не обижайся, — с расстановкой произнёс улыбчивый грузин. — Поди нащупай для начала, свои сусеки… Когда петух жаренный в пятую точку клюнет, не до поисков станет!.. Нет уж, доставайте "белую", раз такое дело, не жадничайте. И держите поближе…

— Но пробку не вынимайте и ко рту не прислоняйте, — подмигнул «фримэнам» Бочка. — Так оно надёжнее будет.

***

Я закрыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. Разговор Пули с Мутом про особое сталкерское чутьё никак не шёл у меня из головы. Очень хотелось пробудить свою "чуйку", дабы не случайными инсайтами сознание накрывало, а чтобы как у "бывалых" — все чётко, по запросу…

Вот передо мной длинный, полутёмный коридор. Я мысленно двигался мелкими шагами, представляя себе метр за метром.

Стена справа мне сразу не понравилась. От взгляда на неё у меня неприятно закололо в районе лопаток. Словно кактус прислонили. Множество микроигл заскребло по коже, и я нетерпеливо передёрнул плечами, силясь «стряхнуть» это навязчивое ощущение.