Дальше полетели вертолёты, конвертопланы, была произведена показательная высадка на площадь аэромобильного десанта, а затем зрителей увлекли фигурами высшего пилотажа на фронтовых бомбардировщиках «Праведник» и фронтовых истребителях «Республиканец».
В общем, прошло всё образцово-показательно и убедительно.
Когда официальная часть была завершена, я покинул свой мавзолей и поехал в президентский дворец.
Многие улицы перекрыли, чтобы обезопасить праздничные мероприятия, проходящие в честь Дня Победы.
«Люди уже привыкли к скидкам в государственные праздники», — подумал я.
Эта практика изначально применялась как стимулятор покупательной активности граждан, которые всегда готовы прикупить даже что-то совершенно ненужное, если по хорошей скидке. Теперь же это постепенно превращается в нашу славную традицию…
Доезжаем до дворца, паркуем БМП в паркинге, после чего я отпускаю телохранительниц и, с затаённой надеждой, опускаю руку на револьвер. Вряд ли кому-либо удастся повторить «успех» садхов, как-то сумевших протащить в паркинг полноценный портал, но я архилич — у меня есть право на робкую надежду.
Увы, в этот раз без сюрпризов…
Спускаюсь в свою лабораторию.
— Что там, Анатолий? — спросил я.
— Всё в порядке, босс, — ответил мне тот. — Работа закончена.
Прохожу в отдел Великого Делания и открываю камеру.
Бьющееся совершенное сердце лежало на силиконовой подушке и перекачивало воздух.
Оно не остановится просто так, ему не нужны нервные импульсы из головного мозга или откуда-то ещё — оно совершенно и работает само по себе.
Беру со столика лазерный термометр и навожу на сердце. Температура — 36,6 градусов Цельсия, то есть Анатолий выполнил свою задачу и сумел охладить его на полградуса.
Ключевой элемент почти готов и остаётся сущая хуйня — дождаться, пока совершенное сердце сменит цвет с ярко-багрового на тёмно-синий…
Точного срока в руководстве не приводится, но есть интервал от года до двух лет в стабильной температуре, в месте, защищённом от прямых солнечных лучей и недоступном для детей.
Надо просто ждать и надеяться, что в час «Х» всё пройдёт по плану.
Праведная Армия укомплектована личным составом, живая ауксилия насчитывает миллионы, экономика страны стремительно растёт, распространяя торговые щупальца Праведной Республики по всей планете, а военный резерв ежедневно пополняется сотнями тысяч единиц вооружения. Можно утверждать, что мы готовы к отражению вторжения.
Возвращаю совершенное сердце обратно в камеру и достаю из кармана смартфон.
— Алло, Карина? — слышу я звук установления соединения. — Как смотришь на то, чтобы слетать на курорт на берегу Спокойного моря? Два-три месяца, может, чуть больше.
/14 сентября 2033 года, Праведная Республика, г. Душанбе/
Открываю камеру и вытаскиваю совершенное сердце.
— Хм… — придирчиво разглядываю я его. — Похоже, что это полноценный тёмно-синий.
Бьётся оно совсем как настоящее — пятьдесят ударов в минуту. Это ниже нормы, находящейся в интервале 60–70 ударов в минуту, но тут очень спортивное сердце, сердечный выброс за одно сокращение достигает сотни миллилитров крови — это точно установленный измерениями факт.
— Да, босс, это полноценный тёмно-синий, — согласился Анатолий.
— Тогда за работу, — решил я.
Нужно наполнить это сердце некроэнергией и витаэнергией в равной доле — задачка несложная, но я всё равно напряжён. Жду дерьма в любой момент и с любого направления.
— Катрин, что там? — спросил я, набрав телохранительницу.
— Почти готовы, повелитель, — ответила та.
— Тогда я иду на полигон, — сказал я.
Помещаю совершенное сердце в специальный контейнер и иду обратно в паркинг.
Телохранительницы, уже облачившиеся в силовую броню, прибыли к БМП спустя несколько минут.
Сажусь за руль бронемашины, кладу контейнер на пол под ногами и завожу движок. Кейт, Грейс и Катрин пойдут пешком, а я поеду, потихоньку…
— Адам, что с боевым охранением? — спросил я, набрав главу разведывательной службы.
— Солдаты на местах, повелитель, — ответил тот. — Но я хотел спросить — что нас ждёт?
— Если бы я знал… — произнёс я. — Готовьтесь ко всему. Может, вообще ничего не будет. А может, будет форменный пиздец. Готовьтесь.
На малом ходу пересекаю празднующий город и выезжаю за пределы городской стены. Полигон в сорока пяти километрах от города.
— Аллё, Леви? — набрал я генерал-полковника.- Нужно усилить оборону города — три-четыре дивизии на усиление города.
Я прямо жопой чую, что что-то грядёт…
Возможно, раскроется какой-нибудь портал, возможно, появятся какие-нибудь существа, как в случае с ритуалом «вендигоцида». Хрен знает.
Проезжаю КПП полигона и паркую БМП у бункера.
— Господин праведный президент, — козырнул мне Кумбасар.
— Приветствую, — кивнул я ему. — Так, сейчас я всё подготовлю и вы, по моему сигналу, освобождаете зону испытаний от своего присутствия.
Дохожу до бетонной площадки, по центру которой установлен специальный купол из видоизменённого углерода — нового типа, предсказанного и выработанного Захаром.
Оказывается, его методика прогнозирования новых соединений существенно повысила точность, и он теперь знает о десятках тысяч вариаций видоизменённого углерода, что делит, по словам самого Захара, его науку на «до» и «после». По его утверждению, это научная революция.
Для меня же эта революция стала источником новых материалов, которые можно ограниченно использовать в некромантии.
Например, вот этот карбофелит-784, проявил свойство высокой магоэнергетической ёмкости. Был бы отличный материал для создания магоэнергетических накопителей, но есть одна проблема — извлечение из него энергии очень затруднено. Получается, что он может впитать прорву магической энергии любого типа, с упором на некроэнергию, но потери при извлечении что-то около 80%, что напрочь убивает его потенциал накопителя.
Зато это открывает новую плоскость его применения — экран для магической энергии.
Благодаря корбофелиту-784 мы радикально упростили процесс производства рубедо — больше никаких подземных лабораторий, всё можно сделать на поверхности и без риска взрывов.
Сейчас я войду под этот купол и установлю совершенное сердце на постамент. Немёртвым туда заходить нельзя, атмосфера там жуткая и губительная, благодаря установленным в полу универсальным высасывателям магической энергии, что может прикончить почти любое искусственно поднятое умертвие. Впрочем, под этим куполом не продержится долго и живой человек — это абсолютно смертельная хуйня…
Захожу под купол и устанавливаю совершенное сердце на постамент, после чего закрываю герметичную дверь и закручиваю вентиль. Автоматически начинается откачка воздуха.
— Да-а-а, Смерть… — изрекаю я и начинаю насыпать песок на заблаговременно расчерченный ритуальный круг.
Подравниваю линии и убеждаюсь, что нет никаких разрывов.
— Дуйи шакти ра дуйи бхагй — екйикаран гарнухос! — провозглашаю я и воспроизвожу невербальную часть ритуала.
Ритуальный круг вспыхивает неприятным зелёным светом и создаёт вокруг совершенного сердца какие-то визуальные искажения.
— Подать энергии! — приказал я.
После того, что я пережил при ковке этого сердца, императивный отъём моей собственной некроэнергии окружающей средой уже не кажется чем-то неприятным. Вообще похуй. А кто-то бы давно уже отъехал.
Два устройства в потолке купола заработали и начали излучать потоки некро- и витаэнергии.
Всё выставлено с точностью до микрометра, даже само совершенное сердце я выверил по меткам, поэтому потоки магических энергий идут ровно в заданные точки.
Совершенное сердце начинает насыщаться двумя антагонистичными энергиями. Что сейчас будет? А вот это вопрос из вопросов.
Жду, наблюдаю.
Проходит несколько минут — насыщение ещё не закончено.
