История бастарда (СИ) - Удовиченко Диана Донатовна

Глаза Эцони закатились, на губах выступила розоватая пена, тело конвульсивно содрогалось.

- Убью! Все равно убью! - из последних сил прохрипел он и безвольно обвис на руках капралов.

- Уложите его, надо осмотреть рану, - сказал я, развязывая мешок.

Стилет Лютого вошел глубоко, но кость, вроде бы, не задел. Впрочем, я не целитель. Выдернул клинок, обработал рану, перевязал и задумался. Начинается именно то, чего я опасался, и теперь воины будут охотиться на "орка"? Непохоже, они, по-видимому, сами не понимают причины поведения Мастано. Кстати, неприязни ни в чьих глазах я пока не замечал. Когда прошел первый шок от своеобразной манеры командира расправляться с врагами, солдаты стали посматривать на меня с каким-то угрюмым уважением. Может, им не больно-то понравилось их открытие, но, во всяком случае, призыва Эцони никто не поддержал. И вел он себя странно. Откуда эти судороги, пена на губах? Капрал больше был похож на одержимого, чем на человека, просто разгневанного случившимся.

- У него никогда не было раньше каталептических припадков? - спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь.

- Нет, - за всех ответил Флиннел. - Мы с ним не первый год служим, Эцони - парень спокойный, не знаю, что на него нашло.

- Что делать будешь, лейтенант? - ровно спросил Хамар.

Сначала я не понял: он это о чем? Потом, подняв голову, рассмотрел угрюмые лица воинов. Под обманчивым спокойствием взглядов таилось напряжение: по закону военного времени за нападение на командира полагается смерть… Эцони пребывал в глубоком обмороке.

- Возьмите его оружие и доспех, - отрывисто бросил я, поднимаясь с колен. - На плаще понесем…

Лица солдат слегка расслабились, опасный момент, кажется, миновал.

- Рик, - робко шепнул Дрианн из-за моего плеча, - посмотрите на его ногти…

А мальчишка-то молодец! Действительно, лунки ногтей Эцони были окрашены в синюшный цвет. Я снова склонился над капралом и оттянул веко. Так и есть: та же синева… Похоже, все-таки никакого припадка не было, как и всплеска ненависти к зверю-лейтенанту. Парень подвергся помрачающему рассудок колдовству. И судя по всему, это было не зелье, от него буйство продолжалось бы еще долго. Скорее, заклятие, и, конечно же, Темное. Да, влип я, похоже!

Интуиция подсказала: солдатам этого говорить не надо. Я подмигнул Дрианну, тот, все еще опасливо косясь, тем не менее понимающе кивнул.

- Стройся! - четверо солдат уложили Эцони на растянутый плащ, и мы двинулись на юг.

Я постарался выбросить случившееся из головы, и по дороге опять занялся мысленной отработкой заклинаний. Сегодня все шли молча, даже Добб с мастером Триммлером отложили свои перебранки. Иногда я оглядывался на Мастано, но тот все еще не приходил в себя. Так, в тишине, мы месили песок целых полдня.

На привале я уселся поодаль от остальных, благо никто и не претендовал на общение с командиром. Погрыз сухарь, глотнул из фляги воды, которой оставалось совсем немного, и решил выполнить предписанное лордом Феррли упражнение. Вот ведь демон! Подвел меня… впрочем, чего я хотел? Говорят же, сколько нечисть ни корми, она все равно во Мрак смотрит. Одно у Артфаала не отнять: наставник он отличный. Скорее всего, дело в том, что ему не мешают человеческие чувства. Дядя Ге жалел меня, потому и гонял редко. Да еще старик, как оказалось, хотел, чтобы я сам осознал необходимость учебы. Ну, ладно. Так… расслабиться, отрешиться от всего постороннего… Не получилось: постороннее, в лице Лютого, грубо вторглось в мои пространство и сознание:

- Есть разговор, лейтенант, - без обиняков заявил Ом, присаживаясь рядом.

В отличие от остальных, он не старался держать дистанцию. Казалось, приписываемая мне жуткая выходка ничуть капрала не смутила. Кстати, я ведь не поблагодарил его за спасение.

- Спасибо, - я протянул руку.

- В расчете, - усмехнулся Лютый, пожимая ее.

Посерьезнев, он проговорил:

- Вижу, ты никому не сказал.

- Не сказал?… - я вспомнил его исповедь. - А, ну да…

Ом немного помолчал, щурясь на солнце, поиграл вычищенным до блеска стилетом.

- Это ведь не ты, - медленно произнес, скорее, не спрашивая, а утверждая.

- Сердце съел? Не я.

- Угу, угу… Совет. Помалкивай. Пусть лучше боятся.

Я удивленно взглянул в светлые глаза. Лютый смотрел серьезно, без обычной ехидной насмешки.

- Не знаю, что там с проводником произошло, не мое дело. Но за тобой кто-то охотится, лейтенант, и тебе это известно.

Я неопределенно покивал.

- Но это не Эцони, - вдруг сказал Ом. - Ты маг, тебе виднее, что с ним произошло. А я думаю, чары. Так что, смотри в оба, - он встал и неторопливо отошел.

Может быть, у меня появился союзник? Хотелось бы. Но от Лютого поддержки я ждал меньше всего. Странный он все же. Ну, Артфаал, ну, появись только! Втравил меня в историю, как будто своих неприятностей мало… с другой стороны, демон спас мне жизнь. Ладно, не буду с ним ссориться, а то еще не станет меня учить.

- Рик, - окрикнул меня Дрианн. - Эцони очнулся!

Я подошел к капралу и склонился над ним. Вроде тот даже не вздрогнул при виде меня. Лицо нормальное, не искаженное, и ненависти в глазах не видно. И синева с ногтей ушла. Видимо, действие заклятия закончилось. Оно и понятно: неведомый враг накладывал чары мощные, но кратковременные, рассчитывая, что Мастано нападет на меня, а потом его же самого прикончат воины.

- Ты как? - спросил я.

- Да ничего, - бледно улыбнулся Эцони. - Только вот не помню ни Мрака, и сил нет совсем. И плечо болит…

- Заживет, - я поднялся на ноги. - Отдыхай пока.

Слабость - тоже последствие Темной волшбы, которой подвергся капрал. Ничего, к вечеру оклемается. Рассказывать ему о его подвигах я не стал, какой в этом смысл? Все равно не в себе был человек. Зла я на него не держал. Пусть кто-нибудь из воинов его просветит.

После привала мастер Триммлер несколько оживился и принялся рассуждать:

- Что-то мне, ребята, не нравится. А что - и сам не пойму. Вроде пустыня как пустыня, только вот почему на нас никто не нападает-то?

- Во дает, того, этого! - расхохотался Добб. - Давно не дрался, что ли?

- Да нет, это я к тому, что странно все. Пустыня как вымерла, не видишь, что ли?