Напарница - Авербух Наталья Владимировна

— Вы спасёте его, если я соглашусь? — резко спросила я. Мастер хмыкнул.

— Не совсем, дитя моё, не совсем. Его спасёте вы, я только подтолкну вас в нужную сторону… хотя, разумеется, без меня вам это не удастся. А вы действительно согласны? И не попытаетесь впоследствии отказаться от своего слова?

— Как будто у вас нет возможностей заставить меня его сдержать! — фыркнула я.

— Что же, девочка, надеюсь, вы не заставите меня прибегать к силе. Итак, перейдём к делу.

И, вместо того, чтобы обговорить какие-нибудь важные детали, Мастер попросту подтолкнул меня, вынуждая зашагать рядом с ним вдоль по улице. В сущности, если дело нас ждёт через несколько кварталов, то другого способа перейти к нему вы не найдёте.

Путь занял достаточно времени, чтобы ночной ветер продул мою разгорячённую волнением голову, и я смогла до конца осознать, на что толкнула меня моя опрометчивость. Бояться солнечного света (хозяйка лена говорила, что первый год он смертелен), прятаться днём в гробу, ночью проникать в чужие дома или ловить прохожих — бандитов, головорезов, которым не сидится под крышей… Вечный холод, алчность, которую я не раз улавливала в мыслях моего напарника. А теперь я превращусь в нечто подобное… брр!

— Не поздно ещё отказаться, — шепнул Мастер, но я покачала головой. Старый вампир, должно быть, как-то притушил боль, потому что запястья меня сейчас не беспокоили, и я могла размышлять о случившимся сравнительно здраво. Насколько вообще можно говорить о здравом смысле девушки, пожертвовавшей своей бессмертной душой ради спасения того, у кого своей души давным-давно нет. Прежде будущее не раз рисовалось мне в весьма мрачном свете, но теперь его у меня не будет вовсе.

— Не всё так ужасно, как вам кажется, дитя моё, — заметил Мастер. — Во-первых, когда мы договаривались с вашим другом о том, как вытащить вас из рук милейшей Греты, он специально обговорил, что обратить я вас могу только с вашего согласия и не раньше, чем он достигнет совершеннолетия. Поэтому, пожалуйста, не бойтесь, вы не присоединитесь к нам сразу после спасения нашего юного друга. У вас впереди не меньше чем десять лет человеческой жизни, а то и больше, если мне не захочется торопиться.

Щедрость такого рода заставила меня передёрнуться от отвращения вместо того, чтобы обрадоваться отсрочке. Десять лет жить, считая дни до смерти, а потом — вздрагивать от каждого шороха ночью… Быть может, лучше было бы сразу со всем покончить, кто знает?

— Вы сказали «во-первых», Мастер, — собравшись с силами, произнесла я, чтобы отвлечься от жутковатой перспективы. — Могу я вас спросить, что во-вторых?

— Отлично, дитя моё, — засмеялся старый вампир. — Вы не будете разочарованы. Во-вторых, наше с вами соглашение предполагает, что вы оба — и вы, и ваш друг, к которому вы столь парадоксально привязаны — попадаете под мою постоянную опёку. Вам не стоит больше бояться врагов, моя дорогая.

— Но почему? — изумилась я. Мастер мог бы и не делать своего щедрого обещания, заполучив меня безо всяких условий.

— Считайте это стариковским стремлением всегда поступать этично, — предложил не-мёртвый. — Кстати, дитя моё, мы почти пришли.

— Пришли! — воскликнула я, только сейчас сообразив, что Мастер так и не сказал мне, где и как отыскал моего напарника.

— Это как раз проще простого, моя дорогая. Мы искали дом, от окон которого разило бы серебром. В Острихе несложно заказать решётку из этого проклятого металла, и никто не заподозрит ничего странного, а наши противники не могли не учесть прежние ошибки.

— А если бы не учли?! — поразилась я. — И почему бы им не ограничиться рябиной?

— Это вам лучше не у меня спросить, — сухо ответил старый вампир. — Откровенно признаться, мы практически случайно натолкнулись на нужное место, а я сумел почувствовать присутствие внутри своего собрата. Там на подвальных окнах серебряные решётки, и, разумеется, рябина. Однако мне не дано узнать, есть ли внутри что-то опаснее решёток и крестов…

— Вы тоже не знаете, как погиб ваш друг? — робко спросила я.

— Нет, дитя моё, не знаю. Нам с вами придётся рискнуть…

— И не только собой, мой друг! — резко произнёс женский голос, и из темноты появилась Поликсена. — Я категорически против этого плана, и тебе стоит бросить свою затею, пока никто не погиб.

— Плана… — пролепетала я, только сейчас понимая, что старый вампир обманул меня и давно уже решил спасать моего напарника, и обманом выманил у меня обещание сделаться не-мёртвой.

«Ничуть не бывало, дитя моё, — довольно засмеялся Мастер. — Я в любую минуту мог передумать, если бы вы отказались».

— Нет, Поликсена, дорогая, — вслух произнёс он. — Мы не можем бросить на произвол судьбы ученика моего старого друга.

— Твои шуточки! — раздражённо бросила вампирша. — Ладно, будь по-твоему, я даю согласие. Мой недосмотр, мне следовало проследить за этими обормотами раньше, и призвать к ответу всю троицу, а не потворствовать их затеям.

— Недосмотр? — поразилась я. — Троицу? Милостивая хозяйка, прошу прощения, но о чём вы?

Вместо Поликсены ответил Мастер:

— Видите ли, дитя моё, после вчерашней ночи никто не видел учеников Мирона, а раньше на них все натыкались на каждом шагу. Что до их учителя, то он пропал как будто ещё прежде… И, к тому же, все трое давно получали предупреждения относительно ведения дел с людьми весьма неблаговидных профессий. Вам не следовало с ними связываться, моя дорогая.

— Но, Мастер, вы могли бы нас предупредить! — воскликнула я. Старый вампир покачал головой.

— Мне нужны были доказательства моим подозрениям, дитя моё. По правде сказать, я рассчитывал на то, что, видя вашу слабость, ученики Мирона проявят себя во всей красе, и мне не придётся прибегать к догадкам.

— Вы… — задохнулась от возмущения я. — Вы подстроили всё это нарочно?!

— Отнюдь, дитя моё, если бы я знал, какая вам угрожает опасность, то, конечно, предупредил бы вас. Однако я не предполагал, что всё обернётся именно так… как обернулось.

— Постойте! — воскликнула я, внезапно поражённая догадкой. — Если Мирон и его ученики подстроили похищение моего напарника, и давно сотрудничают с контрабандистами, зачем вообще мы им понадобились? Зачем столько сложностей, когда можно сотрудничать с тем, кто уже есть?

— Видите ли, дитя моё, — начал разъяснение Мастер, — есть большая разница между тем, чтобы рисковать самому и заставить рисковать другого, и Мирон с учениками понимают это гораздо лучше вас. Ну и к тому же наш юный друг, как нарочно, как раз работает в отделе, занимающимся борьбой с контрабандой, так что его поимка дала бы этим людям двойную выгоду. Я удовлетворил ваше любопытство?

— Пока ты разглагольствуешь, — неодобрительно произнесла Поликсена, — время не стоит на месте. Почему бы тебе не объяснить девочке её задачу вместо того, чтобы попусту гадать о чужих планах?

— Ты права, моя дорогая. В таком случае, пойдёмте к дому. Поликсена, скажи, ты сделала всё, как я просил?

— Всё, — с отвращением подтвердила вампирша. — Людей в доме нет, похоже, они приходят только днём. Я устроила наблюдателей здесь неподалёку ещё вчера, и с наступлением темноты они наблюдали за домом. Ни один не-мёртвый сюда не подходил, но есть ли они в доме, я не знаю.

— Вряд ли кто-то из нас согласится зайти в эту ловушку, даже если находится в дружеских отношениях с хозяевами, — задумчиво произнёс Мастер. — Учеников я внутри не чувствую, но сам Мирон мог бы и затаиться внутри, если бы захотел, он достаточно силён для этого.

Мне оставалось только непонимающе хлопать глазами: не всё в разговоре было мне доступно, но переспросить я не решалась. Вампиры вывели меня к дому, ничем со стороны не отличающемуся от других домов города: три этажа, покатая крыша, высокое крыльцо и полное отсутствие палисадника. В окнах, правда, не горели огни, но ведь хозяева могли и спать в таком часу?

— Даже очень молодой не-мёртвый издалека чувствует присутствие людей и их количество, — пояснил Мастер. — Но с опытом мы можем уловить и приближение себе подобных: тех, кто ещё не потерял всё человеческое, иными словами, учеников. Взрослого не-мёртвого не могу почувствовать даже я.