Всегда возвращаясь домой - Ле Гуин Урсула Кребер

Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 154

– Внутренним оком я случайно увидела дурную вещь, – сказала я. Тетка молчала. И я вынуждена была продолжать: – Я видела Тертера Абхао мертвым. Он лежал ничком там, в горах… – Тетка по-прежнему молчала. Тогда доктор обратился к ней:

– Эта девушка чересчур нервная, хотя у нее обычное женское недомогание. Впрочем, такие вещи отлично лечатся с помощью молодого мужа! – И он улыбнулся. Но Тертер Задьяйя удалилась, так и не сказав ни слова.

Однако еще до конца месяца я узнала от кого-то из дочерей Кондора, что Тертер Задьяйя готовит мою свадьбу с каким-то Истинным Кондором из Дома Ретфороков. Та женщина очень хвалила этого молодого человека, уверяя меня, что он красивый и добрый. «Он никогда не будет бить свою жену», – сказала она упоенно. Она хотела, чтобы я обрадовалась такому известию. Но другая женщина, из более злобных, сказала: «Это каким же идиотом нужно быть, чтобы жениться на нечистой? Неужели только ради того, чтобы стать поближе к Великому Кондору?» Она намекала, что этот человек женится на мне только для того, чтобы породниться с Тертерами. И тут вступила Эзирью и разъяснила мне все насчет этого молодого человека по имени Ретфорок Дайят. Он, младший из четырех братьев, не был ни солдатом, ни Воином Единственного, а потому особого положения в обществе не занимал, однако само семейство Ретфорок считалось богатым. Дайяту было тридцать пять лет – Дайяо всегда большое значение придавали возрасту людей, потому что у них была особая числовая система определения счастливых и несчастливых дней, которую они начинали вести с детства, – и у него уже было пятеро детей от другой жены. Я же должна была стать той, кого они называли «жена-куколка». После того как первая жена уже успевала родить достаточно много детей, мужчины Кондора часто брали себе вторую жену, «куколку», хорошенькую и молоденькую. Такая «куколка» не обязана была приносить в семью мужа ни денег, ни добра в качестве приданого, как это делала его первая жена, и от нее вовсе не ждали никаких детей – самое большее, одного-двух. Я решила, что мне повезло. С тех пор как Задьяйя заговорила о замужестве, я все время боялась. Жены Кондоров обязаны были все время рожать детей, буквально одного за другим, поскольку считалось, что именно для этого Единственный и создал женщин; у одной из них в Доме Тертеров было семеро детей и старшему всего десять лет, и за это бесконечное вынашивание и вскармливание ее восхваляли мужчины и ей завидовали женщины. Если бы они умели рожать сразу по нескольку детенышей, как химпи, то именно так бы и делали. По-моему, это тоже было связано с образом жизни Дайяо, вечно ведущих с кем-нибудь войну. В конце концов, ведь и химпи тоже размножаются так быстро потому, что большая часть их гибнет в молодости.

Ну что ж, раз я должна была стать чьей-то женой, то даже хорошо, что для меня выбрали роль «жены-куколки»; к тому же я уже видела своего отца мертвым и не представляла, как убежать из Саи, а потому решила, что в данной ситуации лучше всего действительно выйти замуж. Не имея здесь матери, а теперь потеряв и отца, я лишилась даже той небольшой власти в Доме Тертеров, какой обладала. Но, может быть, выйдя замуж за Кондора, я все-таки обрету кое-какую власть в Доме Ретфороков? Нет, видно, я тогда совсем еще была глупа. Прожив целый год с людьми, которые ставили животных и женщин на одну ступень и одинаково презирали их, которые не считали женщин за людей, я тоже начала думать и действовать, как они. И сама уже не считала то, что делаю, заслуживающим уважения или хотя бы внимания.

Итак, меня выдали замуж как дочь Кондора, обрядив в белоснежные одежды: у Дайяо знак того, что невеста – девственница. Наряд мой был прекрасен, да и свадьба была довольно веселой. Она продолжалась целый день, играли музыканты, все танцевали, выступали акробаты, и было полно вкусного угощения и питья. Я пила медовое бренди и здорово опьянела. Я была пьяна, когда вместе с мужем отправилась в Дом Ретфороков, и еще не протрезвела, когда мы легли в постель. В спальне мы с ним провели тогда пять полных дней и ночей. Мои страхи, тоска, стыд и гнев – все прорвалось внезапно во взрыве оглушающей страсти. Я ни за что не отпускала его от себя, я наполняла и осушала его, точно кувшин с вином. Я от него научилась всяким любовным штучкам, а потом ему же преподавала его уроки, только в сорока различных вариациях. Он с ума сходил по мне и не мог разлучиться со мной даже на день в течение всего этого года. Раз уж у меня в жизни было так мало счастья, я хотела получить хотя бы удовольствие и получала его так часто, как только могла.

Первая жена моего мужа, Ретфорок Сьясип Беле, сперва побаивалась меня, ну и ревновала, конечно, но только потому, что ей объяснили: я животное, опасное и лишенное разума, вроде дикой собаки. Больше всего она боялась, что я причиню зло ее детям. Она вовсе не была такой уж глупой, всего лишь чрезвычайно невежественной. Она никогда нигде не бывала, знала только женскую половину в двух домах Саи – у отца и у мужа и рожала детей через лето с тех пор, как ей исполнилось семнадцать. Когда она обнаружила, что я не кусаюсь, не ем детей и даже умею говорить на ее родном языке, она стала меня привечать и следила, чтобы к нам обеим, ко мне и Эзирью, все остальные женщины в доме относились хорошо. Она была разговорчивой смешливой женщиной, не слишком склонной к раздумьям, но восприимчивой и живой. Она сообщила мне, что рада моему появлению, ибо теперь Дайяту есть с кем заниматься любовью, потому что она устала от его постоянных требований, да и во время беременности и кормления ребенка любовные игры были ей неприятны. Однако она предупредила меня:

– Когда я захочу родить следующего, тебе придется отослать Дайята в мою спальню, по крайней мере на одну ночь!

– Еще одного ребенка! – воскликнула я, не веря собственным ушам.

– Эти-то все девочки, только один мальчик, – пояснила она.

– Ну и что? – удивилась я. – А ты не хотела бы забеременеть от человека, который тебе действительно нравится?

Эти мои слова повергли ее в недоумение, и она долго и непонимающе смотрела на меня, а потом рассмеялась и сказала:

– Айяту, да ты, оказывается, действительно дрянь! А кроме того, если уж честно, в этом доме мне ни один мужчина не нравится. По-моему, из здешних мужчин мы с тобой получили лучшего.

Я с ней согласилась. Наш муж и правда грубостью отнюдь не отличался; напротив, он был весьма добродушен и довольно привлекателен внешне.

– Но только не вздумай даже намекать ему, что ты можешь хотя бы просто думать о каких-то других мужчинах, – предупредила она меня. – Он на этот счет очень чувствительный. – И она поведала мне, что женщина, изменившая мужу с другим мужчиной, непременно будет убита семьей мужа. Я в это не поверила. Конечно, люди убивают друг друга из ревности или от гнева, а порой и в пылу страсти, это я знала, но Сьясип имела в виду нечто иное. Она сказала: – Нет-нет, если ты это сделаешь, тебя непременно убьют на глазах у всех, чтобы смыть позор с Дома. Ты теперь принадлежишь Дайяту, разве ты этого не понимаешь? Ты принадлежишь ему, и я принадлежу ему – таков порядок вещей.

Я вспомнила, как мой отец говорил на площади Синшана: «Но она же принадлежит мне!» Теперь у меня открылись оба глаза, и я поняла весь смысл его слов.

Ранней весной мой муж сказал:

– Айяту, с запада получены хорошие вести: Тертер Абхао одержал победу и возвращается со своей армией в Саи.

– Мой отец мертв, – тупо сказала я.

Ретфорок Дайят только рассмеялся в ответ и сказал:

– Да он сейчас здесь, во Дворце!

Но и этому я не поверила, пока не увидела отца собственными глазами, когда он пришел в Дом Ретфороков повидаться со мной. Он очень исхудал и выглядел страшно усталым, но был вполне жив, а вовсе не лежал со сломанной спиной, ничком, в узком ущелье, в диком краю. И все же, когда я увидела его перед собой живым, я как бы одновременно увидела его и там – словно совместились изображения на стеклянных пластинках.

Мы разговаривали с удовольствием и были очень нежны друг с другом. Отец сказал:

Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 154