Куявия - Никитин Юрий Александрович

Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 179

Он повернулся и выбежал в коридор, плотно закрыв за собой дверь. Блестка легла, дождалась, пока уже за полночь в доме затихло, тихонько прокралась к двери. Она заперта с той стороны, но она не такая уж и слабая овечка, как они полагают. Когда все кончено, в сердце пустота и нет никаких надежд, то можно…

С той стороны двери послышались крадущиеся шаги. Запор тихонько сняли, Блестка вытащила кинжал, изготовилась. Дверь тихонько приоткрылась, Пребрана замерла в щели, увидев занесенный для удара кинжал, вошла тихонько и тут же сказала сердитым шепотом:

– Погаси свет! Сейчас же погаси факел!

За ней вдвинулся низкорослый человек. В слабом лунном свете он показался Блестке с головы до ног заросшим серыми неопрятными волосами, в звериной шкуре. Он прикрыл за собой дверь, быстро огляделся. Широкие крылья носа трепетали, как крылья пугливой бабочки. Косматые волосы падали на лоб, глаз Блестка не разглядела, а потом настала полная тьма, глаза не сразу начали привыкать к тусклому свету звезд и ночного неба.

– Это мой родственник, – сказала Пребрана ворчливо. – Он сумел пробраться сюда, когда артане уже подошли к стене! Значит, сумеет и выбраться обратно. Уже с тобой.

Сердце Блестки забилось чаще. Она смотрела на лохматого горца, душа разрывалась между страхом и надеждой. Служанка всхлипнула, обняла. Блестка прижалась, слезы бежали по щекам, горец недовольно сопел, буркнул:

– Я не знаю, зачем это делается. Но я верю Пребране. Она – мудрая. Пойдем.

– Пойдем, – ответила Блестка печально.

Обвела отчаянным взглядом комнату, что стала свидетельницей ее скорби, ее радости, ее неслыханного счастья и вот снова рвущей сердце скорби. Пребрана смотрела неотрывно, она зарыдала громче.

Собирались броситься друг другу в объятия и выплакаться, но горец грубо схватил Блестку за локоть.

– Надо спешить!

– Погоди! – крикнула Пребрана. – Ты видишь, что они с нею сделали, мерзавцы… Я сейчас.

Она выскочила, вернулась буквально через минуту с ворохом одежды. Горец отвернулся, Блестка торопливо напялила старую рубашку, слишком огромную, мужскую, почти до колен, слишком просторные кожаные штаны, подобрала с пола подаренный Ратшей плащ и накинула на плечи.

– Готова.

Горец мрачно смотрел, как она подвязалась поясом, что дал Ратша, чтобы не расходились полы плаща, а кинжал умело повесила справа на бедре. Кивнул, его пальцы снова сомкнулись на ее руке, как охотничий капкан. Она дала себя увлечь к выходу, в коридоре горец часто останавливался, прикладывал палец к губам. Дом засыпал и все не мог заснуть, то в одном, то в другом месте хлопала дверь, в окнах то вспыхивали светильники, то их гасили, прошел Завид, он с утра разжигает очаги, сейчас проверяет, заготовлены ли сухие дрова… Блестка затаивалась, как мышь, горец вообще как будто растворялся в каменных стенах. Выбрались на задний двор, а потом пошли в противоположную от ворот сторону.

Дома в лунном свете казались шляпками огромных грибов. Из кузницы все еще доносились звонкие удара железа по железу, сквозь щели виднелся огонь, а из дыр в крыше поднимались дымки. Продвигались быстро, но перебежками от тени к тени, затаиваясь ненадолго, так вышли за пределы домиков, горец начал ежиться, сказал шепотом:

– А вот про это я и не подумал…

– О чем?

– О драконах.

– О драконах? Ах да, они же здесь…

Она застыла, драконы этой Долины хоть и дружелюбные к людям, набрасываются только по приказу, но сейчас они двое вторглись на их землю, а такой дерзости ни один зверь не позволит. Да еще вторглись ночью, когда все звери особенно злые и подозревающие все и вся!

В лунном свете, что лился прямо на головы, черные провалы пещер казались залитыми густой смолой. В неподвижном, как вода лесного озера, воздухе Блестка ощутила запах больших и сильных зверей.

– Иди за мной, – прошипел проводник.

Он побежал мимо пещер легкий и неслышный, как тень. Блестка спешила за ним, ужасалась от мысли, что споткнется, догнала, когда тот присел и всматривался в темноту, прошептала:

– Что там?

– Тихо!.. Почудилось, будто что-то… Нам пройти вон до того пика, видишь?.. Он выглядит самым высоким, но там от подножия чуть ли не лесенка. Можно взобраться до половины, а потом… потом увидишь.

Он снова вскочил, скользнул вдоль стены, надолго пропадая в тени. Блестка побежала следом, напрягая глаза изо всех сил, все черно, только щедро залитые лунным светом вершины сверкают, как обнаженные мечи в тусклом мире. Голова и плечи горца иногда выныривали, как у пловца из темной воды, скрывались надолго, Блестка неслась, как ей казалось, быстрее коня, но горец все равно был впереди и, как почудилось, даже отдалялся.

Она прибавила в беге, и тут под ногами застучало, посыпались камни. Она оступилась, упала, камни загремели громче. Вскочив, увидела перекошенное лицо горца, он обернулся и ждал ее, лицо белое то ли от ужаса, то ли просто такой свет.

– Быстрее! – зашипел он. – Уже близко!.. Вон ступеньки!..

Блестка вскочила, за спиной послышался быстро настигающий топот, огромное и горячее навалилось сзади, вмяло в твердую землю. Послышался сдавленный вопль, это кричал в смертном страхе горец. Блестка вскочила, огромная туша развернулась, налетела на нее снова. По рукам и лицу захлестало горячим, влажным.

Она отбивалась, наконец вскрикнула:

– Черныш! Черныш, перестань!

Огромный дракон тут же с готовностью сел на задницу. В лунном свете он выглядел ожившей скалой, а глаза горели красным пламенем, это жутко и красиво: весь мир серый, бесцветный, Черныш тоже серый и черный, только глаза горят пурпуром да зубы блестят в распахнутой пасти.

– Ну вот и хорошо, – сказала она дрожащим голосом. – Молодец…

Черныш, услышав знакомое слово похвалы, радостно скакнул к ней, лизнул в лицо. Блестка от неожиданности опрокинулась на спину, Черныш в восторге от такой игры навис сверху и облизал ей нос, уши, руки. Горец встал и попытался отбежать, Черныш в один прыжок оказался над ним, свалил и тоже вылизал ему нос, уши, счастливый, что к нему и ночью пришли поиграть, чтобы не так было скучно.

Горец застыл в ужасе, а Черныш прыгнул к Блестке, что уже встала на четвереньки. Блестка быстро села, прижавшись спиной к скале, сказала быстро:

– Я тебя тоже люблю!.. Ты хороший. Но не сбивай меня с ног, ладно?..

Она встала на ноги и медленно пошла вдоль стены. Черныш шел рядом и косил на нее веселыми глазами, стараясь понять правила новой игры. Блестка сказала горцу:

– Иди к ступенькам, я его отвлеку.

Из темноты донесся дрожащий голос:

– А что он… не ест?

– Играет, – ответила Блестка с облегчением.

– Как кот с мышью?

– Нет, – крикнула она, – просто играет. Они на людей не нападают… пока им не велят… Ой!

Она присела и закрылась локтями, Черныш исхитрился и, проведя ложный маневр, с торжеством лизнул ее в ухо. Блестка позорно потеряла равновесие, свалилась, за что Черныш немедленно вылизал ей лицо и шею, а она вынуждена была, как проигравшая, почесать ему за ушами.

Горец обалдело смотрел, как этот чудовищный зверь счастливо хрюкает, выворачивает шею, вытягивая кожу, чтобы больше места для чесания, Блестка сказала торопливо:

– Подойди и почеши вот здесь!.. Что, руки слабые? Я же чешу?..

Горец, вздрагивая всем телом, умирая от ужаса, но и стыдясь опозориться перед не теряющей присутствия духа женщиной, подошел и робко протянул руку. К счастью для него, Черныш от блаженства вообще закрыл глаза, сопел, хрюкал, и шею его начали чесать в четыре руки. Горец перевел дыхание, но голос все еще вздрагивал:

– Расскажу такое, брехлом обзовут. Даже родные братья не поверят.

– Чеши, чеши, – сказала Блестка. – А что такого?.. Драконы и люди живут в дружбе. Вольно бегали и по городу, пока не появились переселенцы, те при виде драконов падают замертво. А эти зверюшки приучены нападать только по приказу.

Горец сказал осевшим голосом:

– Да знаю, все-таки Шварн – родня, но сам их все равно боюсь.

Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 179