Схимники. Четвертое поколение - Дорош Сергей Васильевич

Император думал, что он уже ушел. Вдали показался один из мостов. Два всадника вынырнули из переулка и устремились к нему. Анты, как им казалось, давно отстали.

– Справа! – вдруг закричал Император, бросая коня ближе к реке.

Ученик среагировать не успел. Анты не отстали. Мало того, они обошли преследуемых и залегли в засаде, навалив на себя кучи мусора, которого в переулках было предостаточно. Опытные охотники могли выжидать часами, ничем не выдавая себя. Гора мусора взорвалась. Человек в песьей шкуре вынырнул из нее и прыгнул на ученика Императора и повалил его вместе с конем. Встали на ноги лишь ант да испуганно дрожащий конь. Имперец корчился на земле с раной в боку, из которой толчками выплескивалась кровь. Не жилец – это любой сразу понял бы. Император хлестнул коня. До моста оставалось немного. Псеглавцы бросились за ним. Сверху вновь засвистели стрелы. И тут, загораживая проезд, на мосту показался высокий, широкоплечий человек.

– Книжник? – воскликнул Император. – Брат, я никого не убивал!

– Зато тебя, вижу, хотят убить, – громыхнул голос нашего брата-великана. – Чьи это ученики?

– Они пришли с Мятежником.

– Ох, прав Искатель, безумны вы все! Проезжай. Меня они тронуть не посмеют. Беги из города! Я приволоку Мятежника за космы, мы сядем и все обговорим.

– Спасибо, брат.

– Не благодари. За сегодняшнюю ночь я вам всем рыло начищу! Схимники-миротворцы, мать вашу!

Анты поначалу решили, что стоящий на мосту их союзник. Настигнув свою добычу, они не спешили броситься в атаку, прекрасно понимая, что такое схимник. Приближались медленно, прикрывшись небольшими круглыми щитами, обтянутыми звериными шкурами. Сейчас они и вправду напоминали огромных собак, зачем-то вставших на задние лапы и взявших в руки мечи. Лишь поняв, что добыча уходит прямо из-под носа, бросились они вперед.

– Стоять! – Злобный рык Книжника отбросил их. – Это не ваша война, не ваша земля, не ваш город. Уходите в свои леса, антские псы, иначе, учителем своим клянусь, первому, кто ступит на мост, сломаю ноги.

– Это ты уходи, схимник, – ответил предводитель. – Десятерых вполне хватит, чтобы одолеть тебя, но мы чтим тех, кто овладел схимой в полной мере. Мы преследуем убийцу и будем преследовать его, пока не поймаем или пока не умрем.

Будь здесь Малышка – она легко узнала бы нашего старого знакомца, того самого псеглавца, с которым свела нас судьба в северных лесах.

– Ты самонадеян, пес.

– Братья, вы нам нужны! – крикнул ант.

– Мы здесь! – ответ пришел сверху.

Первая стрела ударила Книжника в грудь. Вернее, должна была ударить. Мой брат протянул вперед огромную лапищу и взял посланницу смерти прямо из воздуха. Резко крутнулся вокруг себя, и стрела, посланная его рукой, вонзилась в бедро одного из антов.

– Побегать придется на одной ноге, – усмехнулся Книжник и сделал шаг вперед.

Лесные братья выстрелили разом. Семь стрел разлетелись в разные стороны, отбитые голыми руками. Вернее, в разные стороны разлетелись пять. А две – во вполне определенную. Один ант удержался на ногах, второй свалился набок, хватаясь за голень. Я-то знал, Книжник и иголку метнет так, что она пробьет человека насквозь.

– Вперед! – закричал предводитель псеглавцев.

Еще семь стрел выпустили лесные братья. И судьба их была той же. Пять отлетели, две оказались пойманы. Книжник замахнулся – и вдруг странно дернулся, словно пытаясь увернуться от чего-то за спиной. Под его кадыком, словно странный нарост, показалось острие еще одной стрелы. Тело с перебитым позвоночником обмякло, оседая на мост. Анты не успели понять, что произошло. Мечи врубились в плоть. Если враг не сопротивляется – тем хуже для него. Брызги крови и даже куски плоти полетели во все стороны.

– Довольно! – вдруг крикнул предводитель. – Назад все!

– Мы убили схимника, – пробормотал кто-то.

– Нам помогли его убить. Это – стрела лесных братьев, но выпущена не из их лука.

– Неблагодарный Император! Вот как отплатил он спасителю своему! – воскликнул тот же ант.

– Не думаю, что это дело рук Императора, – задумчиво промолвил предводитель. – Продолжаем преследовать. Братья, позаботьтесь о наших раненых. Дальше пойдут лишь сторожевые псы антских лесов.

Не знаю, почему не пошел Книжник с нами, что или кого искал в Имперском квартале, – ведь он знал, что с вестью туда я послал Малышку. Может быть, не доверял ей. А может, хотел найти Зануду. Слишком уж привязался он к последнему. Тот, как я узнал потом, тоже забрел сюда, правда, случайно. Как оказался Книжник на пути Императора? Почему позволил себе пустить в ход оружие? Эти вопросы так и останутся без ответа. Он загадочно жил и загадочно умер. И он стал первым, над чьим телом не надругались. Сообрази анты сразу, что произошло, – возможно, брат выжил бы. Псеглавцы не стали бы добивать беспомощного и не подпустили бы к нему убийцу. Увы, убийца слишком хорошо рассчитал время для своего удара.

В старые добрые времена, о которых я уже говорил, в те самые, когда вилецкие князья играли в Империю, войско их было не столь велико, чтобы отвлекать полки на охрану послов. То, что сейчас называлось Имперским кварталом, тогда находилось под защитой городской стражи. А вильцы держали здесь лишь малую посольскую дружину, далеко не самых лучших воев. Попасть в нее считалось большим счастьем – ведь Золотой Мост тогда был спокойнейшим местом. Дружинники бездельничали целыми днями, пропивали жалованье, жирели. Оружие их покрывалось ржавчиной. К чему я пишу это? А к тому, что Барчук в бытность свою воеводой егерей не бывал здесь ни разу. Он точно так же, как Малышка, с трудом представлял, где искать посольскую избу. Но справился гораздо быстрее. Все-таки опыт лазутчика никуда не делся. Только нашел он лишь труп какой-то девушки. Сейчас в нем уже сложно было узнать Ведьму, виденную им накануне издалека.

Он задержался ненадолго. Попробовал разобраться, что все-таки произошло. Но дождь смыл все следы. А потому Барчук, прикинув, куда могла податься сестра в схиме, двинулся обратно к мостам. Он жался к стенам, двигаясь бесшумно, чуть пригнувшись и держа оружие наготове. Отдаленная пальба ясно говорила: в городе небезопасно.

Бывший воевода выскочил на широкую улицу и тут же отпрянул назад. Со стороны реки надвигалась цепь заморских мушкетеров. Барчук прекрасно понимал, что в ночной битве обычно сперва стреляют, а потом спрашивают, свой или чужой. Заморцы старательно прикрывали замки мушкетов от льющейся с неба воды. Многие, не надеясь на новомодное изобретение, закинули их за спину и вооружились старым прадедовским оружием – метательными топориками.

Барчук замер, прикидывая, стоит ли переждать, пока наемники пройдут, или надо поворачивать назад. Наверняка отряды бойцов, верных Золотому Мосту, сейчас прочесывали Имперский квартал, подавляя любое сопротивление. И начали они конечно же от мостов. Малышка вполне могла попытаться скрыться от них в недрах квартала. Она тоже глупой не была и сообразила, что происходит. Барчук сейчас хорошо мог их разглядеть. Стеганые панцири, кованые шлемы с полукруглым верхом. Сапоги – с бахромой поверху, кожаные штаны. Скуластые лица, на которых не отражалось никаких чувств, приклады мушкетов и топорища украшены необычными резными узорами, в которых была своя, непонятная красота.

Принять решение он так и не успел. Дальний от него мушкетер, крайний в цепи, вдруг с коротким вскриком завалился на спину. Из груди его торчала арбалетная стрела. У егерских полков никогда не было своего боевого клича. Они атаковали молча, бесшумно, зачастую били первыми, враг умирал до того, как понимал, что происходит. Так произошло и в этот раз. Некоторые заморцы успели вскинуть мушкеты, один даже выстрелил. Но это спасти их уже не могло. Разрядив самострелы, егеря пустили в ход сулицы и только после этого пошли вперед с мечами наголо. Но добивать уже было некого.

Имперцы быстро собрали стрелы и копья. При этом половина егерей продолжала осматривать улицу. Барчук разглядел знакомое изображение арбалета на плечевой пластине. Он поднялся во весь рост, собираясь выйти к своим прежним подчиненным. Кто-то из дозорных заметил подозрительное шевеление. Тренькнула тетива. Барчук отбил болт мечом. Вильцы отреагировали предсказуемо. Мелькнуло два метательных копья. Их мой ученик принял на щит, припав на колено.