Дорога шамана - Хобб Робин

Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 154

Мы так и не узнали, кто вторгся в наши комнаты, не удалось мне разыскать и мой камень. Я не понимал, почему исчез именно он, ведь в карманах у меня лежала небольшая сумма денег, но их не тронули. Всем стало известно, что я доложил сержанту Рафету о происшествии. На следующий день после нашего возвращения меня вызвали с занятий по черчению. Кадет третьего года обучения молча отвел меня к административному зданию. Меня тут же направили наверх. Сопровождавший меня кадет постучал в дверь и жестом предложил войти. С гулко бьющимся сердцем я перешагнул порог, отдал честь и замер на месте. Комната была обшита темным деревом, сквозь высокие узкие окна с трудом просачивался холодный зимний свет. Посреди комнаты стоял длинный стол, за которым расположились шесть человек. Кадет-лейтенант Тайбер, забинтованный и бледный, сидел с самого края на стуле с высокой прямой спинкой. Его поза была напряженной – то ли из-за волнения, то ли его беспокоили раны. Рядом с ним стоял по стойке «вольно» кадет Ордо. Среди сидящих за длинным столом мужчин я узнал только полковника Стита и доктора Амикаса.

– Прибыл по вашему приказу, сэр, – отрапортовал я, стараясь, чтобы мой голос звучал твердо.

Полковник не стал ничего смягчать.

– Если бы ты не ждал приказа, все было бы решено значительно быстрее, кадет. В твоем деле будет сделана запись о том, что тебя пришлось вызывать для дачи показаний, поскольку ты не доложил о происшествии сразу же.

Он не задавал вопроса, поэтому я ничего не мог ему ответить. Во рту у меня внезапно пересохло, сердце застучало часто-часто, и кровь зашумела в ушах. Трус. Я стою перед начальником Академии и боюсь, что упаду в обморок от страха. Я сделал глубокий вдох и постарался успокоиться.

– Ну? – неожиданно рявкнул полковник, и я чуть не подпрыгнул на месте.

– Сэр?

Стит втянул воздух через нос.

– Твой дядя, лорд Бурвиль с Запада, лично посетил меня, чтобы сообщить о том, что ты видел в ту ночь, когда был ранен кадет Тайбер. Теперь поведай об этом нам. Прошу.

Я вздохнул и пожалел, что не могу попросить воды.

– Я возвращался в Карнестон-Хаус из лазарета, когда нам навстречу попался Колдер Стит…

– Остановись, кадет! Я полагаю, нам всем следует знать, почему ты в такой час вышел из спальни и разгуливал по территории Академии. – Голос полковника Стита стал суровым, словно я пытался скрыть какое-то преступление.

– Да, сэр, – кротко ответил я и начал снова: – Колдер Стит пришел в нашу спальню и вызвал меня и кадета Кестера в лазарет, чтобы мы помогли вернуться в казарму кадету Лэдингу.

Я немного помолчал, чтобы убедиться, что начал с нужного места. Полковник раздраженно кивнул, и я продолжил. Я старался изложить все как можно более кратко, но ничего не упуская. Я поведал о беседе с доктором, надеясь, что не ставлю его под удар. Краем глаза я заметил, как он кивает, поджав губы. Когда я рассказал о том, что доктор отправил Колдера домой, полковник Стит нахмурился. Он помрачнел еще сильнее, услышав о второй встрече с его сыном той же ночью. Затем я постарался максимально подробно доложить обо всем, что видел и слышал, обнаружив раненого Тайбера. Один раз я осмелился бросить взгляд в его сторону. Он смотрел прямо перед собой, а его лицо ничего не выражало.

Я упомянул кадета Ордо, и один из сидящих за столом едва заметно кивнул, но, когда я добавил, что там был еще и кадет Джарис, Стит вздернул брови, словно его мои слова удивили. Значит, его имя ранее не фигурировало, решил я. Мне ужасно хотелось еще раз посмотреть на лицо Тайбера, но я не осмелился повернуть голову. Интересно, видел ли он тех, кто на него напал, а если видел, то сообщил ли их имена. Я также добавил, что, по словам сержанта Рафета, кадет Тайбер не пьет. Мне очень не хотелось навлечь неприятности на сержанта, но я понимал, что другой возможности поставить под сомнение пьянство Тайбера у меня нет. Я тщательно следил за своей речью и все время говорил только о том, что сам видел и слышал, не делая никаких выводов.

Когда я закончил, в комнате повисла напряженная тишина. Потом, переложив с места на место несколько бумаг, полковник сурово изрек:

– Я намерен отправить твоему отцу письмо, кадет Бурвиль. В нем я сообщу, что ему следовало бы объяснить своему сыну, как должен себя вести настоящий кадет. В правилах Академии есть пункт, вменяющий воспитаннику сразу докладывать обо всех происшествиях на территории своего учебного заведения. Можешь идти.

У меня был лишь один вариант ответа.

– Есть, сэр.

Но стоило мне поднять руку, чтобы отдать честь, как сидящий справа от полковника человек громко сказал:

– Один момент. Надеюсь, я могу задать юноше несколько вопросов?

– Я не уверен, что это будет уместно, лорд Тайбер.

– Будь проклято все, что уместно, сэр. Я хочу знать правду. – Он неожиданно встал и ткнул в меня пальцем. – Кадет, как ты думаешь, мой сын был пьян? Ты видел, как он возвращался в Академию в карете? Тебе известны причины, по которым он, направляясь в Старый Тарес, чтобы напиться, взял с собой учебники? Не показалось ли тебе, что другие кадеты хотели, чтобы ты ушел и не мешал им завершить начатое дело? – Его голос поднимался все выше с каждым следующим вопросом.

Я слышал о людях, «трепещущих от страха». Теперь я точно знал, что это такое. Мне кажется, если бы нас не разделял стол, он бы шагнул ко мне.

– Лорд Тайбер! Я прошу вас сесть. Кадет Бурвиль, ты свободен. Возвращайся на занятия.

– Будь все это проклято, Стит, под угрозой карьера моего сына! И вся его жизнь. Я хочу знать правду. Всю правду.

– Его карьере ничего не угрожает, лорд Тайбер. Если бы Бурвиль сразу же доложил обо всем мне, я бы даже не думал об исключении вашего сына из Академии. Сейчас он восстановлен во всех правах, а в его документах не будет даже упоминания об этом случае. Вы удовлетворены?

– Нет! – рявкнул лорд Тайбер. – Меня удовлетворит только справедливость. И наказание для тех, кто напал на моего сына и похитил дневник со списком оскорблений и издевательств, которым подвергались кадеты из числа новой аристократии. Вы позволили расцвести в Академии коррупции, и только полное ее искоренение меня удовлетворит.

– Кадет Бурвиль, ты свободен! Почему я должен дважды повторять приказ? – Полковник Стит не мог направить гнев на лорда Тайбера и потому обрушил его на мою голову.

– Есть, сэр. Сожалею, сэр. – Я развернулся и вышел из комнаты.

У меня за спиной слышались громкие голоса. Даже после того, как я закрыл за собой дверь, спор не утих. Я прошел по коридору, свернул за угол и остановился, чтобы опереться о стену. Конечно же, увидев лежащего Тайбера, мне следовало сразу же отправиться к начальнику Академии. Теперь мне это представлялось очевидным, но в тот момент у меня имелись лишь подозрения и никаких фактов. Теперь я заработал письмо отцу с жалобой и отметку в документах, репутацию доносчика среди кадетов, принадлежащих к старой аристократии, и труса – среди кадетов из новой. Именно так ко мне относились Тайбер и его отец. Я промолчал, когда мог обелить его имя, опасаясь выступить против тех, кто его избил. И я не сомневался, что Колдер позаботится о том, чтобы рассказать всем своим друзьям, что я назвал имена, тогда как даже Тайбер промолчал. Я вернулся к занятиям, но до самого вечера ходил как в тумане.

В последующие дни Спинк, Горд и я разделили между собой позор доносчиков – нас часто тихонько освистывали или стреляли шариками из жеваной бумаги, когда мы занимались в библиотеке. Однажды я сидел в библиотеке один, и мне пришлось оставить книгу и тетрадь на столе, чтобы пойти поискать справочник. Вернувшись на свое место, я обнаружил, что вся моя работа разорвана в клочья, а на страницах книги нацарапаны ругательства. Настроение у меня было ужасным, поскольку пребывал в уверенности, что все оставшиеся годы в Академии будут отравлены ненавистью со стороны остальных кадетов. В то время как другие обзаводились дружескими связями на всю жизнь, я был вынужден довольствоваться лишь двумя близкими друзьями. К тому же один из них мне не слишком нравился.

Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 154