Воровка чар (Дилогия) (СИ) - Сокол Анна

— Проскочить? — выкрикнул Рион, он медленно поднимался с дороги.

— Проскочить, колдованец. Ибо другого выхода тут нет. Видишь тропу? Она была здесь всегда. И будет всегда. Она может привести тебя в любое место, хоть в королевскую опочивальню. Или сокровищницу. Стоит только захотеть. Но знать место, где стоит сойти, дано не всем. Сойдешь не там, и вместо сокровищницы вылезешь в гнезде огневиков.

— Но ты-то знаешь, правильное место. Знаешь, где брод через эту реку мертвых, — устало сказал чернокнижник, отворачиваясь от тумана.

— Знаю, — согласилась проводница. — Но войти в него должны вы сами.

Что-то снова загудело, и я едва подавила желание поковыряться в ухе. Эол, сюда бы еще кусок вяленой колбасы. Или даже окорок.

— Но иногда оно перестает быть таковым, — женщина махнула рукой на туман, и этот ее жест вышел резким, нервозным, она была куда уверенней, когда заводила нас сюда. — Здесь нам уже не выйти…

— А где остальные? Где Михей? — спросила я.

— Они нашли свой путь. Или потерялись навсегда. Держитесь прямо за мной, мы выйдем прямо за Велижем, — притвора повернулась, и уже сделал первый шаг, когда чернокнижник схватил ее за руку.

— Насколько далеко «за»?

— Часов пять пути.

— Не подходит. Выводи здесь.

Притвора снова посмотрела на туман. Она не вглядывалась в него, как мои спутники, не искала знакомые лица, не страшилась их увидеть. Она смотрела на его буруны и от волнения закусывала губу. Чем-то ей не нравилось это движение.

— Нельзя, — нехотя призналась она, выдергивая руку.

Рион отчетливо захрипел и снова заговорил что-то жалостливо оправдательное. Я огляделась, но на этот раз ко мне из тумана не торопились выходить старые и новые знакомые. Что же изменилось? Давно должны уже были влезть в столь интересную беседу, ан нет, притихли, а вот туман, наоборот, расшалился, раздулся, как предгрозовая река.

— Что-то идет сюда, именно в этот ваш Велиж,— призналась проводница.— Что-то сильное, от него реку мертвых раскачивает так… — она замолчала. — Не мне переходить дорогу этому кому-то. И не вам. Сами видите, даже мертвые попрятались.

— Рэг, — выдохнул Вит, и призрачный ледяной ветер растрепал ему волосы. — Опоздали. Маги уже начали вызов. Выводи, немедленно, — вириец сделал шаг к вспенившемуся туману. — Или сделке конец!

— Не могу. Не «не хочу», а именно не могу. Никто не сможет. Вас же только что выбросило, а это еще гость даже к городу не приблизился. Разве может сарай сражаться с ураганом? У нас просто не хватит сил выйти перед ним, нет у нас…

Она замолчала. Нехорошо так. Обычно вслед за таким молчанием следует самоубийственное предложение.

— Чего нет? — прищурился Вит.

— Силы. Нужно очень много силы, чтобы перейти дорогу созданию темного мира. Дашь? — прищурилась притвора.

Ледяной ветер ударил мне в спину, почти сталкивая с тропы. Белый мир тревожно колыхался, словно простыня, повешенная для просушки в ветреный день.

— У меня нет столько.

Мы с кошкой с любопытством нюхали стремительно холодеющий воздух белого мира, волны накатывали на тропу одна за другой, ветер каждую секунду менял направление — иногда бил в спину, иногда швырял туман в лицо, сбивая дыхание.

Чего-то не хватало, но я пока не понимала чего.

— У тебя нет, — согласилась проводница. — А у нее? Насколько она хочет выйти здесь? Может, ее устроит поселок за Велижем? Или вообще за Тесешем?

Я переводила взгляд с женщины на чернокнижника. Вит злился и не скрывал этого.

— Она ведь не знает. Она просто смердит этим незнанием, — фыркнула женщина. — Она не знает, что вы все не стоите даже ее мизинца. Насколько ты, колдованец, хочешь выйти здесь и сейчас, опередив гостя? Это стоит твоего молчания? Или нет? Решать тебе. Либо вы делитесь силой, либо уходим по тропе дальше и возвращаемся в мир острых железок и непогрешимых людей далеко за Велижем.

Знала бы эта притвора, как я устала от их тайн. И как мне все это надоело. Знала бы она, как мне надоело смотреть в унылую физиономию чернокнижника, который выглядел так, словно его скирдой сена придавило. Знала бы…

Мне не столько были нужны его ответы, сколько лет прожила и еще столько же проживу, сколько хотелось, чтобы Вит сам все рассказал. Сам! И тогда... Тогда, возможно, я смогла бы поверить, что наша «истинная пара» тут ни при чем, что у нас есть воля, что он действительно хочет...

Кого? Деревенскую девку Тарийского разлива? Самой смешно. Напридумывала себе…

— Скажи сама, — предложила я ей, продолжая принюхиваться к шатающемуся миру. — Скажи, и закончим на этом. Кто не оставляет следов и может делиться силой? Такой силой, что мы смогли бы перейти дорогу демону?

— А кто испокон веков сражался с дасу? Кого бросали на амбразуру первым? Кто не боится волн выверта? — ветер растрепал волосы притворы. — Ну, давай, — поторопила она. — Ты ведь уже догадалась. Ведь даже сейчас ты смотришь вокруг и не испытываешь страха…

Точно. Я едва удержалась, чтобы не щелкнуть пальцами, как Рион. Именно этого и не хватало в надвигающемся белом шторме. Моего страха. Его не было совсем. Я по-прежнему хотела есть.

— Зеркальный маг, — ответил вместо меня Рион, а Вит дернулся, словно его ударили. — Эти маги сражались с демонами, побеждали, а потом зеркальных чаровников самих убивали, — монотонно продолжал парень. — А когда демоны кончились, стали выслеживать и убивать просто так. При Ламаре Третьем даже была учреждена награда, в сто золотых за голову зеркального. И маги ушли в леса, тогда-то охотники и столкнулись с их «бесследностью». Я просто не сразу вспомнил, да и кто бы сообразил, последнего зеркального видели лет за триста до моего рождения…

Рион продолжал говорить, я продолжала смотреть на Вита, а мир продолжал раскачиваться. На тропу выплеснулась волна тумана, лизнула мой сапог и откатилась обратно на обочину.

Странно, но особых чувств от «разоблачения» я не испытала. Ничего не изменилось. Ни во мне, ни вокруг. Мир не рухнул, а буря продолжала собираться где-то за нашими спинами.

— Не имеет значения, — четко проговорила я, — какой я маг. У меня больше нет резерва.

— От него за вар несет твоей силой,— проводница указала на чернокнижника.— Мне плевать, что у вас есть, и чего нет. Ты умеешь делиться силой. А колдованец, может ее направить. Поэтому решайте: мы выходим здесь или идем дальше. Решайте сейчас, или я ухожу, и Рэг с ней, со сделкой.

— Выходим,— ответил за всех Вит и, посмотрев мне в глаза, произнес:— Зеркальный маг Айка Озерная, прошу силы.

Его теплая рука коснулась моей. Легонько, без принуждения. Он и в самом деле просил, а не требовал.

А меня так и подмывало сказать «не дам» и посмотреть, что будет. Страх все еще задерживался. Но, как любил говорить Вит, не время и не место… А когда будет время и место? Зная чернокнижника, можно с уверенностью ответить — никогда.

Вит сжал мою руку, взгляд пристальный, все еще злой, но эта злость направлена не на меня.

Ветер ударил в лицо, и сдернул с головы капюшон, волны белого тумана то и дело захлестывали тропинку.

Я сжала руку чернокнижника, кожей чувствуя идущую от него волну облегчения. Кошка замурлыкала. В животе снова заурчало.

— Тогда колдуй, кудесник, — глаза притворы вспыхнули, а потом…

На этот раз все было иначе. Сильнее, весомее и… приятнее.

Вит притянул меня к себе, прижимая к собственному телу, зарылся лицом в волосы, нас окутал идущий от него жар. Сила плавно потекла от него ко мне, согревая. Захотелось зевнуть и свернуться клубком на руках у чернокнижника. Сила проходила сквозь тело и возвращалась обратно к Виту, словно кто-то переливал воду из одной плошки в другую, снова и снова, роняя капли. Но нашей силы не становилось меньше, она росла и росла, множилась и прибывала, как вода во время весеннего паводка. Она заполняла без остатка, заполняя пустоты и насыщая голод. Эол, она казалась на вкус малиновым вареньем, сладкая, тягучая, густая…