Все же это шутка моего воображения или они действительно похожи? Ох, Мария, как же узнать, кто дал их тебе? Может быть, ты сможешь написать? Надо только поймать момент, когда никого не будет, например – вечером, перед самым сном…
В дверь постучали, и я, встав, увидела в открытых Мирой дверях бронника, он согнул спину в поклоне и сказал, что все готово к примерке. Служанка накинула мне на плечи длинный плащ (прикрыть все, что не прикрывали рубашки), я прихватила меч, и мы вчетвером, ибо Мария пошла с нами, спустились на первый этаж в оружейную.
Там на манекен, вокруг которого бродил с задумчивым видом Харакаш, был надет мой будущий доспех. Темно-синий стеганый поддоспешник, прошитый ромбами, кокетливо выглядывал из-под кирасы серебристо-стального, с необычным синим отблеском, цвета, с горжетом и красивыми «по фигуре» ребрами жесткости. К кирасе с помощью ремешков крепилась пластинчатая юбка из трех (двух боковых и переднего) сегментов, которая должна была закрывать мне бедра. Сзади теми же ремешками была прикреплена маленькая юбочка синего же цвета, сужающаяся книзу. «Наверняка идея Миры. Прикрыть попу, но чтоб в ногах не болталось, хе…» – промелькнула мысль. Все это великолепие украшалось тонкими серебряными полосками с изящной гравировкой, что были ювелирно наклепаны на юбку и горжет. Я, ощущая непереносимое желание напялить все это на себя как можно скорее, подумала, что если бы мне такую красоту подогнали во времена моей реконструкторской молодости – я бы умерла от радости на месте, а теперь… Да ладно, кого я обманываю! Невзирая на то что доспехи нужны были с вполне утилитарной целью – чтоб мое высочество не прихлопнули в первые же минуты любой стычки, – я все равно была близка к детскому восторгу, уж больно изысканно и вместе с тем солидно выглядело произведение мастера Гойшека. Пока я рассматривала кирасу, опустив меч на стойку и водя пальцами по наклепанным серебряным полосам, Мира подошла к столу, на котором были разложены остальные части моей экипировки, и голосом, не терпящим возражений, потребовала, чтобы мужчины вышли, пока ее высочество будет облачаться в доспехи.
Гойшек, очевидно, полностью подавленный авторитетом дочери Дируна из Гольштада, был готов немедленно капитулировать за двери, а вот мастер меча, напротив, уходить никуда не собирался. Скрестив руки на груди, он поинтересовался, как ее высочество будет облачаться в походе, в который Мира не едет, и кто будет затягивать все ремни, сама Светозарная?
Слышали когда-нибудь, как шипит клубок змей? Я – нет, но, думаю, моя боевая леди в чепчике могла бы дать им мастер-класс.
Я предпочла самоустраниться от их ругани, выделив обоим немного времени выпустить пар, но, когда за спиной яростное шипение стало перемежаться с рычаще-лающими короткими репликами мастера меча, решила, что мне стоит вмешаться. Повернувшись к спорщикам, я увидела, что эти двое стоят почти нос к носу, сверля друг друга гневными взглядами. Видимая мне ладонь Харакаша конвульсивно сжималась и разжималась – наверное, он уже в мыслях несколько раз придушил Миру, а та, грозно уперев руки в бока, несмотря на то, что была ниже мастера меча почти на полторы головы, пыталась выдавить его грудью из оружейной, гневно вменяя ему недостаток знаний в области светского этикета и сообщая, что если понадобится, то она поедет за своей принцессой даже на край света.
Э-э-э, нет, это мне не нужно. Кто тут за Марией присмотрит? Да и вообще, я б на месте ее сыновей открутила голову такой принцессе, у которой шило в одном месте, так она еще и мать за собой утащила… нет-нет.
– Так, успокойтесь оба. – Я смерила стоящих напротив меня взглядом и поняла, что Гойшек таки сбежал за дверь, в чем винить его явно не стоило. Мира замолчала, скрестив руки на груди и почти с вызовом глядя на мастера меча. Стоящая в углу Мария, явно напуганная перепалкой, нервно обхватила себя руками.
– Мира, ты никуда не едешь. Точка. Я все сказала! – Я подняла вверх правую ладонь, смотря на служанку, которая на глазах будто состарилась лет на десять. Мгновенный укол совести пронзил мое сердце, но я была уверена, что сейчас поступаю более чем правильно. Мастер меча язвительно хмыкнул, отчего Мира вдруг резко заморгала, словно сейчас расплачется, и я тут же перевела взгляд на него. – Выйдите за дверь, мастер. И подождите, пока я не позову вас. – Взгляд островитянина, казалось, спрашивал, а не очешуела ли принцесса часом, однако принцессу, то есть меня, понесло: – Если вам неведомо, что такое переживания за близких, то пусть ваши хмыки и язвительные замечания останутся за дверью. Мира не права, но я не позволю вам испытывать чувство несуществующей победы над женщиной, что заменила мне мать!
Харакаш чуть поменялся в лице, растерявшись от такой отповеди, коротко поклонился и через мгновение оставил нас с Мирой и Марией.
Подойдя к уже не скрывающей слез женщине, я крепко обняла ее и подставила свое плечо, укрытое плащом.
– Госпожа, но как же вы там одна, без слуг, без меня! – Сбивчивый, перемежающийся всхлипами приглушенный голос Миры был полон отчаяния. Я, чуть отстранившись, взяла ее за плечи и взглянула в заплаканное лицо.
– Госпоже пора становиться взрослой, Мира. Есть вещи, которые важнее, чем нежная кожа на руках или какие-то общепринятые нормы морали. Я обойдусь без слуг, сама оденусь, сама расчешу волосы и заплету их в косу. Сама нарежу себе хлеб или мясо. Я переживу без слуг, но не переживу, если подвергну тебя лишней опасности. Если с тобой что-то случится, как я посмотрю в глаза твоим сыновьям? Кем бы ты ни была, Мира, чьей бы дочерью ни являлась, твое место здесь, в замке, и тебе есть чем тут заняться. Например, Марией – если бы я все же решила взять тебя с собой, кто бы присмотрел за ней? А ведь она куда более беззащитна, чем я.
Служанка молчала, обреченно взирая на меня, отчего я чувствовала себя не просто не в своей тарелке, а так, точно меня хоронили заживо. Мария, тихонечко подойдя к нам, робко взялась за край ее передника пальцами.
– Если с вами что-то случится… – начала было Мира, но я резко качнула головой, прерывая ее:
– Если со мной что-то случится, ты мне ничем там не поможешь. Я ввязалась в опасную игру, я понимаю. Война – это не шутки, но я буду не одна, и ты это знаешь. Харакаш прав, скорее всего, именно он будет помогать мне облачаться в доспехи, и он же будет отвечать в какой-то мере за мою жизнь. Я ему верю, Мира. Он учил еще моего отца и раз за разом возвращается сюда по просьбе короны. Не знаю, какой долг он не оплатил королю, но явно намерен отдать его мне. И не надо воспринимать его как врага, хорошо? Он, конечно, та еще язва, но он хочет помочь. И помогает…
Мира кивнула, вытирая слезы тыльной стороной ладони. Я еще раз обняла ее и отошла к столу, дав время прийти в себя, а сама принялась рассматривать оставшиеся элементы моего «гардероба».
Сегментарные наплечники с гербовой чеканкой андарийского грифона, вызолоченного на светлом металле, имели выступающую кайму по верхнему краю высотой где-то сантиметра два с половиной. К ним крепились круглые «блюдца», которые должны были защищать подмышку от колющего удара и название которых я в упор никак не могла вспомнить. Еще пара наручей на плечи для защиты бицепсов (хотя было бы что защищать) с цельной, круговой защитой локтя, что также были украшены чеканкой с каким-то растительным орнаментом. Латные перчатки, набедренники, защита для коленей, голени и самая лучшая обувь для московского метро – сабатоны. Все это было чуть темнее, чем моя кираса, словно бы сделано из несколько иного металла и не обладало таким иссиня-искристым отливом, словом, выглядело как добротная сталь, но не более.
Вдоволь налюбовавшись своим новым обмундированием, я обернулась на Миру, удостоверившись, что она успокоилась и поняла (и приняла) мои слова, и сама лично подошла к дверям и, открыв их, позвала Харакаша, что стоял напротив, привалившись спиной к стене.
Мастер меча вернулся в оружейную, избегая смотреть на служанку. За ним следом прокрался мастер Гойшек, опасливо косясь на Миру, но та, уже примерив на себя маску непроницаемого спокойствия, кивнула головой. Меня принялись одевать.
