Кладбище забытых талантов (СИ) - Мельн Игорь

И вот в коридоре, по которому шла команда, разлились взмахи птичьих крыльев, словно удары плети в воздухе, эхом отражавшиеся от стен. Призраки застыли в раздумьях: бежать или сражаться. Пока Анжела встала в боевую стойку, сжав факел с теплым пламенем, единственную надежду на спасение, Юрий обогнул подругу и пробежал вперед к ручке одной из таинственных дверей. Увидев после некоторых усилий товарища открытый зазор, сквозь который просачивалась полоса света, призрачные девушки принялись помогать. За мгновение до того, как жуткое карканье прозвучало за дверью, тяжелая древесина дуба встала в изначальное положение.

Попятившись вглубь комнаты, призраки не отводили взгляда от створок дверей, ожидав, что те распахнутся в любой момент, явив гнилостные тела гробовщиков. Анжела обнаружила в тени, что нависала над порогом двери, на стене подвеску для факела и вставила в нее рукоять. Ничего не происходило, и частые дыхания в сочетании с толчками сердца в семь баллов по шкале Рихтера, затихли.

Команда заметила, что ручка двери переместилась на высоту. И наконец призраки позволили себе обернуться. Оказалось, что они стояли в нише из нескольких валунов, почти что скал, а чуть поодаль за деревьями открывался вид на бескрайние природные дали: лесистая местность здесь перемежалась со степью, и неугомонная речная нить связывала их. Животные скрывались в высокой траве, ползали по ветвям деревьев и летали в сини неба. И вокруг всего этого пролетал теплый свежий ветер, вместе с которым хотелось бежать далеко-далеко.

Будучи в неясности чувств, команда неловко посмотрела друг на друга. И узрела необычность, что заставила на мгновение замереть, лишиться всех остатков миропонимания.

Для Юрия теперь мир казался необычайно огромным: тонкие ветки обернулись бревнами, а в низкой траве без труда можно было полностью скрыть тело. Почему-то резцы, выступавшие среди остальных зубов, короткий мех, лысый гладкий хвост нисколько не смущали, словно всегда составляли часть удивительной натуры. И без всяких зеркал призрачный юноша смекнул, что являл собой мышь, чей пробный писк только привлек рыжий силуэт, стоявший позади. Хищная морда, из пасти которой выпирали клыки, подбиралась все ближе, пока не лизнула грызуна. Лисица уселась на задние лапы, виляние собственного пушистого хвоста, какого не было на лучших воротниках светских дам, зачаровывало. Вдруг стук копыт привлек общее внимание: Сидни обернулась газелью с длинными ребристыми рогами, острыми подвижными ушами, крутившимися в разные стороны, и длинными выносливыми ногами. Последний дар она продемонстрировала быстрой пробежкой по полю.

Некоторое время все трое глядели друг на друга, на окружение, но Сидни рванулась обратно к двери, что скрывалась меж валунов. Как только она пересекла невидимую черту, незаметно для всех обратилась человеком и уперлась ладонями в створки, после чего испуганно обернулась. Остальные последовали ее примеру. Даже Юрий, отказавшийся от помощи со стороны лисицы, пробежал несколько аршинов на коротеньких лапах. Перед превращением он в мышином облике помедлил, оглядев живописные окрестности.

Вскоре призраки, ошеломленные до потери голоса, закрыли проход в неизвестный странный мир и, не вымолвив ни слова, направились дальше по коридору.

Уже во второй раз за время пребывания на кладбище Юрий ступил за порог комнаты, служившей местом заточения и в последствие местом смерти призраков. Именно сюда он попал в свой первый день, именно отсюда ему посчастливилось выбраться. Помещение вновь встретило его тоской, обуявшей все тело, как только он увидел зловещую машину смерти, настоящие крепкие камеры заключения, мох в углах… Все осталось нетронутым, словно призрачный юноша выбрался из темницы минуту назад.

Стоит упомянуть, что убийственный механизм, занимавший всю длину стены, состоял из клетки, самой дальней части, широкого чугунного чана, над которым возвышался пресс, и пульта управления всем этим безобразием. Последним аккордом в жизни плененных призраков был щелчок одной лишь кнопки.

И Юрий знал, где находилась эта кнопка. Он пришел, чтобы сотворить оружие; иначе уйти не получится.

— У нас мало времени, — сказала Анжела, бросившись к машине смерти.

На звук ее голоса откликнулись десятки призраков. В чане послышалось шевеление: одежды, соприкасавшись с шероховатой поверхностью железа, издавали шорохи, пленники толкались, намеревались разглядеть спасителей сквозь узкую полосу между прессом и краем сосуда. Заключенные оказались теми смельчаками, что собирались погубить монстров в огненной клетке. Это были во многом невинные призрачные юноши и девушки, они кричали, молили о спасении, надежду на которое им только что даровали.

Однако Юрий выискивал определенные волосы и глаза среди десятка голов. Он не желал их видеть здесь, но с горечью понимал: найдет.

И вдруг их взгляды — Юрия и Наташи — встретились и замерли на мгновение. В свете факела влажные глаза призрачной девушки блестели, только веки дрожали от напряжения. Все тело двигалось в разные стороны — в машинном сосуде началась давка. Из чана послышался вздох, и редкий клуб пара извился петлями в воздухе. Она все поняла, она увидела момент неминуемого будущего. Это был обреченный вздох.

— Черт!.. Юра! Это ты. Спаси меня, я прошу тебя, умоляю…. Я сделаю все, что захочешь, черт возьми. Буду помогать, драться с монстрами, даже откажусь от желания… Но не бросай меня! Пожалуйста…

Голос дрожал, заикался, терялся в сухости, хрипоте, что накатывали на горло, и был подобен наждачной бумаге — он резал слух, наносил невидимые увечья разуму. От него на душе становилось горько.

Пока Юрий разглядывал одинокую кнопку на пульте управления, Сидни потушила факел гробовщиков подле камер заключения и вернулась сторожить вход, а Анжела сблизилась с чаном, осмотрев его крепления. Несмотря на то, что призрачная девушка упорно постаралась сдвинуть пресс, ударила несколько раз по металлическому сосуду, расшатала его, у Наташи выступили слезы. Зато остальные заключенные горячо обрадовались удачному знакомству товарища по несчастью со спасителями.

— Они… Там… На кнопки нажимали. И эта железка опускалась. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… Спас…

Последнее слово поглотил всхлип, за которым последовал звучный плач. Наташа не могла удержать эти судорожные порывы, понимав в глубине души исход.

Красная головка кнопки размером с фалангу большого пальца щелкнула, и пресс задрожал, оторванный ото сна, предупредил всех о подготовке к жатве. И заключенные, и Анжела потребовали в кратчайшие сроки нажать на кнопку еще раз или найти обратную по действию. Однако никто не ожидал твердого от холодной решимости слова, слетевшего с губ резким броском.

— Нельзя!

Призрачный юноша укрыл кнопку узким телом, словно ребенка на поле битвы. Резким выпадом за мгновение Анжела оказалась подле товарища, попытавшись оттолкнуть его, но слабые пальцы неожиданно крепко вцепились в выступы и края металлической коробки пульта управления. Мельком увиделось лицо подруги, где ясно прослеживался только один вопрос: сошел ли он с ума. О как же ему хотелось! Это бы многое объяснило, на это можно было бы многое списать… К сожалению, он не был под властью неизвестного явления и ум его соображал лучше, чем когда-либо. Именно по этой причине он мог лишь завершить трудный процесс.

— За что…

От ошеломления Наташа говорила тихо, спокойно. Такое спокойствие ранило сильнее кинжалов гробовщиков.

Пресс сдвинулся с места, начав свою медленную работу. Он подкрадывался к жертвам с неприятным скрипом, в каком слышался злорадный смех. Каждый в чане знал, что смерть ухватилась им за горла и в течение минуты все завершится. Каждый также знал, что попытки припасть на дно сосуда, вжаться в ржавый ледяной металл лишь отдаляют неизбежное, но все поступили именно так. Надежда на то, что железный блин зависнет на половине пути не угасала, хотя стремительно потухала. Ничего другого ожидать сил не было.