Не та профессия. Тетрология (СИ) - Афанасьев Семён
__________
Безымянный трактир в Парковой Придворцовой Зоне.
Разговор за обеденным столом группы молодых мужчин, в которых опытный взгляд хозяина заведения узнаёт младшие семьи Родов Большой Двадцатки:
– Теперь каждый смерд может зарезать, как барана, главу рода Двадцатки? – горячится после пары бокалов вина самый молодой участник беседы. – И это просто так сойдёт ему с рук?
– Никто там никого не резал. И там не смерд был. Далеко не смерд. – Задумчиво цедит бородатый мужчина с жетоном виконта, явно родом из столичной провинции. – Там был носитель жетона Соратника. И Прокуроры Её Августейшества за компанию. Всё законно… С соблюдением, как говорится, духа и буквы…
– Что автоматически говорит о том, что Она в курсе? – заинтересованно уточняет третий участник обеда, высокий молодой человек с нашивками курсанта третьего курса Первого Магического Колледжа.
– Кто ж нам скажет, – поднимает и опускает брови бородатый. – Дом Бажи, конечно, отправил и протест, и прошение на Её Имя. Но в Её Канцелярии их приняли так, что наследники Дома никуда не выходят: заперлись у себя, что‑то обсуждают и знай только и рассылают гонцов во все провинции и филиалы Дома. А ответ, сказали, ждать точно никак не в этом месяце: «Интересы Короны».
– Ну, у купцов могут быть и финансовые вопросы, в период‑то урожая, – чуть пренебрежительно бросает молодая женщина, в которой знакомые с высшим светом могут разглядеть черты лица, присущие выходцам из дома Уиндолл.
– Финансовые дела не заканчиваются изоляцией Главы Дома в Коронной тюрьме при Дворце, – отрицательно качает головой курсант‑медик. – Тут что‑то иное. Узнать бы, что…
– Дом Бажи никого не принимает, и даже на наши вопросы ничего конкретно не отвечают, – явно разочарованно добавляет самый молодой участник беседы, делая знак, чтоб ему подали ещё один бокал вина.
– Тебе ещё не хватит? – недовольно поворачивается к нему третьекурсник.
– Да что теперь‑то, – отмахивается собеседник. – Кажется, времена настают такие, что о дворянской чести можно больше не беспокоиться…
– Я бы не был столь категоричен. Но ты, молодой дурак, это поймёшь намного позже. Если доживёшь… – тихо говорит сам себе под нос хозяин заведения, тщательно прислушивающийся ко всем подобным разговорам.
И фиксирующий, по возможности, личности разговаривающих. Для регулярного отчёта неприметному человеку в штатском, два раза в неделю прибывающему из Дворца и, за кружкой пива, вежливо расспрашивающему обо всех настроениях в высшем обществе.
Разговоры членов Родов Большой Двадцатки традиционно пользуются его повышенными вниманием.
За один бокал пива, этот человек обычно оставляет суммы, в десятки раз превышающие стоимость самого пива. Что не может не радовать трактирщика.
Который всегда радуется такому совпадению интересов Короны с его личными скромными финансовыми интересами.
Потому, содержание особо интересных разговоров, не доверяя памяти, трактирщик даже фиксирует в специально приобретённом для такого случая блокноте. Хоть и недешёвом, но явно окупающем свою стоимость по нескольку раз в месяц…
Глава 16
Запланированная на послеобеденное время следующего дня, рыбалка чуть не срывается: местные категорически боятся лезть в воду. Причём их не убеждают ни мои уговоры, ни мой личный пример, ни демонстрируемая (мною же) явно положительная плавучесть связанных нами вместе камышовых лодок.
И к сожалению, для того, чтоб забросить и «провести» сеть, мне нужны помощники.
После получаса уговоров, споров лоб в лоб и взаимных оскорблений, всерьёз задумываюсь, а не начать ли прямо здесь преподавание физики. С объяснения, что есть положительная плавучесть и почему бывает отрицательная. Включая понятия плотности вещества и ей сопутствующие.
Ещё через минуту, меня посещает другая мысль.
После нескольких бесплодных попыток загнать местных на лодки и в воду, мы вяжем из камыша ещё и спасательные жилеты, эффективность которых я снова демонстрирую на себе.
В этот раз, местных пробирает. И первыми, как ни странно, соглашаются попробовать совсем молодые мальчишки. Которые, в силу возрастной непоседливости, падки на всё новое.
На жилеты уходит, в сравнении с лодками, совсем немного времени, и уже ближе к закату мы, наконец, стартуем.
Успеваем пройтись с сетью вдоль берега буквально пару раз до того, как стремительно начинает темнеть.
Несмотря на скомканное начало, даже первый результат превосходит все мои личные ожидания: двумя достаточно небольшими сетками, траля наобум (то есть, совсем не представляя привычек местной рыбы), вытаскиваем в общей сумме почти под центнер рыбы живым весом, если считать в привычных мне единицах.
Боявшиеся ещё пару часов назад воды, как огня, местные парни ходят гоголем и чувствуют себя победителями дракона.
Рыбаки, по степным реалиям, прибыли на конях. Потому увезти пойманное получается без проблем.
Хотя это и не говорится вслух, но в стойбище, видимо, результатов всё же ждали. Потому что иначе я никак не могу объяснить необычно многочисленные после заката огни очагов.
Я не ихтиолог, но лососевых (кажется) тут в реке явно перебор: пойманные рыбы имеют ярко выраженный красноватый цвет мяса. Сеть мы тянули, как придётся; и в отличие от местных, я понимаю: повадки рыбы надо изучать так же, как повадки животных. Если хочешь ловить всегда и ловить много.
А тут, даже в первом «заплыве» результат более чем пристойный. В общем, есть где развернуться и на перспективу. Наверное, несколько лет рыбалка в исполнении кочевников действительно не будет иметь конкурентов. С точки зрения лёгкости добычи пропитания.
А всё же интересно, почему сам промысел рыбы в этих местах не то что не развит, а, похоже, вообще кем‑то искусственно задавлен? На уровне суеверий и предрассудков местного населения, не позволяющих, по большому счёту, даже войти в воду? Надо обдумать на досуге.
За поздним ужином старуха Раушан, присоединяясь к нам с Алтынай, говорит:
– В сравнении с мясом, при заготовке будут особенности, но в целом не должно быть сложнее мяса. Смотря сколько у вас получится наловить, но если с такой скоростью, то трёхмесячный запас можно заготовить за неделю.
Далее они с Алтынай, не выходя из юрты, погружаются в обсуждение реалий местных мер и весов (в которых я вообще ноль).
А я негостеприимно засыпаю, повернувшись ко всем спиной.
__________
На утро следующего дня, дочь хана и здоровяк‑азара, как ни в чём не бывало, сидят перед юртой и на виду у всех едят шелпеки и пьют кумыс.
Шелпеки, что интересно, жарит сама дочь хана. А кумыс они с азара наливают друг другу по очереди, точь в точь по одному редко используемому, но широко известному обычаю.
По обычаю принятия в члены рода нового человека. Причём, если это оно, то кто кого принимает, исподтишка наблюдающим зрителям тоже не понятно.
Азара и дочь хана никому ничего не объясняют, потому подоплёка происходящего для окружающих остаётся загадкой. А спрашивать в лоб и не принято, и просто непристойно.
Когда шёпот свидетелей за своими юртами достигает пика, дочь хана делает то, чего никто не ожидает: рассёдлывает своего жеребца и вручает уздечку в руки азара, который что‑то тихо говорит в ответ.
Через четверть часа после этого, азара, на виду у всех, прямо перед юртой, собственноручно вдевает и застёгивает дочери хана белые серьги с каким‑то сине‑голубым камнем.
Несмотря на нарастающий ажиотаж, ясности не прибавляется. А сами виновники интриги никому ничего не говорят.
__________
Идея посеять любопытство среди всех подряд в стойбище (включая задержавшихся гостей из соседних кошей) принадлежала Алтынай: моего знания обычаев для столь тонкой интриги явно не хватило бы.
Похожие книги на "Не та профессия. Тетрология (СИ)", Афанасьев Семён
Афанасьев Семён читать все книги автора по порядку
Афанасьев Семён - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.