Сны голубого цвета (СИ) - Арсе Доминика

Я чуть слюной не подавилась. Естественно, я знать не знала, что мама пойдет жаловаться за меня!

— Вадим Феликсович — руководитель уважаемый, мудрый и рассудительный, но иной раз бывает строгим, — продолжила, но тут в кабинет вошла женщина и обратилась ко мне.

— Олеся? Олеся Виноградова?

Я кивнула, встав в пол-оборота. Довольно высокой женщине на вид лет двадцать пять. Стильное каре черных волос, карие глаза с наращенными ресницами, и милая улыбка с блеском для губ.

— Ирина Григорьевна, мне бы девочку взять поболтать.

— Конечно, конечно, Елена Викторовна, — расплылась классная перед женщиной. — Мы как раз закончили.

Женщина оказалась школьным психологом. Привела меня в свой кабинет на третьем этаже. Стала приветливо и непринужденно со мной общаться, профессионально выявляя мое настроение, настрой и мнение о жизни в целом.

Это была моя шестая по счету женщина — психолог за год. И поэтому я быстро ее раскусила.

— Расскажи мне, пожалуйста, как тебе новая школа, новый класс? — Стала подступаться к проблеме женщина.

— Вы же все знаете, — обломала ее сценарий. — Раз в пятницу прибегала моя мама к директору, он вам все передел и попросил поработать со мной.

Елена Викторовна усмехнулась.

— Верно говоришь. Тогда перейдем к сути. Что тебя беспокоит, когда ты находишься с одноклассниками? Не переживай, это останется между нами. Даже директор не будет знать. Это профессиональная этика, которой я строго придерживаюсь. А давай так, воспринимай меня, как подругу.

Я не ответила, продолжила сверлить ее взглядом. Она смотрела на меня приветливо, но чувствовалось ее напряжение.

— Что вы от меня хотите? — Выдала я.

— Чтобы ты чувствовала себя среди одноклассников комфортно. И понимала, что я и многие другие в школе поддерживают тебя. Ты не одинока в своих проблемах.

— А какие у меня проблемы? — Съехидствовала я.

— Вот я и хотела спросить, — выкрутилась психолог.

— У меня все хорошо, — выдала ей. — Просто поссорилась с одной из девочек…

— Можешь рассказать об этом? — Подхватила женщина.

— Простите, я не готова пока это обсуждать, — ответила витиевато.

— Что ж, — сдалась та. — Тогда я от себя дам пару советов и отпущу на урок. Я в курсе твоей трагедии и очень соболезную. Я знаю, что ты старше всех как минимум на год, а большинства учеников и на полтора — два. Общий язык с ними искать несколько сложнее, чем со сверстниками. Уверяю тебя, все детки в классе добрые и отзывчивые, многих знаю еще с младших классов. Быть может стоит рассказать им о том, что случилось. Не всем, но хотя бы некоторым. В пятницу я проводила тесты с классом, и знаешь, три девочки записали тебя в подруги. И это уже после первой недели знакомства. Это о многом говорит…

Минут двадцать она еще распиналась, а я думала о своем. Обычно у психологов бывает наоборот. Просто этой женщине я не доверяла.

На химию я не пошла. На половину урока идти смысла не видела. Вернулась в классный кабинет, сперва встала у двери, но вскоре поняла, что уроков никаких там не ведется.

Зашла и тут же застала Ирину Григорьевну за чтением!

— Почему не на уроке? — Чуть ли не вскрикнула женщина, попутно пряча книгу.

— У психолога была, — брякнула я без тени смущения. — Можно тут посижу пока?

— Следующим уроком литература в музейной аудитории, совместный урок с 11 «б». Аудитория должна быть свободна, может туда пойдешь? Хотя лучше бы на химию.

— Можно я посижу здесь? Немного устала после встречи с психологом, — решила состроить из себя беспомощную.

Учительнице деваться было некуда. Явно раздосадованная, она принялась заниматься заполнением какого — то журнала.

— Я на минутку, кабинет не оставляй, — выдала вдруг она, отвлекая меня от гипнотической экскурсии по сайту вещичек на смартфоне.

Кивнула, делая вид, что мне все равно. Ирина Григорьевна вышла, а у меня сердце заколотилось чаще. Сейчас или никогда! Мне всего — то надо взглянуть! Я поднялась и спешно бросилась к столу, стараясь выловить любой шум за дверью. От адреналина руки затряслись, когда я потянулась к ручке выдвижного ящичка. Дернула, но он не поддался! Еще раз… безрезультатно! И тут до меня дошло — закрыт на ключ.

За дверью стали доносится шаги! Я отскочила, как ошпаренная от стола и двинулась к умывальнику. Дверь открылась, показалась учительница с одноразовым стаканчиком, наполненным водой.

— Что случилось? — Тут же спросила учительница.

— Я руки помыть, — брякнула, а у самой сердце бьется, как у зайца.

Совместный урок. Это когда из — за болезни одного учителя приходится другому учить в два раза больше бездарей.

Аудитория оказалась просторной, с палатном для проектора. Видимо, тут периодически крутят «Войну и мир» в нецветной версии. Добралась я до нее не сразу, практически к началу занятий. Мест было много, однако расселись все так неудобно, что пришлось усаживаться с кем попало. Выбрала лохматого очкарика интеллигентного вида с параллельного класса, сидевшего на самой первой парте около учителя. Пристроилась рядом. Жаль, что все «козырные» места позади были забиты.

Старенькая учительница с добродушно — беспомощной улыбкой смотрела поверх голов и никак не могла своим сосредоточенным молчанием утихомирить ребят. Гам стоял, как в театре перед показом.

— А что это за новая девочка? — Расслышала за спиной разговоры девчонок, похоже, с разных классов.

— Это наша новая невменяемая, — прошептала другая. — Лучше к ней вообще не лезь, иначе пожалуется директору и будешь писать тесты после уроков.

— Жесть…

— Ты присмотрись к ней, не такую жесть увидишь, — вмешался в разговор один из парней. — Красавица и чудовище в одном лице. Вернее на одном.

Парень рассмеялся.

— Дебилы, — бросил кто — то слева. — Нельзя над этим смеяться.

— И нельзя этим пользоваться, — фыркнула в ответ одна из девочек. — А строить из себя жертву нечего. Я лучше голодным детям Африки посочувствую, да котятам на улице.

Это была Вероника.

— Тише вы, — осек какой — то парень. — Я группу создал, заходите, обсудим, как ее проучить.

Мне было крайне неприятно все это слушать. И больно. Просто даже от того, что ненавистники мои множились… Мой класс расскажет другому, те дальше сплетни разнесут, в итоге вся школа будет считать меня невменяемой уродкой. К нелюбви одноклассников была готова, но чтобы масштабы росли, да множились — к такому нет.

— Тишина в аудитории!! — Рявкнула вдруг бабуля, что у меня чуть сердце остановилось. Очкарик тоже дернулся от неожиданности.

Оба класса тут же притихли. Занятие началось… Затем еще два пролетело. И только на шестом уроке, на котором была алгебра, я поняла, что не так. Одноклассники решили меня полностью игнорировать, объявив тем самым бойкот.

Поздравляю, Олеся, ты стала изгоем за первую же неделю знакомства…

— Борисова Светлана, остаешься дежурить! — Объявила к конце урока Ирина Григорьевна. — Все свободны, готовимся к первой самостоятельной работе, что будет в среду.

И все рванули из класса, как угорелые.

— Эй, стулья поднимаем! — Взвизгнула моя «подруга» Света в след одноклассникам.

— Свет, ты справишься, — хохотали ребята. — Света, мы в тебя верим! Рыжая, не ной!

За окном был солнечный день. А я даже пятую точку от стула оторвать не могла. Сил не было. И желания двигаться в массе идиотов тоже.

— Света, закончишь, ключи сдашь в учительскую, — произнесла классная и заметила меня за партой. — Олеся?

— Я помогу подруге, — выпалила в ответ.

— Спасибо, я сама, — бросила рыжая, хмуря нос.

— Ты мне еще поговори, — цыкнула на нее женщина, звякнула ключами о стол, ухватила сумку и спешно ретировалась с кабинета.

Света подошла ко мне.

— Слушай, Олесь, иди, пожалуйста, — начала и замялась, видимо мой прямой взгляд подействовал.

— Что я тебе сделала? — Напала сама. — Уродкой назвала? Или что?

— Не подставляй, а? — Бросила Света с обидой и отступила. — Я хорошо к тебе отношусь, но ты сама себя так повела.