Морозная гряда. Первый пояс (СИ) - Игнатов Михаил

— Видишь бездельничающих? — уточнил Гунир.

— Нет, — я признал очевидное. Здесь, все работники фермы и они чуть ли не бегают.

— Вот и ответ, — ватажник пожал плечами. — У Плава нет лишних работников.

— Теперь есть.

— Вот именно, — Гунир кивнул и вдруг повысил голос. — И хватит называть его моим дядей! Он лишь один из старых ватажников, а не родной мне.

— Я понял.

Кивнув парню, снова кинул на плечи тюк и шагнул в воду, ощущая, как она заполняет сапоги. Сегодня моя очередь стоять крайним у борта лодки и грузить лианы. Остальные станут цепочкой и будут подавать с берега. А лодка, освободившись от водорослей, уже двинулась к нам. Для неё дело двух минут доплыть от берега к берегу. Вода не столь широка, это лишь один из мелких притоков большой реки, что течёт по землям Морозной Гряды. Быстро загрузиться и на тот берег. Получать свой заработок с Плава.

— Неплохо вышло, — довольно объявил Гунир, подбрасывая мешочек с деньгами.

— Особенно если вышло бы зараз, — недовольно отметил Зимион, — а не за месяц мучений.

— Какие же это мучения? — ватажник удивлённо поднял брови. — Теперь вы, жалкие нулёвки, и во сне сможете отбиться от Багровой лианы.

— Она не ползает, — огрызнулся земляк.

— Ну, — довольно оскалился Гунир, — в кусты пойдёшь, а моя наука спасёт тебе задницу. И её не откусят!

— Смешно, — оценил Зимион и добавил. — Аж щёки болят.

— Ты слишком серьёзен сегодня, чё ты?

— Пошли уже, — Зимион пихнул ватажника в спину. — Ты как начинаешь болтать, так тебя не остановить.

— Надо бы наведаться к парням, — поделился я планами на подходе к рынку. — Я только раз видел Мира, а о Дарите, вообще, даже не слышал.

— Неплохая идея, — Гунир оживился сильнее чем во время ругани у ворот. — Возьмём вина или просто засядем в таверне. Я знаю отличное место. Кормят от пуза и вино отличное!

— Ты что-то чересчур им увлёкся, — я подначил парня. — Пока отец не видит?

— Эк ты меня, — крякнул приятель. — Но ничего ты не понимаешь в вольной жизни. Ты ж вольник! Сколько лет ещё будешь воду пить?

— Зато вижу, — я ушёл от ответа, да и шутки об этом изрядно надоели, как и о моем ронделе, — что ты теперь совсем избегаешь тренировок.

— А смысл? Ты уже слишком хорош для меня. Я проигрываю, даже когда ты поддаёшься. Хотя никогда не видал, чтоб умели поддаваться так основательно. Обычно видно, что сдерживаются. А с тобой всё не так, — Гунир покрутил шеей. — Ты в драке рвёшься изо всех сил! Любой другой и не поверил бы, что ты третья звезда.

— А вот ты не стараешься, — я снова ушёл от неприятной стороны разговора. — Я не вижу, чтобы ты рвался к победе. Если уж тебе не дано Небом большое средоточие, то нужно брать другим. Стань мастером меча, к примеру.

— Легче сказать, чем сделать. Уж ты-то должен это понимать, — с досадой огрызнулся ватажник.

— Не спорю, но не ты ли мне рассказывал про боевого дядю, что загрыз кого-то там? Если бы он оказался хоть чуть слабее, всего на волос, то вряд ли бы выжил.

— Я понял, приятель, — сморщился Гунир, замахав на меня руками. — Хватит прогрызать мне плешь. Боюсь представить, что случится, когда я сведу тебя с отцом. Нужно будет сразу ему сказать, чтобы он в разные отряды нас поставил.

Я лишь усмехнулся на эту попытку в очередной раз подтолкнуть меня в ватагу. Временами он и Зимиона втягивает в такой разговор, расхваливая жизнь ватажника. Хотя земляк никогда и не был против отряда. Гуниру с таким жаром тренироваться бы, как языком чесать. Но чего нет, того нет. Бывало, он даже от утренних медитаций пытался отделаться. Но здесь уже я строго следил. Мне кажется, что однообразие нашей суеты с лианами сильнее всего угнетает именно его. И он с радостью ждал, когда же мы двинемся дальше. Сейчас вот закупимся алхимией и завтра попробуем заработать добычей и охотой.

Мы дружно поприветствовали охранника у входа, а затем Гунир толкнул дверь. Над головами зазвенел колокольчик. Знакомый приём. И хотя эта лавка больше виденных мной раньше, но основное в ней почти неизменно. Помещение ярко освещено светочами, а все стены в полках. На них альбарелло и фиалы нескольких размеров. В огромных стеклянных сосудах находятся образцы трав. Прилавок стоит почти у входа, за ним улыбчивый мужчина, что глядит с такой радостью, будто только нас и ожидал с самого утра.

— Слушаю вас, вольные послушники нашего Ордена, — он сложил руки в обычном приветствии.

— Нам три малых набора для леса, — Гунир не ответил на вежливость, сразу приступив к делу. — К ним дополнительно три зелья Заживления.

— Есть орденские, — поклонился продавец, — за полцены, как всегда.

— А полцены, — с усмешкой уточнил ватажник, — это сколько в этом месяце?

— Сорок семь монет.

— Одно, — после раздумий согласился Гунир.

— Что-то ещё кроме этого? Зелья усиления, бега? Пояса? Что-то для возвышения?

— Не, не надо, — отказался ватажник.

— Отлично. Хороший выбор для первого выхода, — согласился хозяин лавки, выставляя товар. — Двести шестьдесят три монеты, уважаемый послушник.

Гунир молча расплатился. А я мог лишь вздохнуть. Немалая стоимость у зелий для этапа Воина. Те цены, что озвучивал мне в первые дни орденский алхимик, были для составов Закалки. Можно считать, что теперь все они прибавили к цене в десять раз. Половина того, что мы заработали за месяц, вычищая берег от лианы, ушло в один миг. Как назло, никакая лиса не завелась, чтобы попасться нам. Хотя мелкой живности, раньше попадавшейся лиане, стало гораздо больше. Но даже мусорный падальщик-острозуб не забежал. Иногда я думал, что действительно слишком уж шумлю, двигаясь по лесу и разгоняя зверей.

Перед тем как выйти, я бросил взгляд на полку слева. Та же цена, что и в присмотренной возле квартала Чужих имён лавке. Не зря на обоих эмблема гильдии алхимиков. Цена и качество гарантированы по всем заведениям в городе. А вот этой полки я не видел в той лавке. Что это за цена? Это в белых монетах?

— Что это?

Я тоже не особо вежлив. Продавец лишь младший этапа Закалки, а на его одежде нет эмблемы гильдии алхимиков. Он лишь работник. Сейчас торопливо согнувшийся в поклоне.

— Уважаемый послушник, рядом павильон Диких цветов, а это зелья, что всегда пользуются у них спросом, — палец двинулся вдоль ряда фиалов. — Зелье Вуали, лицо сразу станет нежным как у младенца, даже если там шрам в палец толщиной; зелья Цветного Покрывала, гарантируем яркий цвет волос; фиалы Цветочных Ароматов, восемь мужских и вдвое больше женских.

— Дикие цветы?

Я ничего не понял и недоумённо переспросил у продавца. Но тот замялся с ответом, а вот Гунир, то и дело закатывающийся в смехе, тут же просветил меня о назначении заведения с таким загадочным названием.

— Понял, понял, — с красными щеками я отмахнулся от ватажника. — А почему цена в белых монетах?

— Это совсем простая алхимия, уважаемый послушник, — улыбка продавца даже не дрогнула, хотя я явно выглядел смешно. — Действует всего ночь, а то и половину. Им самое то, чтобы угодить каждому клиенту.

Я кивнул, снова напомнив себе, что следующей покупкой для мамы будет зелье Омоложения. Настоящее, действующее годы, а не эта жалкая замена. Поблагодарил младшего, уже толкая дверь.

— Спасибо.

— Забыл про пояса, — повинился на улице Гунир. — Добавим к списку для рынка на следующую неделю. Три зеленушки — невелика прибавка, но здесь бы взяли двойную цену.

— Понятно, — кивнул Зимион, как раз и укладывающий в свой мешок фиалы.

Он хотел ещё что-то сказать, но насмешливый голос, прозвучавший из-за моей спины, не дал ему закончить.

— Эй, парни! Глядите, об каго я споткнулся! Вольники! Свежие, ещё не хлебнувшие дерьма орденские вольники!

Я обернулся, оглядывая так незаметно подошедших парней. Пять рыл, не самой приятной и чистой наружности. Все старше нас, самому младшему лет двадцать, не меньше. И все слабаки. Первое, что удивительно, так это то, что печати на всех. По две-три, неярких и слабых. Обычные контракты, да ещё и заключены с ними кем-то, кто не сильно ушёл от них по дороге возвышения. Второе то, что двое из них, вообще, Закалка. Совсем младшие обнаглели. Если мы — орденские вольники, то точно Воины, и не им грубить нам. В этом я почти перестал ошибаться и больше не принимаю всех, кого вижу, как в Школе, за Воинов. Их в городе много, гораздо больше, чем в Нулевом людей выше седьмой звезды, но гораздо меньше, чем я думал в первый раз, видя многолюдье на улицах Морозной Гряды.