Тайный враг для попаданки - Нема Полина

Элегия брезгливо поморщилась, но продолжила сторожить выход.

Что ж, похоже, ужин отменяется…

А может, еще успею, он ведь идет два часа.

Я отвернулась к стене и начала забавлять себя мыслями о том, что буду есть, когда доберусь до столовой. Думать о чем-то другом не хотелось. Особенно о том, что случилось в саду.

Постепенно хрипы замолкли. Со стороны Инии воцарилась нездоровая тишина, и я рискнула оглянуться.

Девушка лежала, вытянувшись как труп. Исцеляющий пузырь потемнел, стал болотного цвета. А ректор и лекарь выглядели так, будто ворочали камни: оба тяжело дышали, а по их вискам стекал пот.

– Я изучал это проклятье, когда был студентом, – первым тишину нарушил лекарь. – Но не думал, что однажды увижу его вживую.

– Проклятье? – встрепенулась Элегия.

– Да, – мрачно обронил Драмиэль. – К студентке Веллас применили темную магию.

Все трое переглянулись.

А я постаралась стать маленькой и незаметной, чтобы они забыли про меня. Особенно ректор.

– Но у нас в академии нет темных магов! – лекарь растерянно покачал головой.

– Видимо, есть.

Драмиэль не смотрел на меня в тот момент. Но от его слов у меня в горле образовался комок. А кожа на запястье, где был браслет, отчаянно зачесалась.

***

Вечер грозил стать бесконечным.

Драмиэль вцепился мне в плечо мертвой хваткой и потащил из лазарета.

– Куда? – пискнула я, бросая тоскливый взгляд в сторону столовой.

Ее окна приветливо светились, я даже слышала как стучат приборы и чавкают голодные студенты.

– На место преступления, – заявила магистр Бастерс, пристраиваясь к нам.

Ректор окинул ее холодным взглядом, но ничего не сказал.

А я только поежилась.

Ну да, преступление. То, что произошло, никак не назовешь несчастным случаем.

Возле оранжереи нас встретило оцепление из старшекурсников. Среди них был Айзен и другие драконы. Когда меня вели мимо них, я заметила, как Драмиэль и принц обменялись напряженными взглядами. А вот на меня Айзен даже не посмотрел. Самым наглым образом отвернулся!

Мы подошли к тому месту, где я нашла девушек. Трава здесь была примята, кое-где виднелась голая земля. Но никаких следов моей магии не было. Это заставило меня тихо выдохнуть.

Единственное, что напоминало о произошедшей трагедии, это дыра в стеклянной стене и пожухлые, печально висящие плети лианы.

– Расскажи, что произошло, – потребовал Драмиэль. – Как ты вообще здесь оказалась?

Я не стала ничего скрывать. Рассказала все с самого начала, как Эльза шантажом принудила пойти с ней в сад, как мы встретили тут Ариану с помощницей, как гуляли с принцем и его свитой. И как потом, бросив недовольную Эльзу, я одна пошла к выходу.

Ректор слушал не очень внимательно. Он бродил по поляне, осматривая то траву, то оранжерею и лишь иногда задавал вопросы. А Элегия только хмыкала. Было видно, что она не верит ни единому моему слову.

Когда я закончила, она язвительно спросила:

– Значит, по-твоему, это сделала графиня Дормер?

– Я такого не говорила, – изумленно уставилась на нее.

– Но подразумевала!

– Вовсе нет.

– Тише, – Драмиэль поднял руку. – Синичкина, что случилось после того, как вы пошли к выходу?

– Я услышала крики.

– Вы узнали голос? Это кричала Ариана или еще помощница?

Вопрос заставил меня нахмуриться.

– Нет. В тот момент я об этом не думала.

– А сейчас? Вспомните, это очень важно. Пострадавшие звали на помощь или вы слышали просто визг?

Я напрягла память. Но как ни старалась, опознать голос так и не смогла. Даже начала сомневаться, что он был женским. Но слов в нем не было – это точно.

– А в чем проблема, господин ректор? – насторожилась Элегия.

– В оранжерее есть еще и гильберия. Вы знаете, если ее потревожить, она издает резкие звуки, похожие на женский визг. Возможно, студентка Синичкина слышала именно их.

– Бред. Чтобы потревожить гильберию, нужно войти в оранжерею, а она закрыта на магический замок с тройной защитой! И он не взломан!

– Тогда как вы объясните вот это? – Драмиэль указал на осколки стекла.

Они так и валялись в траве, отражая свет фонарей.

– Очень просто. Она, – Элегия ткнула в меня пальцем, – разбила стекло!

– Защищенное высшей магией? – недоверчиво хмыкнул ректор. – Первокурсница?

– У нее наверняка был артефакт или сообщник из старших!

– Сомневаюсь. К тому же, посмотрите внимательно, стекло разбили изнутри. Кто-то проник внутрь оранжереи, и крики, услышанные Синичкиной, наверняка были визгом гильберии. Жертвы вряд ли могли кричать.

Я слушала ректора и растерянно оглядывалась по сторонам.

– Но замок ведь на месте, – возразила Элегия.

Правда, ее голос звучал уже не так убедительно, как до этого.

– Да, на месте, – помрачнел Драмиэль. – Но это говорит лишь о том, что к преступлению причастен кто-то из тех, у кого есть доступ к опасным растениям. У вас ведь есть такой доступ, магистр Бастерс?

Побледневшее лицо травницы стало наградой за все мои муки. Что, приятно, когда тебя обвиняют в том, чего ты не делала?

Не удержавшись, я бросила на Элегию торжествующий взгляд.

Но ректор не дал насладиться моментом.

– Ладно, вернемся к инциденту, – сказал он, обращаясь ко мне. – Покажите, где и как лежали жертвы, когда вы их нашли.

И снова пришлось окунуться в воспоминания.

Драмиэль дотошно выспрашивал все подробности. Будто вел допрос. Мне пришлось вспомнить каждую деталь, каждую мелочь. даже собственные ощущения. Но при этом ректор ловко уводил разговор от того, каким образом я сама выпуталась из лиан.

– Значит, вы их сожгли? – он пристально посмотрел мне в глаза.

Я, помедлив, кивнула.

– Она не могла их сжечь, это ложь, – встрепенулась Элегия. – Я знаю эту студентку, она с Бытового и еле-еле способна свечу зажечь!

– Но она не бытовик, – спокойно отметил ректор. – Ее отправили на Бытовой лишь потому, что не смогли определить способности. Не забывайте, она пришла к нам из Аливетской общины, и на ней сильный блок.

– Хотите сказать, она боевик? – травница окатила меня недоверчивым взглядом. – Простолюдинка?

Ну да, боевики же почти все либо аристократы, либо драконы. У них самая сильная атакующая магия.

– Нет, я хочу сказать, что в момент смертельной опасности она смогла сломать блок и воспользоваться своей истинной силой. Но сейчас блок снова в порядке, – Драмиэль тоже посмотрел на меня. – Вероятно, это был акт самозащиты.

Знал бы он, что здесь было на самом деле.

Я на всякий случай невинно похлопала ресничками.

– Хорошо, покажу наглядно, – ректор направился к дыре, из которой свисали поникшие плети.

Они все еще вяло шевелились.

Драмиэль поднял руку, остатки лиан потянулись к нему.

– Осторожно! – крикнула я.

Стало страшно за ректора.

Но он с легкостью схватил эти ростки. Послышалось шипение. Вот только он не сжигал растение. Наоборот, оно начало скручиваться и уползать от него.

– Вирунсеттия питается магией, которую понемногу тянет из воздуха и земли, – пояснил ректор, касаясь других ростков. – Иногда мы подкармливаем его своей силой. Однако если поток этой силы слишком сильный, вот как сейчас, растение гибнет. Уж вам-то это известно, магистр Бастерс.

– Что вы хотите этим сказать? – рядом со мной подобралась Элегия.

– Только то, что пострадавшие девушки должны были с легкостью уничтожить лиану, как это сделала Наталья Синичкина. Но не смогли, потому что кто-то предварительно лишил их силы, а уже потом натравил вирунсеттию.

– Это всего лишь гипотеза, – пробормотала травница не слишком уверенно.

– Тогда как вы объясните, что сейчас они лежат в лазарете? Обе с полным магическим истощением, а у одной еще и сильное проклятье на ауре?

Вопрос был не риторическим. Драмиэль пристально смотрел на Элегию, а у той взгляд забегал, словно она не знала, что на это сказать.