Будни молодого властелина (СИ) - Коткин Андрей

Андрей Снегов, 21 год. Раса: властелины.

Текущий уровень силы: вторая ступень железного уровня.

Первичные характеристики:

Сила: 21(+2).

Ловкость: 16.

Выносливость: 19(+3).

Разум: 22.

Дух: 7(+1).

Дополнительные характеристики:

Харизма: 3;

Интуиция: 2.

Список потенциально доступных для улучшения зачатков навыков: открыть.

Список полноценных навыков: открыть.

Неиспользованное Улучшение навыка от Мироздания: 1

Глава 4

Ну, что сказать про прощальный вечер в кругу семьи? По факту это был, скорее, не вечер прощания со мной, а бенефис второй моей младшей сестренки, Ники, с недавно приставленным к ней в качестве компаньона магическим лисенком. Да-да, та самая кицунэ — кумихо из легенд всяких азиатских народов. Между прочим, единственный из видов оборотней, к которым я отношусь без всякого скрытого предубеждения. А просто, в отличие от элеев или тех же волколаков, родным обликом кумихо был именно лисий. В людей они учились превращаться, будучи уже в зрелом возрасте, с появлением второго хвоста. Ну, и психология тоже достаточно долго оставалась по-звериному бесхитростной. Во всяком случае, предательство членов своей стаи им, даже по достижении целой связки хвостов, в принципе не приходило в голову.…Ну, по крайней мере, именно такую информацию мне преподал когда-то на своих уроках мастер Бао Лисян, пятихвостый кумихо….

Ника с Микой (так назвали маленькую лисичку) бесились, катались колесом, а я сидел и впитывал в себя эту атмосферу особого уюта и эмоциональной близости собравшихся. Кстати сказать, Александр на этой встрече отсутствовал до самого ее окончания, а Аленка, с глазами на мокром месте, постоянно отиралась поблизости, норовя предугадать любое мое желание по части доставки со стола мне в руки всяких разных вкусняшек. Вообще не понимаю, что это с ней, я ведь властелин, куда бы ни забросила меня судьба, вернуться обратно домой для нас — дело буквально нескольких минут, если не вообще одного мгновения.…Хм, может что-то послушала из разговоров наших родителей?

Переход в нужный нам с отцом мир произошел сразу, без прохождения цепочки так называемых «миров подшага», случайных промежуточных миров, соответствующих каким-то отдельным заданным путешествующим властелином параметрам. Я, таким образом, одним единственным переходом, только к себе, обратно, в родной мир, могу вернуться. Впрочем, для отца же именно этот мир, Динерия, по его словам, как раз и является родным.

Словно подслушав мои мысли, отец указал пальцем на возвышающуюся перед нами высоченную каменную стелу.

— Постарайся запечатлеть ее в своем восприятии. Это якорь Динерии. Другой такой стелы совершенно точно нет ни в одном из существующих миров.

— Так вот он какой, якорь мира, — пробормотал я и с резко усилившимся интересом принялся вглядываться в уникальное архитектурное сооружение. Раньше я о якорях только читал. Даже просто картинок ни одного не видел. Родители же в один голос обзывали подобные миры с якорями проходными дворами и уверяли, что это совсем уж неподходящее место для прогулок молодых властелинов.

А теперь совсем чуточку теории.

Переход в иной мир властелин совершает, исключительно руководствуясь той картинкой, которую он смог представить в своем сознании. Скажем, представил кто-нибудь из властелинов себе водопад Виктории: реально величественнейшее зрелище, представляющее из себя огромную стену рушащейся с грохотом в пропасть воды, окутанной густыми клубами водяного пара. И… или вообще никуда не пришел, поскольку не смог выбрать из бесчисленных откликов миров, имеющих в себе подобное чудо природы, или пришел в какой-то произвольный мир, но совершенно не тот, куда ему реально хотелось попасть.

Чуточку получше дела обстоят с явлениями рукотворными: та же статуя Свободы на одноименном островке, что примерно в трех километрах к юго-западу от острова Манхэттен, будет почти с гарантией присутствовать только в одной, относительно небольшой цепочке миров, где в войне Севера и Юга победили сторонники отмены рабства. Ага, выбравшему подобный ориентир путешественнику-властелину нужно будет выбирать нужный ему мир из примерно всего-то пары сотен довольно на него похожих.

И уж совсем замечательно получится у того же властелина с переходом в мир, обитатели которого озаботились созданием сооружения уникального во вселенских масштабах. Впрочем, несмотря на кажущуюся сложность подобного начинания, оно очень даже возможно. Дело в том, что сами властелины, с их способностью путешествовать между мирами — тоже своего рода вселенские уникумы, не имеющие в параллельных мирах полноценных аналогов. Так что для сооружения якоря мира всего-то нужно побудить достаточное для этого деяния число властелинов заняться данным достаточно долгим и кропотливым делом. Надеюсь, всем понятно, что результатом целенаправленных трудов реально уникальных разумных может быть только уникальное, не имеющее аналогов сооружение?

— Ну, что, надеюсь, запомнил? — Вопросил меня отец, который вместе с парой прихваченных с собой телохранителей все эти последние полчаса только и делал, что молча сопровождал меня в моих кружениях вокруг данного внушительного каменного столба.

— Кажется… да, запомнил.

— Проверим, — кивнул мой родитель и, скомандовав телохранителям, — ждите нас здесь, — увлек меня за собой в какой-то совершенно неизвестный мне мир. Кстати, резко отличающийся от буквально всего, ранее мной увиденного. Угу, фиолетовой листвы на деревьях при реально голубой, цвета земного безоблачного неба, траве я еще точно не наблюдал ни разу. Кстати, само небо было окрашено в цвет изумрудно-зеленой листвы. Ага, в точности с цветастыми выражениями каких-нибудь древних арабов, небо и земля в здешнем мире полностью поменялись местами.

— Мне тоже, когда я сюда в первый раз сюда попал, этот вид сильно дал по мозгам, — донесся до меня, словно из глубины голос отца. — Это я тебе решил показать еще один вид мирового якоря. Точнее, весь этот необитаемый мир и является этаким очень необычным якорем. Во всей остальной вселенной ничего подобного близко нет. И что характерно, вспоминаешь просто фиолетовую листву на деревьях, а переносишься строго на этот вот каменный блин.

Взглянул под ноги. Действительно, блин. Точнее огромный, диаметром метров двадцать, каменный диск. И мы на самом его краю. А вокруг, через узенькую голубую лужайку, настоящие джунгли шелестят, изумительной красоты цветы свешиваются огромными гирляндами прямо с деревьев и кустарников, как где-нибудь в ухоженном ботаническом саду, какие-то птицы резкими, пронзительными трелями в глубине перекликаются.

— А теперь внимание: — голос отца вдруг напрягся, сделался категорично строгим. — Никогда, ни при каких обстоятельствах ты не должен сходить с этого диска на землю. Нахождение на нем совершенно безопасно, но ни одна из экспедиций, отправленных в заросли Ма Тибором, назад, насколько я слышал, не вернулась.

— Зачем же ты тогда вообще мне показал этот мир, если он настолько смертельно опасен? — Недоуменно и немного сконфуженно уточнил я у него. Признаться, именно небольшую прогулку по голубой лужайке я и собирался предпринять в следующую минуту. Ну, красота же вокруг! А еще… моя интуиция не находила тут абсолютно никаких, даже малейших признаков угрозы.

— За сколько времени, в среднем, ты можешь покинуть мир при возникновении рядом с тобой какой-либо опасности? — Вместо прямого ответа поинтересовался у меня родитель.

— Не засекал,…секунд пятнадцать или двадцать, наверное, — призадумался я.

— А сюда ты сможешь перейти за пять. Десяток секунд, которые когда-нибудь, возможно, смогут спасти тебе жизнь. — Просветил меня мой отец, после чего вдруг сразу же принял очень деловой вид. — С Синим миром разобрались. Думаю, картинку ты запомнил. А теперь твоя задача вывести нас одним единственным переходом обратно, к оставленным нами на Динерии нашим бойцам.