Последний дракон Востока. В нитях любви - Кван Катрина

Лошадь замедлила шаг и немного свернула с заросшей тропы, привлеченная звуками журчащей воды поблизости. Вскоре показался узкий ручей, что извивался среди высокой травы, словно змея. Он был настолько мелким и узким, что едва ли смог бы намочить мою обувь. Что ж, небольшой перерыв нам точно не повредит. Кобыла пробралась сквозь низкие заросли папоротников и жадно припала к воде. Я соскользнул с седла, чувствуя ноющую боль в тех местах, о существовании которых раньше даже и не подозревал, и глухо выругался, когда ступни коснулись земли.

– Хотел было пошутить, как у меня все болит, но боюсь, такие речи не для утонченной дамы вроде тебя, – сказал я, поглаживая спутанную черную гриву.

Лошадь лишь громко фыркнула, но, кажется, не возражала. Я отошел на несколько шагов, оглядываясь по сторонам и пытаясь сориентироваться. Заодно расстегнул ремни и начал снимать доспехи, бросая тяжелые пластины прямо на землю. Если я не найду ни еды, ни укрытия до наступления темноты, то рискую либо умереть с голоду, либо стать добычей для какого-нибудь прожорливого хищника. Честно говоря, умирать так глупо мне бы не хотелось. Я даже не успел напасть на след легендарного существа. Если это все не было вымыслом.

По какой-то чудесной случайности я перешел границу в Южное царство и должен теперь признаться, что был абсолютно растерян. Я не лгал его императорскому величеству, когда говорил, что плохо ориентируюсь на местности. Даже если бы я мог отличить Север от Юга, я мало что знал об этом регионе, ведь всю жизнь провел в Цзяошане. Ближайший город мог быть как прямо за поворотом, так и в нескольких днях пути от меня. У меня не было карт, а местность не давала подсказок. И где может быть эта охотница, о которой говорил доктор Ци? Конечно, я с радостью предпочел бы не блуждать по джунглям без цели, но у меня не было ни малейшего представления, с чего начать. Отчаяние на цыпочках подкрадывалось прямо ко мне.

Но и просто развернуться и вернуться домой я не мог. Даже если мне как-то удастся избежать бойни на горном перевале, если я вернусь без добычи, то все равно потеряю голову, а может быть, даже и поставлю под угрозу жизнь матери.

Взгляд невольно опустился на руку. Изношенная серая нить, обвивающая палец, оставалась неподвижной с утренней битвы. Показалось? Возможно, были лишь игры моего разума, пытавшегося отвлечь меня от неминуемой гибели? Нет, я знал, что это не так. Пусть всего на мгновение, но я был ближе к своей Судьбе, чем когда-либо. Я почувствовал ее. А значит… возможно, и она почувствовала меня. Мысль и волновала, и пугала одновременно.

– Как ты думаешь, моя верная подруга? – вздохнул я, поглаживая лошадь по шее. – Ставлю все императорские монеты на то, что моя возлюбленная – самое прекрасное создание во всех мирах.

Лошадь фыркнула, вскидывая голову, едва утолив жажду.

– Надеюсь, она любит смеяться, – продолжил я вслух, поправляя ремни седла. Желудок требовательно сжался, напоминая, что пора поскорее отправляться в путь.

– Интересно, чем она любит заниматься? Может, петь? Я, конечно, в этом деле никуда не гожусь, так что мы идеально дополнили бы друг друга.

Кобыла топнула копытом, словно и правда выражая свое мнение.

– Не любишь болтать? – усмехнулся я. – Хорошо, что мне хватает собственной компании.

Сзади хрустнула ветка. Резко обернулся на звук. Никого. Осмотрелся, всматриваясь в зеленые заросли, выискивая хоть какое-то движение. Вряд ли это имперский солдат – я внимательно проверял, не следят ли за мной, когда мчался прочь. Тогда, может, зверь? Или… что-то похуже?

Когда я был ребенком, торговцы, что частенько наведывались в Цзяошань, любили рассказывать страшные истории о диких тварях, что обитают в южных джунглях. Рассказывали о лисьих духах с девятью хвостами [25]. Духи завораживали и уводили жертву с собой, чтобы питаться ее жизненной силой.

Но больше всего мне нравились истории о демонах, которых называли яогуаями [26], – существах, некогда бывших богами, но низвергнутых в мир людей за нарушение небесных законов. Говорили, что они чудовищные создания, чья жажда разрушения не знает предела. Если драконы древних легенд действительно существуют, почему бы и им не таиться в тенях? Я напряженно всматривался в верхушки деревьев, ощущая, как тревога сковывает грудь. Ничего, ничего и никого.

– Вперед, – прошептал я лошади, взбираясь в седло.

Я окончательно и бесповоротно заблудился. Проселочная дорога, по которой мы ехали, оборвалась почти два ли назад. Я был уверен, что мы кружили по одному и тому же месту. Не помогало и то, что каждое дерево, выбранное мной как ориентир, выглядело в точности как предыдущее. Скоро солнце начнет клониться к горизонту. Я не переживал, что ночью станет невыносимо холодно, перспектива остаться без еды пугала куда больше. Я знал, как поставить палатку, но вот охотиться? Развести огонь без кремня и кресала? А-Ба так и не успел научить меня этим вещам до своей смерти.

Хруст. Я резко обернулся, и ледяной страх сковал все тело. Что-то было там, среди деревьев. Пряталось. Следило. Я затаил дыхание, стараясь не паниковать. Последнее, что мне сейчас нужно, – чтобы лошадь испугалась и сбросила меня. Зашелестела листва.

– Кто здесь?! – крикнул я, надеясь, что мой звонкий голос отпугнет преследователя. – Выходи, если не трус, встретимся лицом к лицу!

И тут – нить дернулась. Воздух вырвался из легких. Нить Судьбы натянулась, как туго зажатая струна. Моя половина была где-то рядом. Но когда я посмотрел в сторону, куда указывала нить… Она тянулась прямо в небо, теряясь среди облаков.

Горькое разочарование кольнуло в груди, а разум охватило смятение. Как такое возможно? Это какая-то ошибка? Я давно подозревал, что с моей нитью что-то не так: пепельный оттенок, потрепанность, едва держащиеся волокна. А теперь, когда она указывала в невозможном направлении, мои худшие опасения только подтвердились.

Что-то со мной не так? Неужели я обречен на одиночество? Краем глаза я уловил движение. Чья-то тень скользнула между деревьями. Огромная, неузнаваемая. Существо двигалось слишком быстро, то мелькая в просветах между пальмовыми стволами, то вновь скрываясь за листвой. Я успел заметить лишь обрывки его силуэта: извивающийся змеиный хвост… тело и ноги, как у оленя… острые изогнутые рога, голова быка… и один-единственный красный глаз посреди лица. Ужас.

Лошадь истерично заржала, дергаясь в попытке вырваться. Существо выбралось из подлеска, его зубы были длинными и заостренными, когти блестели, как бритвы. Нечто зарычало – низко, глухо, с такой силой, что дрожь прокатилась по земле, пробрала до самых костей. Оно медленно двинулось вперед, не отрывая от меня единственного бездушного глаза.

– Че… ловек… – прохрипело оно.

Я застыл. Умеет говорить?

– Гряз… ный… че… ловек…

Бежать? Догонит. Остаться? Сожрет. Нужно было сражаться. Но монстр был вдвое больше меня и, скорее всего, втрое сильнее. Я почувствовал, как сердце подкатило к самому горлу, когда тварь припала к земле, готовясь к прыжку.

Это ловушка. Бежать некуда. Внезапно мне пришло в голову, что, возможно, моя удача подошла к концу. Я сумел выжить в бойне, но, может, это было последнее благоволение судьбы?

Тварь рванула вперед, обнажив клыки и когти. Все, что я успел сделать, – так это рефлекторно вскинуть руку перед собой, надеясь защититься. Но чудовище вцепилось в предплечье, его челюсти захлопнулись, как капкан. Меня сорвало с седла, и я с глухим стуком рухнул на землю. Подо мной треснули ветки, острые обломки вонзились в спину. Из горла вырвался истошный крик. Я почувствовал, как тварь рвет мою плоть, как по руке струится горячая кровь, пропитывая одежду.

Чудовище было так близко, что я чувствовал его зловонное дыхание. Оно все терзало меня, пыталось вывернуть мне руку, вырвать ее прямо из сустава. Смерть, казалось, была полна решимости забрать меня в этот день. Чем сильнее я сопротивлялся, тем темнее становилось вокруг и перед глазами все расплывалось, а края реальности растворялись в густом мраке.