Истинная на одну ночь - Эванс Алисия

Печальным взглядом окинув комнату, в которой прошло мое детство, я вышла из нее. Наверное, я больше никогда сюда не вернусь. Идя по коридору, я прошла мимо знакомой с детства двери – отцовского кабинета. Когда он был жив, мне было позволено навещать его в любое время. А после смерти отца Арисса запела дверь кабинета, и уже сама пропадала там часами. Конечно, для подруг и гостей она рассказывала сказку о том, как тоскует по мужу и пытается справиться с утратой, но я-то знала, что она день и ночь копалась в его документах.

Вот и я не смогла пройти мимо. Остановившись, некоторое время гипнотизировала взглядом дверь, а затем решилась дернуть ручку. Сама не знаю, зачем. Арисса всегда запирала дверь отцовского кабинета, но на этот раз дверь неожиданно поддалась мне и со скрипом приоткрылась.

Я застыла, не веря своим глазам.

Внутри оказался теплый спертый воздух. Арисса наглухо закрыла окна и не входила сюда, по крайне мере, пару недель. А то, что она здесь похозяйничала, очевидно: ворох бумаг на письменном столе отца, смятые клочки на полу, кругом бардак и хаос. Папа никогда не допускал подобного. Сколько я себя помню, у него в кабинете всегда царил абсолютный порядок. Все бумаги подшиты и разложены в папки, папки складываются в архив и нумеруются по годам и месяцам. Отца хватил бы удар второй раз, увидь он, в каком диком состоянии пребывает его кабинет.

Тем не менее, я прошла внутрь. Все здесь напоминает о папе. О моем добром, ласковом, таком родном папе. Он никогда не напоминал мне о том, что я – незаконнорожденная. Наоборот, всегда подчеркивал, что я его дочь, а на формальности ему наплевать. Сейчас я не могу понять, почему он так и не признал меня своей дочерью, но, наверное, у него были на то веские причины. Папа считал, что так будет лучше для меня. Мы никогда не говорили об этом прямо, но у меня всегда было стойкое ощущение, что этим не-признанием отец пытался меня защитить. Все, что он делал, было для моего блага. Я уверена в этом, хоть и все вокруг меня говорит об обратном.

Я решилась пройти вглубь и сесть за письменный стол отца. Когда я была ребенком, то он разрешал мне садиться рядом с ним и занимал меня рисованием, пока сам заполнял бумаги и писал письма. Потом я стала старше, и такие вольности стали неприличными.

И вот, я снова здесь, сижу за папиным столом, а его самого уже нет на этом свете.

Зачем-то я начала наводить порядок на его рабочем месте. Невыносимо смотреть на царящий здесь хаос. Я ухожу из дома навсегда, но напоследок хочу почтить память отца хотя бы так – приведя в подобающий вид его стол.

Я начала разбирать беспорядочно разбросанные бумаги. Документы на имение, на виноградники, брачный договор с Ариссой. Я пробежалась глазами по строчкам. Хм, странно. В этом году урожая даже больше, чем ожидалось. Императорский дворец сделал много заказов на поставки вина, да и без него заказов много. Виноградники отца всегда славились своим качеством и добропорядочностью. Он никогда не обманывал своих клиентов, хотя мог бы заниматься и разбавлением, и подменой дорогих сортов, как делают многие виноделы.

Но, несмотря на столь радужную картину, в бухгалтерских отчетах раз за разом виднеются убытки. В начале года это были небольшие суммы, но сейчас они измеряются сотнями золотых. Не понимаю, как такое возможно? Мы живем скромно, деньги не тратим. Уж если бы Арисса разбрасывалась деньгами на всякую ерунду, я бы это заметила. Но нет, в доме не появилось ни одной новой вазы с момента смерти отца, а долги все растут и растут. Займ, который поставил нас на грань банкротства, теперь убытки при хорошем урожае. Не понимаю, что происходит?

Еще раз просмотрев бумаги, я оказалась вынуждена признать, что не могу ни на что повлиять. Кто я здесь? Никто, посторонний человек. По большому счету, меня и быть-то в этом доме не должно.

Я рассортировала все бумаги и спрятала одну из стопок в шкафчик под столешницей. Едва приоткрыла дверцу, как мне на глаза попались… мои собственные документы!

Должно быть, в эту часть секретера Арисса не добралась, уж не знаю, почему. Может, не хватило ума опустить взгляд? Здесь царит идеальный порядок, наведенный еще отцом. На душе потеплело от увиденного. Этот порядок будто короткий взмах руки из прошлого, добрая улыбка сквозь пелену смерти.

Папа…

Я думала, что мне придется бежать без документов, ибо Арисса сказала, что ничего подобного она не нашла. Я потеряла надежду найти именные документы, заверенные магией, но теперь, когда я нашла заветные бумаги, мне будет гораздо легче. Это и удостоверение личности, и защита от произвола, и возможность спокойно учиться и снимать жилье!

Когда мне было двенадцать, отец взял меня с собой в императорский дворец. Там вели специальный прием, заверяли наличие магического дара и вносили его в реестр вместе с данными самого носителя. У меня взяли каплю крови, смешали с чернилами на основе драконьего яда, и нанесли на именной документ, который был в двух экземплярах. Один отдали мне, а второй внесли в архив дворца.

Я в неверии вытащила бумаги. Это не подделка и не копия! Подлинный штамп императорского дворца и настоящая магическая тесьма по контуру документа.

«А ведь с этим документом можно попытаться поступить в академию» – мелькнула неожиданная мысль. Прежде я не думала в эту сторону, но теперь передо мной открылись новые перспективы. С теми деньгами, которые дал мне мужчина в публичном доме, я смогу уехать и устроить свою жизнь хотя бы на первое время.

Сложив драгоценные документы в свой дорожный саквояж, я встала и уже собралась уходить, как вдруг раздался звук открываемых входных дверей дома.

Я застыла, как вкопанная. В подтверждение снизу раздались голоса Ариссы и моего единокровного брата. Вернулись.

Что же делать? Показаться им на глаза и попрощаться по-человечески? Стоило только подумать о таком варианте, как все внутри сжалось. Нет уж! Арисса и ее сын – не те люди, которым можно доверять. Они скорее скрутят меня и самолично доставят обратно в публичный дом, чем пожелают доброй дороги.

Выйдя из кабинета, я прикрыла за собой дверь и поспешила скрыть в своей спальне. Тем временем, мачеха и брат уже поднимаются по лестнице. В последний момент я успела прикрыть дверь и скрыться в своей комнате. Благо, эти двое практически никогда сюда не заходят.

– Матушка, но я не хочу жениться! – Барри ноет, словно ребенок. А ведь парню уже восемнадцать лет!

– Ты раздражаешь меня! – бросила Арисса безо всяких церемоний. – Нам нужны деньги, Барри! Много денег! Не хочешь жениться? Тогда мы пойдем по миру! Продадим поместье и виноградники, поселимся в деревне, будем влачить жалкое существование. Ты этого хочешь, сынок?

– Нет, – недовольно пробурчал парень.

– Не переживай слишком сильно, дорогой. Жена – не навсегда. Поженитесь, ты получишь приданое, а дальше можно отослать ее, скажем, в дальнее поместье твоего отца.

– А она согласится? – все-таки, какие-то извилины в голове у братца имеются.

– А кто ее спросит? – бархатистым смехом ответила ему Арисса. – Жена должна подчиняться мужу. Главное – заключить брак, а там уже не важно, что будет. Даже если вы разведетесь, приданое мы ей не вернем.

– Матушка, но…

– Довольно, Барри! Ты утомил меня! – снова полыхнула раздражением Арисса. – Я всю ночь не спала и страшно устала! Только эту приживалку сплавила, как тут же ты решил довести мать до нервного срыва! Ты чудовище, Барри!

Даже стоя за дверью, я закатила глаза. Ариссе нужно кого-то жрать. Раз нет меня, то она не побрезгует и собственным сыном. Пока был жив отец, она не решалась задевать меня, стараясь держаться на расстоянии, но, когда его не стало, она разошлась по полной. Каждый день на меня сыпались упреки за все на свете. За съеденный ломтик хлеба за обедом. За наряды, которые мне купил отец перед смертью и потратил деньги, которые так нужны семье. За то, что смею жить с ними под одной крышей.