Ознакомительная версия. Доступно 58 страниц из 286
Колобок плюхнулся за стол, а Попыйводе места не хватило, и он пошел искать свободный стул. Тем временем к нам подошла Марина Ивановна, сразу поставила два стакана и две стопки дополнительно, положила вилки у миски с грибами. Мы заказали ей еще водки со льда и еще груздей. Колобок с Попыйводой уже ели в шашлычной и сюда зашли выпить. Вернулся и Петро, неся над головой массивный стул. Поставил его с торца стола, бухнув его об пол и почти перегородив проход. Борода разлил остатки водки из графина на пять рыл, как раз по полтиннику всем хватило. Морс уже выпили, но на него никто особо и не претендовал, закусывать взялись груздями.
– Слышал, ты приз от старосты Ручейного взял? – спросил Колобок, закусив водку.
– Ага, было такое дело. – кивнул я.
– И что оказалось?
Я рассказал то, что до этого рассказывал Бороде с Батыем. Петро покивал головой в такт моим излияниям, затем спросил:
– Как думаешь, откуда тварь взялась? Кто ее вывел?
– Не знаю. Сбежала от какого-нибудь колдуна. Мало ли идиотов? Чего только не выводят.
Действительно, такая беда, особенно с колдунами недоучками и самоучками, случалась часто. Выучат несколько заклятий, начинают экспериментировать на каком-нибудь звере вроде пойманной дворняги, а потом сами оказываются с откушенной головой, а нам, охотникам в смысле, новую работу подкидывают.
Петро довольно точно описал монстра, которого я отвез в крематорий. Это меня заинтересовало:
– Паччиму знаешь? – спросил я, подражая одному знакомому торговцу арбузами, приплывающему с баржами в конце лета с низовий Волги.
– Паттаму. – передразнил меня Петро.
Он полез во внутренний карман черной кожаной куртки и достал оттуда пачку черно-белых фотоснимков. Цветная фотография, увы, из нашей жизни ушла, осталась в том мире, откуда нас сюда принесло. Протянул фотографии мне. Я взял их, быстро перелистал, вернул.
– Что скажешь? – спросил он меня.
– Откуда снимки?
– От верблюда. Мы прошлым месяцем в Старицу ездили на поимку твари, которая людей жрала, кто за стенами допоздна задерживался. Вот это… – он потыкал узловатым пальцем с выпуклым и толстым ногтем в верхний снимок. – … вот это она и есть. Похожа?
– Один в один с той, что я сегодня грохнул. – подтвердил я.
– А вот это… – пальцы перелистали снимки и остановились на другом изображении подобной твари. – … это из Михайловки. Мы там тоже подряд на отлов брали. Поймать не удалось, а завалить, как видишь, завалили, так что с твоей добычей их уже три получается. Будешь и дальше утверждать, что это результат неудачного эксперимента?
Я отрицательно мотнул головой.
– Нет, не буду. Это кто-то специально делает. Только вот зачем? Смысла не видно.
– Очевидного может и не видно, а скрытый смысл… он скрытый и есть. – сказал Колобок. – Кто делает, тот знает, зачем.
– Логично.
А кстати, действительно интересно, кто такими безобразиями занялся? И кто послужил «исходным материалом» для эдакой магической трансформы? Похоже, что кто-то гуманоидного типа, другое существо превратить в подобное было бы сложно. Все же передвигалась тварь на задних ногах, и обезьянье в ней явно проглядывало. Либо над обезьяной поглумился колдун неизвестный, что маловероятно, либо над человеком, или иной человекоподобной расой. Тем же гномом, например.
– Петро, а дальше у вас по этим тварям какие дела есть? – спросил я.
– Нет. Их пока в один случай никто не связал. Но мы помаленьку над этим делом думать начали.
Это естественно. Все подобные случаи все равно на нашу голову свалятся. И не только в окрестностях Великореченска. Так сложилось, что самые лучшие охотники в нашем городишке проживают, и заказы берут не только по Тверскому княжеству, но и из других. Охотники люди рисковые и все больше лихие, склонные к анархии, и для них такой шебутной городок как наш – самое лучшее место для жизни. И городку хорошо от нашего в нем присутствия. Это же север княжества, два Дурных болота неподалеку, кто здесь только не водится. Мы то на него все больше бесплатно пашем, даже если никакой награды не назначено. Вот и получается, что окрестности у нас всякой дрянью не наводнялись.
Я вот в городок этот из самой столицы, из Твери, два года назад перебрался. Обжился, привык, и никуда уже отсюда не собираюсь. Жизнь тут как бы даже не побогаче столичной была, очень уж хорошо городок расположен, на слиянии всех торговых путей. Работы и заработка всем хватает. Кому больше, кому меньше, но нищеты у нас нет. Совсем. Весь берег пристанями, складами да лабазами застроен, да вдоль стены у Главных ворот тоже целое складское хозяйство. Товар течет отовсюду и всюду же расходится. Процветает Великореченск. Ну и столичные тверские власти не досаждают. Собирают налог, да и все. Возле городской управы стоит еще домик двухэтажный, где от князя представитель живет, и с ним отделение жандармов. Их работа представителя охранять, налоговую казну, тут, на месте, и в дороге. А зачем ее охранять на месте, ежели ее хранят в подвале Первого Гильдейского Банка, а там и охрана, и магическая защита, и чего только нет! Вот и бездельничают. Вон, четверо из них за дальним столом сидят и лыка уже не вяжут. Сидят с тремя артиллеристами, кстати. Городским общинам свои пушки по закону не положены, их из столицы княжества присылают с бойцами вместе. Вот и у нас в Великореченске стоит батарея из трех бригадных гаубиц, готовых стрелять, куда скажут. И при них, естественно, пушкари.
Впрочем, я и сам на звание первого трезвенника не претендовал. Наклюкался я уже нормально. Захорошело. Бороду с Батыем тоже пробрало. И Колобка с Попыйводой тоже придавило, по мордам видно. Надо или закругляться, и идти домой спать, или перебираться в иное место, где и напиваться окончательно. Я бы лучше домой пошел, но кроме меня такая мысль явно никому в голову не пришла. Поэтому, когда все направились на Берег, я потащился следом, хоть и без особого желания. Все вывалились на улицу, продолжая гомонить, потащились в сторону ворот. Стемнело окончательно, на часах так около одиннадцати было, но вдоль этой улицы зажглись редкие фонари.
В воротах стоял уряднический «виллис» с мигалкой, в нем и возле него разместились трое урядников. Все с дубинками, пистолетами, в открытой машине в специальной пирамиде три помповика. Для городской заварухи – самое оно. Один из них, Митька Белоярский, был сыном моего соседа, владельца автомастерской, у которого я всегда машину чинил. Кстати, как раз пора подвеску шприцевать, шкворневая такого ухода раз в неделю требует. Мы поздоровались и прошли мимо.
