Глиняные кулаки (СИ) - Бородин Стас

Инсубр взобрался на помост и спокойно просунул голову в петлю. На его покрытой синяками физиономии сияла широкая улыбка.

– Он что, не понимает, что его сейчас вздернут? – фыркнул один из чиновников, поднося к глазам бинокль. – Посмотрим, какая у него будет физиономия, когда он закачается в петле!

Дамы тихонько захихикали, прикрывая рты полураскрытыми веерами. Судя по всему, они не в первый раз присутствовали на подобном мероприятии.

– Это же варвар, господа, – судья снисходительно махнул рукой. – Варвар и еретик, а у них представления о смерти очень отличаются от наших!

– Тем не менее, это его не спасет от Аннувира! – веер в руке одной из дам затрепетал, словно бабочка, а на щеках выступил румянец.

Барабанная дробь заставила сердце юноши забиться еще быстрее. Он подался вперед всем телом, глядя на улыбающегося воина, стоящего на эшафоте, и глаза у него увлажнились.

– Что вы, как девчонка, – буркнул капитан недовольно. – Мужчина должен держать себя в руках!

Жены чиновников опять захихикали, указывая на хлюпающего носом юношу, затянутыми в шелковые перчатки пальцами.

– Тихо! – прошипел судья, и на балконе мгновенно воцарилась полная тишина.

Палач медленно обошел пленника кругом, подергал за веревку, поправил петлю на шее, заводя узел на затылок.

Барабанная дробь внезапно оборвалась, заскрипел поворачиваемый рычаг, и дверца люка под ногами инсубра с грохотом открылась.

Издав страшный вопль, варвар рухнул вниз. Веревка дернулась, и огромное тело закачалось под эшафотом.

– Быстро и эффективно! – повторил судья, бесстрастно гладя на повешенного. Дамы застучали веерами по перилам балкона, выражая одобрение, и над плацем вновь зазвенел женский смех.

– Господин! – капитан Харлан не отводил напряженного взгляда от раскачивающегося на веревке варвара. – Похоже, что на этот раз не совсем эффективно…

Повешенный все еще улыбался, обнажая похожие на клыки желтые зубы.

– Унаа, де та даррра! – раздались первые строки боевой песни, которую Айс так хорошо успел запомнить за ночь, проведенную с варваром в одной камере.

Инсубр медленно вращался вокруг собственной оси, а из его глотки, все громче и громче лилась леденящая кровь песня.

– Мистар его забери! – зарычал судья Фауст. – Какая все же крепкая у него шея!

Палач поспешно поклонился судье и зрителям, сбежал с помоста и, подпрыгнув, повис у варвара на ногах, уцепившись за колени.

Инсубр только расхохотался и запел еще громче.

– Сделайте же что-нибудь! – прошипел судья, поворачиваясь к капитану Харлану.

Два стоящих на готове тюремщика без приказа бросились к палачу на помощь. Они тоже повисли на ногах у варвара, и принялись изо всех сил тянуть его вниз, пытаясь либо сломать ему шею, либо удавить.

Айс глядел на улыбающееся лицо дикаря, и чувствовал, как где-то глубоко внутри у него разгорается крошечная огненная точка.

Его глаза разом высохли, а пальцы сжались в кулаки с такой силой, что из-под ногтей закапала кровь. Он знал, что этот взгляд и эта улыбка будут теперь преследовать его до конца жизни!

– Будь я проклят, но такого мужества мне еще не приходилось встречать, – пробормотал капитан, с сожалением глядя на повешенного. – Хотел бы я иметь хотя бы пару-тройку таких людей!

С громким треском веревка оборвалась и хохочущий инсубр грузно рухнул на своих мучителей.

Женщины пронзительно завизжали, закрывая лица веерами и пятясь назад, к выходу с балкона.

– Алебардисты! – рявкнул капитан, хватаясь за пистоль. – Взять его!

Стражники ринулись вперед и принялись распутывать копошащийся на земле клубок тел.

Вопящего от восторга дикаря подняли на ноги и намертво прикрутили к подножию эшафота. Инсубр громко хохотал, не обращая внимания на то, что кожа у него на шее была разорвана в клочья, а по груди и рукам ручьями текла кровь.

– Аркебузиры, вперед! – скомандовал капитан, подавшись вперед. – Приготовиться!

Стражники построились в линию, установили подпорки и принялись раздувать тлеющие фитили.

– Огонь! – закричал судья Фауст, не дожидаясь команды капитана.

Стрелки стояли как вкопанные, не обращая никакого внимания на приказ. Их суровые лица были сосредоточены, а глаза прищурены.

– Огонь, – кивнул капитан Харлан, демонстративно игнорируя гневное фырканье судьи.

От грохота выстрелов заложило уши, резко запахло чинна, и сизый дым на мгновение скрыл фигуры стрелков от зрителей.

– Вот это я понимаю, – один из чиновников привстал на цыпочках, указывая дамам на окровавленное тело варвара, безвольно обмякшее на веревках. – Вот это по настоящему эффективно!

– Заткнитесь, Хервин, – лицо судьи побледнело от гнева. – Или я вас живо разжалую в писари!

Женщины вновь захихикали, толкаясь у перил и передавая из рук в руки золоченый бинокль.

– Дорогой, – смуглая дама, с глубоким декольте и мушкой на щеке, небрежно взяла судью под руку. – Скажи, а почему мы до сих пор вешаем преступников? Ведь ты же сам видел, что расстреливать их гораздо проще?

Судья поморщился, пытаясь освободить руку, и натянуто улыбнулся.

– Мы делаем так, моя дорогая, потому, что это гораздо дешевле, чем тратить, на каждого мерзавца, десяток пуль и фунт чинна, – его глаза сузились, внезапно переходя с дамы на юношу, стоящего чуть позади капитана Харлана.

– А это что у нас? Это и есть тот самый мальчишка, что ограбил господина Креатура?

– Да, господин судья, – капитан подтолкнул Айса вперед. – Вы же сами хотели его видеть.

Судья расправил плечи, выпятил грудь и принялся разглядывать юношу, как какую-то диковинную букашку. Айса вдруг бросило в жар от этого взгляда. Ощущение было такое, будто на него направили сквозь увеличительное стекло жгучий солнечный луч.

– Не понимаю почему, но за вас, молодой человек, вступились очень уважаемые люди, – судья Фауст поморщился, не отводя испепеляющего взгляда от юноши. – Они просили о снисхождении, ссылаясь на ваш юный возраст.

У Айса пересохло во рту, ладони вспотели, а шея словно одеревенела.

– Вот, и господин Харлан тоже, – судья кивнул на капитана стражников. – Почему-то готов за вас поручиться…

– Спасибо, господин, – юноша низко поклонился, не смея поднять глаз.

– Рано благодарите, молодой человек! – судья Фауст усмехнулся. – Ни одно преступление в этом городе не может остаться безнаказанным. Даже если об этом меня просят очень уважаемые люди!

У Айса вновь защемило сердце, предчувствуя новую беду.

– Вместо каменоломен Баста, вы отправитесь на Декос, где примите постриг и проведете остаток дней в храме Девяти Врат, замаливая свои грехи и выращивая чеснок! – судья улыбнулся. – Таким образом, все останутся довольны, а буква закона будет соблюдена.

На мгновение юноша даже потерял дар речи. Он не знал, радоваться ему или горевать, однако, в любом случае, новое наказание казалось, на первый взгляд, куда более легким.

– Пойдем, парень, – капитан грубо толкнул Айса в спину. – Твой корабль отправляется завтра утром, так что у тебя еще будет время попрощаться с друзьями.

– Завтра утром!? – у юноши вновь подогнулись колени.

– Ну да, – капитан на мгновение остановился у подножия эшафота, осматривая изрешеченное пулями тело варвара. – А еще через неделю ты уже будешь носить рясу и полоть грядки, вдали от всего этого безумия.

– В храме Девяти Врат на Декосе живут только прокаженные, – мрачно сообщил Элисед. – Я слышал, что на этот остров ссылают лишь самых опасных преступников…

Глаза Дисы расширились от ужаса, и она обеими руками вцепилась Айсу в предплечье.

– Прикасаться к заключенному запрещено! – рявкнул толстый краснолицый стражник, похлопывая по ладони окованной железными кольцами дубинкой.

– Заткнулся бы ты, Мохан! – фыркнула госпожа Эйдис. – Или я тебя так коснусь, когда в следующий раз напьешься, рад не будешь, что на свет появился!

Стражник возмущенно засопел, но перечить женщине не посмел.