Отдать долги. Книга 3 - Вахненко Елена Владимировна "HelenV"

Она подошла к нему однажды утром. Еще сонная, без макияжа, женщина была, тем не менее, хороша собой.

— Доброе утро! — поздоровалась Кандида своим низким выразительным голосом и широко зевнула, прикрыв рот ухоженной ладонью с перламутровыми ноготками.

Хуан в этот момент обрезал розовый куст.

— Доброе… — протянул парень, настороженно глядя на шикарную шатенку. Ее длинные каштановые волосы, влажные после недавнего душа, ниспадали на плечи, а изящество форм подчеркивал черно-оранжевый пеньюар с тугим поясом. Да, Кандида была очень эффектна! Но что ей нужно от него, простого слуги?!

Она смерила его задумчивым взглядом и лениво спросила:

— Тебя зовут Хуан, кажется?

Он воззрился на нее с откровенным изумлением:

— Вы знаете мое имя?!

— Да, знаю, — пожала плечами женщина, сделав глоток из большой чашки, от которой веяло густым мясным ароматом. Еще не завтракавший Хуан судорожно втянул носом воздух и подавил вздох. До чего же хочется есть!

— Ты голоден? — подняла брови Кандида.

— Рабы всегда голодны, — желчно заметил он. — Нас не перекармливают, знаете ли!

Она, против ожидания, не рассердилась, только усмехнулась и протянула чашку Хуану:

— Бери! Это только бульон, зато жирный и наваристый. Лучше, чем ничего.

Полминуты Хуан озадаченно смотрел на женщину, потом нерешительно принял чашку из ее рук и сделал неуверенный глоток. Бульон оказался горячим и очень вкусным — особенно для того, кто постоянно недоедает.

— Спасибо, — поблагодарил Хуан, вытирая губы тыльной стороной ладони. Помедлив, с подозрением добавил: — Только вот… зачем?

— Что — зачем?

— Вы всегда подкармливаете рабов?

Полные губы Кандиды дрогнули в улыбке:

— О нет! Я вовсе не благодетельница. Я угостила тебя по той же причине, по которой выяснила у садовника твое имя.

— И что же это за причина такая? — напрягся Хуан, ожидая чего угодно.

Чего угодно — но только не ответа Кандиды:

— Причина проста. Ты мне нравишься! — красотка взяла обратно свою чашку и, глядя в глаза парню, отпила бульон.

Хуан не знал, что сказать и как реагировать. В его жизни было крайне мало женщин: юные рабыни, работавшие с ним в поле, побаивались мрачноватого некрасивого брюнета, вечно погруженного в свои мысли и отличающегося слишком угрюмым нравом, А тут — внимание со стороны господской дочери! Причем она не брезгует пить с ним из одной чашки… Хуан невольно ощутил себя польщенным.

— Я хочу, чтобы ты стал моим личным слугой, — сказала Кандида, прервав затянувшуюся паузу.

— Это предложение? — хмыкнул он.

— Это приказ! — с улыбкой поправила госпожа.

…Наступил совершенно головокружительный период в его жизни. Страстные ночи, сон до полудня, обильный завтрак в постели… затем следовал день, наполненный томной негой или адреналиновыми забавами, и веселый вечер тет-а-тет с Кандидой либо в компании ее приятелей. Все было замечательно! Правда, Хуана задевало пренебрежение, с которым знатные друзья его роскошной любовницы относились к нему, смертному рабу. Они смотрели на него, как на живую говорящую игрушку. И, как вскоре убедился парень, — не без оснований.

Конечно, были и свои положительные моменты. Причем один из них начался с довольно неприятного разговора…

Хуан и Кандида расположились на веранде: она — в кресле-качалке, он — прямо на полу возле ног женщины. Был жаркий полдень, и солнце озаряло их уединенный уголок горячим светом.

— Ты всем хорош, Хуан… — томно протянула Кандида. — Кроме одного…

— Чего же? — обиделся парень, покосившись на подругу.

Она сидела в очень расслабленной позе, забросив руки за голову, а босые ступни — на скамью. По пухлым губам женщины блуждала сонная мечтательная улыбка… Если вечерами Кандида была воплощением леди-вамп, то в дремотные дневные часы походила на породистую домашнюю кошку. И такой она нравилась Хуану гораздо больше.

— Ну, так чем же я плох? — поторопил собеседницу раб.

— Ты умен… потенциально. Но дико невежественен.

Хуан тотчас надулся и собирался ответить что-то резкое, когда Кандида лениво добавила:

— Впрочем, это поправимо…

И она начала активно это «поправлять», принявшись восполнять пробелы в образовании молодого любовника — на свой лад, конечно. Основное внимание женщина уделяла не истории, географии или математике, а магии.

Порою Хуан задавался вопросом: зачем все это Кандиде? Какая ей разница, насколько невежественен ее очередной мимолетный друг? Неужели она стесняется его? А может, ей захотелось поиграть в добрую наставницу? Хуан рассмотрел все возможности, кроме одной — искренней привязанности богатой хозяйки к своему харизматичному слуге. Ведь такие, как она, любить не умеют!

А он сам? Он, Хуан? Он — любил ее? Тогда ему казалось — да. Хотя, возможно, у него просто не было другого выхода, кроме как изобразить влюбленность — и поверить в собственную игру.

В общем-то, все шло более-менее неплохо — до той проклятой ночи, когда Кандида не смогла совладать со своим темпераментом и проявила излишнюю страстность.

Да, та ночь была переломной, послужив толчком всех последующих событий. Именно тогда Кандида, на его беду, задумалась о смертности собственного любовника — и решила преодолеть, казалось бы, непреодолимое.

— То, что ты придумала, — бред! — фыркнул Хуан, когда Кандида сообщила ему о своих планах.

— Почему? — пожала плечами женщина, намазывая на ломтик хлеба густое повидло — они как раз завтракали на террасе.

— Я — и вдруг бессмертный! Смешнее не придумаешь!

Кандида с улыбкой покачала головой:

— Ну и ну! Ты себя явно недооцениваешь! Ты достоин стать бессмертным! Считаешь, нет?

Пару минут Хуан обдумывал ее слова. Идея бессмертия была, безусловна, заманчивой…

— Возможно, и достоин, — наконец, ответил он, потянувшись к блюду с сырной нарезкой. — Но я — просто человек. Как я могу стать бессмертным? Это нереально!

— Реально или нет — судить мне! — отрезала Кандида, сузив глаза. — Ты просто скажи — да или нет.

И он сказал «да». А кто бы на его месте отказался?!

…Кандида начала с того, что посвятила Хуана в подробности ритуала бессмертия. Впрочем, она тут же пожалела о собственной откровенности, поскольку парень пришел в ужас от услышанного.

— Нужно принести в жертву любимого человека?! — он даже охрип от волнения.

— Ну, да, — спокойно подтвердила Кандида. Она лежала на диване в своей комнате, в одной лишь прозрачной ночнушке, и листала журнал мод. — А что?

— Как — что?! — поразился Хуан, нервно меряя помещение шагами. — Принести жертву! А овца не сойдет? Или ягненок?!

— Нет… — протянула женщина. — Нужен именно человек. И именно тот, кто тебе дорог.

— О боги! — Хуан, остановившись напротив Кандиды, смотрел на нее со смесью ужаса и отвращения. Впервые ему пришло в голову, что он, по сути, совсем не знает свою любовницу. — И где вы берете добровольцев на роль жертв?!

— Ну, это не всегда добровольцы…

— И все-таки — где?!

— Бывает по-разному, — пожала плечами Кандида. — В моем случае это была мать.

У Хуана голова шла кругом.

— Ты принесла в жертву собственную мать?!

Кандида подняла мрачный взгляд:

— Нет. Не я. Мой отец.

— Но ты ведь согласилась!

— Он предложил на выбор мать и моего тогдашнего близкого друга… которого слишком я любила, чтобы потерять.

— Но ведь это твоя мать!

— И что? — досадливо повела плечом красивая шатенка, нетерпеливо перелистнув очередную страницу. — Матери склонны к самопожертвованию! Так что — почему не она?

Хуан просто не нашелся, что ответить.

«Они не люди, — пронеслось в мыслях будущего мага. — Они… они…»

Но ни одна характеристика, даже самая агрессивная, не показалась ему достаточно красноречивой и выразительной.

— Мне трудно это понять… — выдохнул парень, помолчав. Ему сделалось дурно, и он, обессилев, опустился на пол возле дивана Кандиды.