Лиса в курятнике (СИ) - Демина Карина

Она остановилась у ограды.

А дальше куда?

Нет, ей велено явиться, она и явилась к назначенному времени, но кто встречает? Или... очередное испытание? Лизавета окинула взглядом чугунную ограду, оценив и немалую красоту ее, и высоту, и остроту шпилей. При нужде, конечно, она обошла бы... правда, тут идти пришлось бы долго, ибо Царское село огромно, но что поделаешь... не может такого быть, чтобы в ограде этой не сыскалось махонькой калиточки...

Она для интересу поднесла конверт к воротам, но те остались заперты. Контур охранный тоже не дрогнул, будто бы и не было тут Лизаветы. И что делать?

Охраны не видно.

И вообще никого, к кому можно было бы за помощью обратиться.

- Посторонись! - крик заставил вздрогнуть и отскочить.

Вовремя: по дороге летел изящного вида экипаж, запряженный четвериком вороных. Стоило коням приблизиться, и ворота сами собой распахнулись, пропуская гостей.

И Лизавету.

Почему бы и нет? Приглашение у нее наличествовало, а что ворота не открылись... мало ли, бывает. Зато она мстительно усмехнулась: вот и тема есть для первой статейки, о гостеприимстве высочайшем...

Карета унеслась.

Ворота закрылись, благо, закрывались они неспешно: Лизавета не только сама вошла, но и чемодан прихватить успела. Она уж не единожды пожалела, что согласилась принять этакую монстру. Да, некогда, в счастливые времена тетушкиной молодости чемодан, безусловно, был хорош.

Вместителен.

Надежен.

Рама из прочного дерева была обтянута темною кожей. Массивные замки блестели, да и сам вид этакого чемодана - огромного, солидного - внушал безусловное почтение к хозяину его. И что с того, что кожа протерлась и потрескалась местами, а рама и вовсе слегка покривилась? Замки тетушка от ржавчины очистила и маслом натерла...

Весила эта монстра и сама по себе изрядно, а уж вместе с вещами...

Лизавета с тоской посмотрела на мощеную дорогу, уходившую куда-то вдаль. По обочинам дороги росли каштаны, за ними простирались зеленые поля... где-то там, дальше, начинался парк, а уж за парком и дворец обнаружится... должен во всяком случае.

- Тьфу на вас всех, - пробормотала Лизавета, подхватывая монстру.

Она прошла с десяток шагов и остановилась. Этак она и до вечера не доберется... а ведь ей обещали, что встретят, что ей главное прибыть...

...точно напишет.

И похоже, с нужной толикой эмоциональности.

Споткнувшись, Лизавета едва не упала, вместе с треклятым чемоданом. Эх, приделать бы к нему колесики... она попробовала было монстру тащить, но та скрипела, скрежетала и грозила развалиться.

Дорога же по-прежнему была пустынна.

И...

...ах, дорогие мои читательницы.

Добравшись до заветных каштанов, Лизавета вздохнула, присела - благо, для этой цели чемодан подошел как нельзя лучше, - и смахнула пот со лба. Хороша она будет... красавица... растрепанная, взопревшая...

...если у вас есть экипаж и чин батюшкин, открывающий ворота Царского села, то на конкурс вы прибудете в виде наилучшем. Тем же, кому не повезло, придется искать способ проникнуть за ворота, ибо обещанная встреча...

Чирикали птички.

Благоухали розы, правда, где-то вдали, но ветерок доносил чудесный аромат их. Место дышало покоем и безмятежностью.

...однако, памятуя, что труд всякий человека облагораживает, следует надеяться, что счастливицы, которым все же удастся преодолеть Каштановую аллею и добраться до дворца, изменятся к лучшему и получат...

Лизавета задумалась.

А что, собственно говоря, получат, помимо мозолей на руках и больной спины, ибо странно думать, что какая-нибудь несчастная конкурсантка явится сюда вовсе без багажа?

- Что вы делаете? - резкий голос заставил ее очнуться, и она поморщилась: еще и мысль преудачную спугнули.

- Отдыхаю, - она развязала ленты и шляпку стянула.

Тетушка пришла бы в ужас, но проблема в том, что день выдался жарким, а Лизаветин веер, единственный, к слову, скрывался где-то внутри монстры.

Она помахала шляпкой.

- Здесь? - поинтересовался неизвестный, а Лизавета, положив шляпку на колени, юбку приподняла. Конечно, Царское село - место такое... особенное... но она за свою жизнь насмотрелась всякого, а уж наслушалась... не будет нормальный человек по кустам шариться.

- А нельзя?

- Отчего же... - в кустах зашубуршалось, а Лизавете удалось-таки подцепить ножичек.

Простенький.

Махонький.

Такой спрятать легко. Девки сказывали, что даже при полицейском досмотре при должном умении его сокрыть можно. Правда, места называли такие, что Лизавета краснела, чем вызывала у оных девок приступы смеха... мол, наивная.

...зато пользоваться научили.

Малафья, которая прежде в циркачках ходила, да сбегла с любовником лучшей жизни искать, с ножом обращалась, как иные благородные девицы с иглой. Всему не научила, но кое-что показала.

- Дурная ты, - сказала она снисходительно. - Пригодится...

И ножик она же подарила.

А Лизавета взамен платочек принесла, алыми розами расписанный...

...напишет.

Когда-нибудь. И про нее, и про других девиц, которых общество полагает отверженными, отказывая им не только в праве на мало-мальскую защиту, но и вообще на разум и чувства.

- Можно... - мужчина выбрался на дорогу и отряхнулся. - Только здесь беседки имеются... в беседках отдыхать сподручней...

...прятаться в кустах - недостойно особы положения столь высокого. Так сказала бы матушка, немало гордившаяся титулом, хотя все знали, что получен он исключительно потому как невозможно представить, чтобы царская кормилица к подлому сословию принадлежала.

Нет, она была хорошей женщиной.

Доброй.

Ласковой.

И обоих мальчишек любила той искренней любовью, за которую прощалось если не все, то многое. Она и умерла-то, защищая цесаревича и отнюдь не из долга перед родиной, но лишь потому, что в голове ее не укладывалось, как это дитятко тронуть можно.

Бесчеловечно.

И что с тому, что дитятко два десятка лет уж разменяло.

Князь вздохнул и затаился.

Матушка еще тогда, будучи живой, начала ему невесту подыскивать, перебирая девок придирчивей, нежели иной купец товар. Обычно робкая, стеснительная даже, она вдруг становилась иной, когда речь заходила о собственном ребенке. И нынешних девиц с их напористой наглостью, порой выходящей за рамки приличий, она бы точно не одобрила.

Девицы, заполонившие дворец, были милы.

Очаровательны.

Прелестны.

И порой глупы несказанно. Однако, что гораздо хуже, все до одной одержимы безумной мыслью выйти замуж. Лучше всего за цесаревича, потому как всем известно, вот-вот он Шапку Мономахову примерит. А супруга его, стало быть, императрицей. Однако цесаревич один, а потому...

...впервые, пожалуй, ни репутация, ни происхождение низкое - а о нем, несмотря на титул и высочайшее расположение, помнили - ни собственный дурной характер не отпугнули потенциальных невест.

- Ах, князь, - графиня Кизлявская закатывала очи и прижимала руки к груди. - Вы та-а-акой умный...

- А вы такая красивая...

...девиц стало не просто много, как-то очень вдруг много.

Они терялись в коридорах дворца, умоляя о спасении. Словно случайно бы обнаруживались в местах, где им и находиться бы не положено. Падали в обмороки, жаловались на шубуршание и призраков. Многозначительно вздыхали или и вовсе норовили уцепиться за руку, будто бы предъявляя некие одним им известные права на свободу Навойского. И впервые, пожалуй, князь растерялся.

Не в подземелья ж их отправлять, право слово...

...от графини ему удалось избавиться, перепоручив ее заботам какого-то дворцового бездельника, которых ныне тоже развелось больше обыкновенного: среди девиц имелись и неплохие, большей частью размером приданого, варианты. Однако на месте графини тотчас возникла княгиня...

...баронесса...

...и даже две, ревниво поглядывавшие друг на дружку...