Раминар (СИ) - Левская Яна

   - Если вы подразумеваете тех слабых, болезненных существ, не переносящих солнца, - вкрадчиво начал су-волд постепенно вплетая в голос угрозу, - красные или прозрачно-голубые глазки которых в сочетании с белой кожей являются отклонением от нормы видового фенотипа, то... Нет. Уверяю вас, я не выродок.

   Не забывайте о чае, - Готрейн плеснул заварки в свою чашку, протягивая ее Алестару.

   - Вы ручаетесь за его вкус?

   - Не пробовал ни того, ни другого. Отсюда и промах с кофе. Мой выбор - вино. За него - да, ручаюсь.

   - Сказал бы я вам, каков мой выбор..., - туманно высказался су-волд, не собираясь прояснять смысл фразы.

   Оставив заварку неразбавленной, он смочил губы, пробуя напиток, затем решительно ухнул в чашку две ложки указанного варенья и долил еще заварки. До краев.

   Ровальд, Неи и Дарнадей наблюдали происходящее со смущенным недоверием, сбитые с толку лишенным прикрас диалогом между подпитым Готрейном и странным спутником опального графа. Сам граф и его "душевная компания" вообще смотрели на Алестара во все глаза, или в случае с Теараном - слушали, не веря ушам.

   - Бодрит, - коротко отметил су-волд.

   Готрейн хмыкнул, отправляя в рот орешек из вазочки напротив.

   - Я рад, что чай не подкачал. Так кто же вы тогда, раз не альбинос? То есть, хотите сказать, там, откуда вы родом многие люди имеют красные глаза?

   - Нет. Люди не располагают ничем подобным.

   Готрейн прислушался к звучанию фразы и сделал свой вывод:

   - А вы не человек... Гоблин?

   - Будь вы дамой, я был бы не рад такой оценке внешности.

   - То-то и оно. Слишком благородная у вас физия для гархту, - радушный хозяин с подозрительным прищуром разглядывал гостя, копаясь пальцами в тарелке с орешками.

   - Будь я гоблином, сказал бы, что польщен.

   - Дарни, тебе утерли нос, - сообщил Готрейн радостную весть. - До такого абсурда в разговорах с тобой еще не доходило.

   Дарнадей, неопределенно махнул рукой рядом с ухом, склоняя голову в шутливом знаке покорности проигравшего.

   - Я не дама - вы не гархту. Я вас не обидел и не польстил вам. Вы явно настроены азартно и продолжаете паясничать, значит, я ни на эну не подобрался к сути вещей. Но. Сейчас кину последнего червяка. Если не поймаетесь - рыбалка кончится, - Готрейн, казалось, был в эти секунды трезв, как стеклышко. Позволив себе короткую и емкую паузу, он спросил, - Вы не человек. Так?

   Лайлин, с любопытством и усмешкой следившая за разговором, не сдержала разочарованного вздоха. Похоже, в пьяной головушке мысли двинулись на повторный виток. Уже ведь выяснили, что нет - не человек! Сейчас Ал просто кивнет, и рыбалка кончится - в любом случае, даже если у барончика найдутся еще десять банок с "червяками". Надо было поставить вопрос иначе. Посмотрела бы она, как вампир выкручивается. Хотя, кого она обманывает? - как бы ни был поставлен вопрос, ответ последует лишь тот, который су-волд сочтет приемлемым. Мельком глянув на Халахама, девушка прикусила щеку изнутри. Его глаза налились чернотой - или может быть, так падала тень? Тяжелый взгляд гальта был прикован к Алестару. Халахам явно не одобрял внезапное желание спутника повеселиться.

   Алестар сделал глоток, отставил чашку и... рассмеялся.

   Айхел, сидевший рядом, сохраняя привычное для него выражение лица - что-то вроде, как если бы на плечах он вместо головы носил наковальню - на долю секунды растерялся, недоверчиво всматриваясь в соседа. Мол, а тот ли это красноглазый демон, что вот уже который месяц бесшумно шныряет у них с дочкой за спинами и открывает рот, только чтобы сунуть туда еду, или его успели таинственным образом подменить?

   Готрейн, глядя на Алестара, хохотнул раз, другой - через полминуты уже оба надрывали животы.

   - А чего смеемся-то? - поинтересовался почти-барон, смахивая слезинку.

   Су-волд вздохнул, успокаиваясь, и просто объяснил:

   - Шутку вспомнил, - подождав приглашающего кивка, он продолжил, - Встретил как-то раз человек девушку на мосту. Видит, что никак им не разойтись, и давай приставать, кто такова да откуда. Та в ответ - не спрашивай. Но парень тертый попался. Своего не упустит. "Назовись", - говорит. Она: "Тебе не понравится мое имя". "Есть лишь одно, которого боюсь", - храбрится. "Вот и не пытай судьбу. Потому, как знать..."

   Алестар резко замолчал, и на лице его не наблюдалось ни тени веселья. Готрейна, наконец, пробрал взгляд красных глаз, и барон, сглотнув, констатировал факт:

   - Не смешно.

   - Вот именно, - согласился су-волд, отпивая из чашки.

   - Я думаю, рыбалка окончена, милые господа, - вклинилась в наступившую заминку леди Б'Руан. - Мы только вернулись с одной охоты. Ни к чему развязывать следующую... Рейн, я уже давно хотела выведать у вашей матушки рецепт ее знаменитого варенья. Того красненького, что вы всем предлагаете. Но она редко бывает в имении, а вы все забываете спросить.

   - Неи, вы правда считаете, что маман сама готовит все эти кренделя и джемы? Вам стоит пошушукаться с Бэгом, - попробовал отмахнуться Готрейн.

   Но девушка не сдавалась:

   - И как я по-вашему должна пробираться на кухню мимо котлов и печей с вертелами, разыскивая этого демона кулинарии? Фи. Найдите для такой задачи кого-нибудь другого.

   Готрейн метнул лукавый взгляд на закадычного своего приятеля.

   - Да-арни.

   - Даже не думай! - вскинулся тот, мгновенно заводясь.

   - Тихо-тихо! Я что - я ничего. Хотя, видя, как дамы жаждут сладкого, мог бы и расстараться, - мурлыкнул отпрыск барона Тенберланского, наблюдая за тем, как Лайлин мажет маковую лепешку вареньем.

   Почувствовав на себе прожигающий дыры взгляд, девушка отвернулась к Теарану, протягивая булочку ему.

   - Леди Лайлин, вы все время молчите. Вас не трогают темы наших разговоров?

   - Молчание - злато, - сурово бухнул Айхел, укладывая кулачищи на стол.

   - Что вы хотите от меня услышать? - не выдержала Лин, оборачиваясь и глядя прямо в насмешливые карие глаза Готрейна. Она чувствовала себя совершенно по-дурацки. Весь день все только и делали, что выдирали ее из зубов барончика, подхватывая под локоток, уводя, отвечая вместо нее. Может быть, стоило поставить точку в игре "роняйте слюни на мои следы сколько угодно, я буду делать вид, что ничего не замечаю"?

   - Ваш голос. Это приятно уже само по себе.

   Лайлин смутилась, понимая, что не знает, как реагировать. Получив на резкий вопрос учтивый ответ, она оказалась обезоружена. Язвить и дальше было бы грубо, а мило покраснеть и взмахнуть ресничками ей претило. Это вышла бы самая отвратительная в своем лицемерии капитуляция. За короткие мгновения замешательства девушка раз и навсегда осознала, что светские беседы способны вызывать у нее мигрень не хуже изнурительной работы над больными.

   - Значит ли это, что смыл сказанного мною не так важен для вас, как тембр голоса, которым я говорю?

   "Это кто ляпнул? Я!?", - Лайлин похолодела, отводя взгляд. Но в глубине ее души одна вредная девчонка злорадно хихикала, довольная собой до умопомрачения.

   - Отнюдь, - повел плечом Готрейн. - Откуда такие выводы?

   - Я лишь продолжила вашу мысль.

   - Умеете читать мысли? Тогда ясно. К чему разговоры с такими талантами. О чем же я сейчас думаю, по-вашему?

   Вряд ли Готрейн серьезно предлагал покопаться в своей голове, но Лайлин невольно перехватила взгляд Эрикира. Тот сидел пунцовый до кончиков ушей. "С чего бы это?" Девушка посмотрела на Готрейна в упор. Он ждал ответа, откинувшись на спинку кресла, и бессознательно поглаживал пальцами подлокотники. В темных глазах блуждало что-то еще более темное, тяжелое и душное. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, чем заняты в данный момент его мысли. Но Лайлин, неприятно взволнованная реакцией Эрикира, который естественно сунул нос, куда позвали, хотела увидеть сама. Так сказать, оценить, насколько все плохо. К тому же она искренне полагала, что пара эмоций и несколько слов не смутят ее. Еще бы, ведь она думала, ощущения будут похожи на те, когда она коснулась сознания Алестара. Уравновешенное любопытство, вязь образов, воспоминания...