– Его будут пытать, Альвин… – вырвался у меня почти крик ужаса. Почему-то, приняв факт того, что хочу или нет, но обречь кого-то на смерть мне придется, с пытками я смириться не могла.
– Будут. Его же инструментами, полагаю. Которые он мог применить против вас. Иначе мы не узнаем, кто стоит за многими другими вещами, происходящими в королевстве. Это меньшая цена, ваше высочество. – Альвин был непоколебим, но пальцы его разжались, давая мне опустить руку. Я понимала, что он прав… Мой оруженосец меж тем продолжал: – Ваша жизнь была иной до всего этого, но если вы хотите выжить, если хотите, чтоб выжили те, кто пойдет за вами, вы должны научиться делать этот выбор. Научиться жертвовать даже важными для вас людьми ради достижения цели. Это война, и здесь всегда нужно чем-то жертвовать, ваше высочество.
И в первую очередь я должна пожертвовать собой – девушкой из двадцать первого века, а еще своими принципами и моралью.
– Я поняла… понимаю это, Альвин. Но поступать так очень сложно. – Мне было горько и стыдно за собственную слабость. В конце концов, я сама вцепилась в этот путь всеми руками и ногами, а все еще продолжала пытаться выйти самой светлой и чистой из царящей вокруг грязи и крови. Причем светлой даже не в глазах других, а в своих собственных…
Оруженосец молчал, но я ощущала его одобряющее сочувствие. Ему было меня жаль. Наверняка он где-то в глубине души считал, что это все – не то, чем должна заниматься королевская дочь. И он, наверное, отчасти был прав, но… лишь отчасти.
– Раз уж я экипирована по последнему слову военной моды, предлагаю потренироваться без неусыпного взора мастера меча, что скажешь? – Перевод темы дался мне максимально неловко, но Альвин или не заметил, или просто понял, чего мне хотелось. В любом случае он согласился, а это – важнее.
Пройдя на утреннюю тренировочную площадку (Альвин даже успел у кого-то по дороге отжать меч, пообещав вернуть к вечеру, очевидно, он успел обзавестись знакомыми и снискать какое-никакое уважение среди солдат), я сняла перевязь со своим клинком и взяла в руки «трофейное» оружие.
– Ваше высочество хочет повторить стойки?
Ваше высочество хочет занять голову чем угодно, кроме выбора из двух зол.
– Да, давай. Только в быстром темпе. – Я встала на изготовку, и следующие двадцать минут для меня превратились в бесконечное движение.
С Альвином все шло намного проще – он осторожничал, сдерживал руку, не пытался выжать из меня максимум возможного, но я все равно ощутила через несколько минут, как мне становится жарко, через десяток – пот начал бежать по спине, а через два десятка – движения рук замедлились, ноги торопились, а я стала куда менее внимательной.
Оруженосец остановился сам, отошел и убрал меч в ножны, давая мне отдышаться и прийти в себя.
– Как думаешь, что нас ждет дальше? – Я задала вопрос без какой-либо задней мысли, скорее озвучив тему, которая меня волновала все это время, но Альвин воспринял его максимально серьезно.
– Путь до Фиральской комтурии не особо длинный. По дороге мы пройдем еще мимо двух деревень, стоящих почти у тракта, потом, доведя деревенских жителей, наверное, направимся в замок? Вы так прикажете, ваше высочество?
– Наверное… я бы предпочла отправить гонца Стефану, нежели сразу прийти с войском под стены замка. Учитывая то, что рассказал комтур, подобное появление может его только напугать.
Альвин покачал головой, соглашаясь с моими словами.
– Продолжим? – Я взмахнула мечом, поддевая острием снег с земли, и мой оруженосец снова обнажил клинок.
Медленный вдох, медленный выдох. Я старалась не следить за руками противника, смотря в центр солнечного сплетения, чуть ближе к его правой руке, и ловя движения периферическим зрением. Два коротких быстрых шага с каждой стороны, блеск и звон столкнувшихся клинков! Шаг в сторону от меча противника, чтобы дать ему соскользнуть [35] вниз с моего рукоятью вверх поставленного клинка, и тут же, описав острием полукруг, рубящий удар от бедра по диагонали. Альвин парировал, напирал и вдруг отбросил лезвие моего меча вбок, я вынужденно отступила, чтобы тут же парировать самой, прижимая его острие к земле, и ударила наискось снизу вверх. Мой оруженосец рефлекторно вскинул левую руку и принял удар меча на латную рукавицу.
– Это не честно! – Я одновременно чувствовала возмущение и некий азарт.
– Я привык работать со щитом. – Альвин сделал полшага назад, виновато пожав плечами.
– А меня научишь? – Опустив клинок лезвием вниз, я требовательно и одновременно умоляюще посмотрела на воина. Тот неловко переминался с ноги на ногу, отводя взгляд.
– Ваше высочество, вас обучает мастер Харакаш, и кто я такой…
– Он не учит меня обращению со щитом!
– Потому что щит даст тебе ложное ощущение защиты, – зазвучал за спиной знакомый голос, и я обернулась на подходящего к нам островитянина. – Принимать удары на щит непросто, это серьезная работа телом, вбивать это в тебя нет времени. Ты, конечно, способная ученица, но дать тебе щит – это обречь тебя на быструю смерть. Не можешь блокировать – разрывай дистанцию. – Островитянин сурово повел бровями и вперил взгляд в оруженосца. – А тебе стоит избегать таких рефлекторных движений. Принцесса еще не умеет изменять траекторию удара, работая запястьем, но опытный боец вывел бы тебе руку из строя, в лучшем случае – попав в локтевое сочленение.
Альвин посмурнел, а я впитала комплимент о способности, как измаявшийся от жары цветок заветную влагу. Впрочем, Харакаш не был бы самим собой, не испорть он момент, спустив меня с небес на землю:
– Мы все выяснили, ну как «все»… Все, что смогли. – Его явно не устроили итоги допроса, спрашивать про состояние пленника я не решилась. А мастер меча после небольшой паузы продолжил: – К сожалению, эти двое никак не связаны с бедами Фиральского герцогства. К счастью – они не из империи. Пленник не прошел обряд инициации… а, не важно. Главное – они прибыли за вами по заказу кого-то из столицы. Лица заказчика Бестелесный не видел, но тот платил чистым золотом и драгоценными камнями. За голову принцессы была дана достойная награда…
Я стояла, обдумывая все услышанное, а потом вдруг почувствовала холодок ужаса, скользнувший по спине и сжавший сердце.
– Мы можем как-то связаться с замком? С отцом?
Харакаш, не сводя взгляда с моего лица, отрицательно покачал головой.
– Это можно сделать из Алой крепости или из замка герцога. Воронья башня есть и там и там, но никак иначе. – Островитянин подошел чуть ближе и положил руку мне на плечо. – Эвелин, я спрашивал про короля. Пленник утверждал, что других Бестелесных, подобных ему, в Андарии нет. Твоему отцу ничего не угрожает, он находится под надежной защитой чародея и замковой стражи. Но тебе стоит быть осторожнее… не знаю, как быстро весть о неудаче убийц дойдет до заказчика и дойдет ли до нашего возвращения, но кто-то очень хочет твоей смерти.
– Ничего нового, Харакаш. Ничего нового… – Я скривила губы, мастер меча, похлопав меня по наплечнику, отошел.
– Вам стоит продолжить тренировку, раз уж вы к ней приступили. И раз вы оба вышли на тренировочное поле, посмотрим, что сможете в команде. Альвин, сходи за щитом.
Оруженосец, кивнув, быстрым шагом отправился в сторону дома старосты, и проводивший его долгим взглядом Харакаш снова обратился ко мне:
– Есть еще одна вещь, которую я не хотел говорить при нем.
– Какая? – Я меланхолично провела острием меча по снегу перед носками сапог.
– Комтур подозревает меня в заговоре с вашими убийцами.
– Неудивительно, – я подняла взгляд на мастера меча и хмыкнула, – он готов обвинить тебя в сделке с самим Драконом, лишь бы занять место моего наставника.
– Вот как… А я должен был догадаться, – протянул островитянин. – Он сам тебе сказал о своем желании?
– Нет, но весьма красноречиво проболтался. Или, быть может, сделал это намеренно? Слушай, он не говорил прямо, но «обучать защитницу веры – великая честь, и любой из служителей отдал бы все за такую возможность», – процитировала я слова Ханса, и мастер меча резко кивнул.
