Буря мечей - Мартин Джордж Р.Р.

Ознакомительная версия. Доступно 54 страниц из 267

— Да, ваше величество. — Давос понял, что король говорит не о нем, и пожалел о своем товарище, оставшемся во мраке подземелья. Он знал, что лучше промолчать, но он устал, на душе у него было скверно, и Давос неожиданно для себя сказал: — Государь, лорд Флорент не замышлял измены.

— А что, у контрабандистов это называется как-то по-другому? Я сделал его моим десницей, а он собрался продать мои права за миску гороховой похлебки. Он даже Ширен вознамерился им отдать. Выдать мое единственное дитя за бастарда, рожденного от кровосмешения. — В голосе короля звучал едва сдерживаемый гнев. — Мой брат имел дар внушать преданность даже своим врагам. В Летнем Замке он выиграл три сражения за один день, а лордов Грандисона и Кафферена привез в Штормовой Предел. Их знамена он вывесил в своем чертоге как трофеи. Белые лани Кафферена были забрызганы кровью, спящий лев Грандисона разорван чуть ли не пополам, но они оба сидели под этими знаменами и пировали с Робертом. Он даже взял их с собой на охоту. «Эти двое собирались доставить тебя к Эйерису для сожжения, — сказал я ему, увидев, как они бросают в цель топоры во дворе. — Напрасно ты даешь им в руки оружие». Роберт только посмеялся. Я бросил бы Грандисона и Кафферена в темницу, а он сделал их своими друзьями. Лорд Кафферен погиб в замке Эшфорд от руки Рендилла Тарли, сражаясь на стороне Роберта. Лорд Грандисон получил рану на Трезубце и умер от нее год спустя. Мой брат внушал любовь, а я, как видно, внушаю только желание изменить мне. Даже родичам. Брат, дед, кузены, дядюшка…

— Ваше величество, — сказал сир Акселл, — молю вас, позвольте мне доказать вам, что не все Флоренты столь неустойчивы.

— Сир Акселл хочет, чтобы я возобновил военные действия, — сказал король Давосу. — Ланнистеры думают, что со мной покончено, и чуть ли не все мои вассалы отреклись от меня. Даже лорд Эстермонт, мой родной дед с материнской стороны, склонил колено перед Джоффри, и те немногие, кто остался мне верен, теряют мужество. Они проводят свои дни за игрой и выпивкой, зализывая раны, как побитые собаки.

— Война снова зажжет их сердца, ваше величество, — сказал сир Акселл. — Победа — лучшее лекарство от поражения.

— Победа победе рознь, сир, — скривил рот король. — Изложите, однако, свой план сиру Давосу. Я хочу услышать его мнение на этот счет.

Сир Акселл повернулся к Давосу с выражением, которое могло быть на лице у гордого лорда Бельграва, когда король Бейелор Благословенный приказал ему омыть покрытые язвами ноги нищего. Тем не менее ослушаться он не мог.

План, который они составили вместе с Салладором Сааном, был прост. В нескольких часах от Драконьего Камня лежит Коготь-Остров, древняя твердыня дома Селтигаров. Лорд Ардриан Селтигар сражался под огненным сердцем на Черноводной, но, попав в плен, сразу перешел к Джоффри и до сих пор оставался в Королевской Гавани.

— Он слишком боится гнева его величества, чтобы приближаться к Драконьему Камню, — утверждал сир Акселл. — И правильно боится. Этот человек предал своего законного короля.

Сир Акселл предлагал воспользоваться флотом Салладора Саана и уцелевшими после битвы солдатами — у Станниса на Драконьем Камне их осталось около полутора тысяч, и больше половины из них составляли Флоренты — чтобы нагрянуть на остров и покарать лорда Селтигара за его измену. Гарнизон на Коготь-Острове невелик, а замок, по слухам, набит мирийскими коврами, волантинским стеклом, золотой и серебряной посудой и драгоценностями. Есть там еще великолепные охотничьи соколы, топор из валирийской стали, рог, способный вызывать подводных чудовищ, а вин столько, что их и за сто лет не выпить. Селтигар на людях держится как скупец, но себе ни в чем не отказывает.

— Я стою за то, чтобы предать его замок огню, а людей мечу, — завершил сир Акселл. — Коготь-Остров должен стать пепелищем и послужить уроком тем, кто ложится в постель с Ланнистерами.

Станнис слушал его молча, слегка поскрипывая зубами, а затем сказал:

— Это можно осуществить без особого риска. У Джоффри нет сил на море и не будет, пока лорд Редвин не приведет из Бора свой флот, а взятая на острове добыча на время купит нам верность этого пирата, Саана. Сам по себе Коготь-Остров бесполезен, но его судьба может доказать лорду Тайвину, что дело мое еще не проиграно. Говори правду, сир Давос: что ты думаешь о предложении сира Акселла?

Легко сказать — говори правду. Давос вспомнил темницу, которую делил с лордом Алестером, вспомнил Угря, Овсянку и то, что обещал ему сир Акселл на ведущем через двор мосту. Похоже, придется выбирать между кораблем или падением с высоты… но Станнис велел ему говорить правду.

— Я бы назвал это безумием, государь… — медленно произнес Давос, — и трусостью.

— Трусостью? — чуть ли не в голос вскричал сир Акселл. — Никто не смеет называть меня трусом перед моим королем!

— Помолчите, — приказал ему Станнис. — Говори, сир Давос. Я хочу выслушать твои доводы.

Давос повернулся лицом к сиру Акселлу.

— Вы говорите, мы должны доказать всем, что еще не побеждены. Нанести удар. Возобновить войну… вот только с кем? На Коготь-Острове Ланнистеров нет.

— Там есть предатели… впрочем, их можно найти и поближе. В этой самой комнате.

Давос пропустил это мимо ушей.

— Меня не удивляет, что лорд Селтигар склонил колено перед Джоффри. Он старый человек и хочет одного: закончить свои дни в собственном замке, попивая тонкие вина из дорогих кубков. Однако он явился на зов вашего величества и привел с собой мечи и корабли. Он был с вами в Штормовом Пределе, когда нам грозил лорд Ренли, и его корабли шли с нами вверх по Черноводной. Его люди сражались за вас, убивали за вас, горели заживо ради вас. Да, Коготь-Остров слаб. Там остались только женщины, дети и старики — а почему? Да потому, что их мужья, сыновья и отцы погибли на Черноводной. Погибли на веслах или с мечами в руках, сражаясь под вашими стягами. А сир Акселл предлагает нам разорять их дома, насиловать их вдов и предавать мечу их детей. Эти простые люди никому не изменяли…

— Нет, изменяли, — упорствовал сир Акселл. — Не все люди Селтигара погибли на Черноводной. Несколько сот попали в плен вместе с ним и тоже перешли на сторону врага.

— Вместе с ним, — повторил Давос. — Они присягнули своему лорду — что им еще оставалось?

— Выбор есть у каждого. Они могли отказаться присягать врагу. Некоторые действительно отказались и поплатились за это жизнью, но остались честными и верными людьми.

— Не все способны на подобную самоотверженность. — Давос сознавал, что это слабый довод. Станнис Баратеон — человек с железной волей, не понимающий и не прощающий слабости в других. «Плохи мои дела», — с отчаянием подумал Луковый Рыцарь.

— Долг каждого человека — хранить верность своему законному королю, даже если его лорд оказался предателем, — заявил Станнис тоном, не допускающим возражений.

Давосом овладела отвага, граничащая с безумием.

— А сами вы остались верны королю Эйерису, когда ваш брат поднял свои знамена? — брякнул он.

После мгновения мертвой тишины сир Акселл вскричал:

— Измена! — И выхватил из ножен свой кинжал. — Он смеет высказывать подобную крамолу в лицо вашему величеству!

Станнис снова скрипнул зубами, и на лбу у него вздулась синяя жила. Они с Давосом встретились глазами.

— Спрячьте свой кинжал, сир Акселл, и оставьте нас.

— Если вашему величеству угодно…

— Мне угодно, чтобы вы удалились. Покиньте нас и пришлите сюда Мелисандру.

— Слушаюсь. — Сир Акселл спрятал кинжал, поклонился и вышел, сердито стуча сапогами.

— Ты всегда переоценивал мое терпение, — заметил король Давосу, когда они остались одни. — Я могу укоротить тебе язык с той же легкостью, как укоротил тебе пальцы.

— Я ваш, государь, и язык мой тоже — поступайте с ним, как вам будет угодно.

— Мне угодно, чтобы он продолжал говорить мне правду, — уже спокойнее сказал Станнис, — хотя она порой бывает горька. Эйерис! Знал бы ты, какой тяжелый это был выбор. Родная кровь или сюзерен. Мой брат или мой король. — Он состроил гримасу. — Видел ты когда-нибудь Железный Трон? Шипы, полосы скрученной стали, лезвия мечей, перепутанные и сплавленные вместе? Это сиденье не из удобных, сир. Эйерис ранил себя так часто, что его прозвали Королем Струпьев, а Мейегор Жестокий был убит на этом троне. Этим троном, если верить слухам. На этаком седалище нельзя чувствовать себя спокойно. Я часто спрашиваю себя, почему мои братья так стремились его занять.

Ознакомительная версия. Доступно 54 страниц из 267