Трон Знания. Книга 5 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир"

— Кто здесь? — крикнул Адэр.

Озеро подёрнулось рябью, из грота донеслось: «Эй-ра-а-а-а».

— Ничего себе, — едва слышно промолвил Ормай. — А мы здесь не одни.

Адэр разделся и, набравшись смелости, прыгнул в холодную воду. Сделал несколько гребков, поглядывая на зев пещеры и убеждая себя, что там никого нет. Так и не сумев утихомирить дрожь, схватился за протянутую руку охранителя и выбрался на берег.

Через сад бежала гранитная дорожка. С ветвей осыпались белоснежные лепестки. Сквозь душистый аромат пробивался пьянящий, ни с чем не сравнимый запах неизвестного времени года. Словно прочтя мысли седока, лошадь фыркнула, встряхнула гривой и остановилась.

Адэр спешился, бросил охранителю поводья:

— Скройтесь с моих глаз. Оба. Живо!

Когда затихло цоканье копыт по камням, втянул в лёгкие воздух без примеси запаха лошадей и устремился вглубь сада.

Эйра обмакивала кисть в ведро и покрывала ствол яблони прозрачным раствором. Хрупкая, воздушная, в белом кружевном платье, с атласной лентой в волосах, она, как яблоневый цвет, впитала в себя очарование весны. Рука двигалась плавно, неторопливо: вверх — вдох, вниз — выдох.

Несколько мужчин и женщин, орудуя граблями, перекидывались беззлобными шутками. Подкалывая друг друга, охранители складывали прошлогоднюю листву в садовые тележки. Даже Талаш — человек, к которому невозможно подкрасться — не замечал правителя. Либо делал вид, что не замечает.

Затаившись в паутине ветвей, Адэр наблюдал за Эйрой и пытался дышать так же плавно, неторопливо, как двигалась её рука. Ему были необходимы эти минуты затишья перед бурей. Смирения и послушания он не ждал.

Эйра бросила кисть в ведёрко. Немного постояла, рассматривая что-то у себя под ногами. Обернувшись, сделала реверанс:

— Ваше Величество… — И опустила голову.

Люди отложили грабли и вилы: без спешки, без любопытства во взорах, словно пришёл не правитель, а старый друг. Поприветствовали Адэра поклонами и побрели между деревьями, решая, где копать компостную яму.

Адэр поднырнул под ветви, обогнул кучу листьев и остановился в нескольких шагах от Эйры, чтобы не соблазнять себя возможностью обнять её и всё испортить.

— Я думал, что земному миру вы противопоставляете вымышленный мир с собственным звёздным небом и с собственным солнцем. Я ошибался. Природа создала то, что от неё неотделимо. Вы и есть этот мир.

Эйра подняла голову. Лицо ангела, уставшего от мирской суеты. Тусклый взгляд, будто обращённый внутрь себя.

— Моруна — это начало, — продолжил Адэр. — Кто-то говорит: сначала был свет, кто-то говорит: сначала было слово. Неправда! Сначала была любовь. Только с любовью можно было создать рай на земле, где любовь превыше всех земных благ.

Медленно пошёл к Эйре, как к легкокрылой птице, которую боялся спугнуть неосторожным движением:

— Потом появились люди. Это мы ошибка природы. Мы — смертоносный вирус. Мы проникли в ваш мир, отравили его завистью и злобой. У вас перестали рождаться мальчики-моруны. Количество дочерей сократилось до одной. Мы обрекли вас на вымирание. Не хочу быть ошибкой. Хочу просыпаться с любовью, хочу работать с любовью, детей хочу зачинать с любовью и благодаря своим детям хочу переписать своё нищее прошлое.

— Поздравляю. Вы приняли нашу веру, — сказала Эйра апатичным тоном и взяла из ведёрка кисть.

Адэр стремительно приблизился, выхватил кисть и отшвырнул в сторону:

— Вернись ко мне, Эйра!

— Мой прадед построил дом, — проговорила она, глядя себе под ноги. — В нём родились моя бабушка и мама. В нём родилась я. Дом переходит от матери к дочери. У нас так принято. Мой дед посадил сад. Отец успел посадить берёзку, но она не прижилась. С другой стороны дóма поле клевера. За полем осиновая роща, в ней маленькое кладбище. Шесть могил. Две могилы рядышком, проход, две могилы рядышком, снова проход… Могила моего отца и пустая могила матери. Я цеплялась за маму три года и не понимала, что продлеваю её муки. Если бы не я, она бы не искала смерти в Зурбуне. Она бы покоилась рядом с мужем, а не в яме с преступниками и бродягами.

— Эйра, не надо…

Она вскинула голову:

— Я разрушаю всё, к чему прикасаюсь. Я — катастрофа. Мне надо сидеть взаперти и ни с кем не встречаться. Я не вернусь к вам. Я уже не могу скрывать, как мне больно видеть вас рядом с Луанной. Я боюсь сорваться и уничтожить её только за то, что она держит вас за руку. Вы меня отпустили. Будьте тверды в своём решении.

— Эйра! — Адэр схватил её за плечи и, слегка присев, заглянул ей в лицо. — Она больше не приедет в Грасс-дэ-мор. Я сам так решил.

— Я хочу кричать и корчиться от боли здесь, в своём доме. Не хочу кусать подушку и задыхаться. Хочу смотреть в потолок и орать во всё горло. Хочу встречать рассвет и не притворяться, что рада новому дню. Не хочу возвращаться в замок и делать вид, что не знаю ваших любовниц. Хочу лежать здесь, на этом самом месте, царапать землю ногтями и знать, что она поймёт меня и простит.

— Не понимаю, — пробормотал Адэр.

— Я чувствую, что вы делаете со своими женщинами, слышу ваши хрипы и стоны, и мне больно. Что тут непонятного?

Адэр отшатнулся, словно ему отвесили хлёсткую пощёчину. Не до конца осознавая смысл сказанного, спросил:

— Давно чувствуешь?

— Сколько вас знаю.

— Боже… — Разведя локти, Адэр сцепил пальцы и прижал ладони к глазам. — Боже, боже…

Сквозь поток мыслей пробился голос Эйры:

— Моруны никогда не ставят человека перед выбором. Он должен сделать выбор сам, прислушиваясь к своему сердцу. Я не заставляю вас выбирать, и ваш выбор мне не нужен. У меня тоже есть право выбора. Я выбрала свой дом и одинокую могилу. А вы поставьте наконец-то жирную точку и оставьте меня в покое.

Адэр отвёл руки от лица:

— Я не был с тобой таким, каким должен быть. Не был достойным мужчиной.

— Мне неинтересны ваши речи.

— Прости за моё сопротивление любви, за то, что не посвятил тебе свои дни и ночи. За то, что не любил тебя так же полно, как ты любила меня. Прости за боль, которую я причинил…

Эйра сделала шаг назад:

— Не вздумайте вставать передо мной на колени и оправдываться. Я перестану вас уважать.

— Отпустить тебя было ужасной ошибкой. Но я рад, что это сделал. Иначе я бы не понял, что без тебя мне незачем жить.

— Прошу вас, уйдите.

Адэр качнулся с пятки на носок:

— Значит, ты решила остаться… А мне плевать на твоё решение. — Подхватил Эйру на руки и пошагал между яблонь. — Я король. Беру всё, что хочу.

— К морунам это не относится.

— Мне всё равно, кто ты.

Эйра провела пальцем по его подбородку:

— Настоящий король. Побрились, приоделись, прихорошились.

— А как же иначе? Готовился к встрече. — Адэр посмотрел по сторонам. — Я правильно иду?

— А куда вы идёте?

— Домой.

— Мой дом — в другой стороне. Ваш — за Долиной Печали.

Адэр развернулся и пошёл обратно, щурясь от солнца:

— Ты забыла, что живёшь в моём королевстве. Здесь всё принадлежит мне. И ты принадлежишь мне.

Эйра опустила голову ему на плечо:

— Только не думайте, что я согласна. Я устала.

Адэр поцеловал её в лоб:

— И я устал. Обхвати меня за шею, а то тебя сдует ветром.

Он переходил с тропинки на тропинку и считал шаги, силясь не вспоминать слова Эйры о боли, не думать об одинокой могиле. Но мысли плодились с бешеной скоростью, вместе с кровью неслись к сердцу. Сердце, как полноводная река, выплёскивалось из берегов и жгучей пеленой застилало глаза.

— Не молчи, — произнёс Адэр. — У меня неодолимая потребность в твоём голосе.

— А у меня потребность в тишине. Не скрипите зубами. Скрип действует мне на нервы.

— Скажи хоть что-то.

— Вы разбиты. Кого вы потеряли?

— Я похоронил Парня и Девицу.

— Вы были правы: нельзя совместить несовместимое, — сказала Эйра еле слышно. — Хочу молчать.

Впереди показался белый двухэтажный особняк с крытой галереей. На аркадах мраморные чайки, будто только что приземлились и ещё не успели сложить крылья. Под портиком сидели детишки Анатана и ракшадская старуха. Увидев Адэра и Эйру, Пол и Аля вскочили, закричали, замахали руками. Старуха кинулась навстречу, причитая и рыдая. Бедняжка… решила, что с Эйрой случилась беда. Между яблонями мелькнула тень; Талаш преградил ракшадке дорогу. С другой стороны на дорожку выскочил Мебо. Схватив за рукав, затянул старуху под сень деревьев.