Воплощение снов (СИ) - Федотова Надежда Григорьевна

— Мне показалось, — процедил Нейл, — или вы собрались меня шантажировать, любезный?

Бородач коротко хохотнул.

— Боги с вами, ваша милость, — отозвался он, и в его глухом голосе послышалась улыбка. — Это слишком хорошее место, чтобы мне пришло в голову так рисковать! Я ведь сказал, я пришел с миром. Однако я егерь, как вы уже изволили заметить, и моя служба состоит в том, чтобы хранить лес — который вы, боюсь, очень скоро на корню изведете своими прыжками. К чему вам воронка?

— А ваше какое дело?

— Я уже сказал, какое, — егерь помолчал, задумчиво глядя в лицо своему молодому хозяину, и вдруг отрывисто уронил:- Вектор.

— Что?..

— У вас беда с вектором. И хорошо, если только с ним. Расчеты неверны, вы переврали если не главную формулу, то уж определенно одну из сопутствующих связке, вот вас и болтает по всей округе как дерьмо в проруби!

— Ну, знаете… — опешил Нейл, уязвленный таким неделикатным сравнением. — Даже если вы когда-то и были магом, это не дает вам права…

Мужчина сдвинул брови.

— Бывших магов не бывает, — отрезал он. — Может, я и обменял дар на жизнь, но памяти своей Запретному острову не закладывал. Ваши расчеты не верны, господин эль Хаарт, как бы вы не пытались убедить себя в обратном!.. Мне все равно, ради чего вы не спите ночами, но на жизнь леса мне не плевать — а вы его убиваете. И если не прекратите, рано или поздно с меня за это спросят.

Нейл сощурился.

— И молчать, я так понимаю, вы в таком случае не намерены?..

— Именно.

— Что ж, — после паузы проговорил хозяин Белой усадьбы. — Тогда откровенность за откровенность — я не собираюсь ничего «прекращать». Это мой лес. А вы, смею думать, не единственный егерь на всё Предгорье.

— Верно. Наверняка и не самый лучший. Но даже такого вам придется как следует поискать, ваша милость, и вряд ли вы справитесь с этим за пару недель. А времени у вас нет.

— С чего бы…

— Не стоит ломать копья. Я не слепой — вы торопитесь, и отчаянно, а воронка перехода не пустяковый щит, она не терпит суеты… Да, теперь я егерь. Но в ваши годы я служил сигнальным гонцом, и, уж поверьте, знаю, о чем говорю.

Загнанный в угол Нейл молчал. В словах угрюмого егеря была своя правда, хоть и до смерти не хотелось это признавать. За хиреющий лес спросят действительно с него, и если до герцога эль Хаарта дойдет истинная подоплека дела… «Ко мне приставят уже не охрану, а взвод тюремщиков, — мрачно подумал молодой человек. — И я не то что Сандру, я даже матери родной не увижу ближайшие несколько лет» Он мысленно выругался. Демоны! Надо же было так вляпаться!

— Хорошо, — кое-как совладав с эмоциями, сквозь зубы проскрежетал он, буравя взглядом невозмутимое бородатое лицо. — И что вы предлагаете?

Егерь пожал плечами.

— Мне нравится моя служба, — сказал он. — И против вас, ваша милость, я ничего не имею, да только мне нужен здоровый лес и жирная дичь, а вам… Ну, это уж вы лучше меня знаете, что вам нужно. Ни к чему нам становиться врагами. Оставьте в покое ромашковый холм, и излучину тоже, я найду вам место, где ваша сила никому не причинит вреда… Я даже помогу вам с воронкой, если хотите.

— Но?..

— Но без амулета вы здесь больше не появитесь. Это единственное условие, ваша милость. И если вы его нарушите…

— Я понял, — сухо отозвался Нейл.

Ему не нравился этот человек. Нейл не доверял ему и не хотел иметь с ним ничего общего — только какой у него был выбор сейчас? «Из двух зол выбирая меньшее, — некстати всплыло в голове, — не забывай, что ты выбрал зло… Кто же это сказал? Хотя, в общем-то, какая разница» Он посмотрел на егеря:

— По рукам. Показывайте это ваше «место», где я никого не потревожу. Надеюсь, оно находится в границах имения?

— В самых что ни на есть. Но покажу я его завтра, ваша милость, нынче уж слишком поздно: по такой темноте воронкой идти вам нельзя, ноги переломаете, а своим ходом далековато. Возвращайтесь домой.

— Погодите, — нахмурился Нейл. — Мы ведь, кажется, договорились…

— И я сдержу слово. Ваш охотничий домик готов — почему бы вам завтра не вызвать в усадьбу своего егеря и не обсудить с ним, собственно, охоту?.. Заодно можно будет и прогуляться, не вызывая подозрений у вашей охраны, пусть я не вижу причин так уж ей не доверять.

— Причины есть, — коротко отозвался молодой человек. — Но это уже мое дело. Что ж, завтра так завтра. Только имейте в виду, любезный — если вы вздумаете меня надуть…

Он многозначительно оборвал фразу на середине и с досадой отметил, как в устремленном на него взгляде егеря на миг промелькнула улыбка.

— И в мыслях не было, ваша милость, — сказал бородач самым серьезным тоном. — Я же дал слово!..

Лето пролетело быстро и вот-вот готовилось уступить место осени, хотя дни стояли по-прежнему солнечные, теплые. Жизнь в Белой усадьбе шла своим чередом, неторопливо и размеренно — для всех ее обитателей, исключая молодого хозяина, который мчался по кругу как белка в колесе, считая дни и ужасаясь тому, как быстро они сменяют друг друга. Спал он мало и, совсем как в прошлом году, по большей части днем — благо, послеобеденный сон для человека его сословия был в порядке вещей, и никого в имении это не удивляло. До полудня Нейл занимался делами усадьбы, после обеда отправлялся в сад, вздремнуть час-другой в продавленном гамаке, перед ужином читал в библиотеке и, если требовалось, отвечал на письма, а когда прислуга возвращалась в деревню и экономка, подав господину кофе, удалялась во флигель, поднимался к себе. Как полагали все вокруг — для того, чтобы улечься в постель, что, конечно, было совсем не так. Впрочем, иногда ему все-таки удавалось урвать часок на сон в собственной спальне, если на улице было сыро: то самое укромное место, где он мог упражняться в своих экзерсисах, не опасаясь за благополучие всего живого, в дождь становилось малопригодным для занятий. Глубокая темная балка с глинистой землей, вся заваленная трухлявым буреломом, и в ясную-то погоду выглядела не лучшим образом, а уж стоило ей хорошенько промокнуть… Тем не менее, Нейл не жаловался — место это среди здешних жителей пользовалось дурной славой, так что чужих глаз и ушей можно было не опасаться, живой растительности тут не было, а зверье обходило балку стороной. Нейл с помощью егеря расчистил в самом ее сердце небольшой пятачок в полсотни локтей и теперь все ночи проводил там. С гораздо большими успехами, нежели ранее. Очевидно, в свое время угрюмый егерь все-таки был недурным сигнальным гонцом — он лишился дара в конце последней войны, однако техники за два десятка лет не растерял. Вдвоем они произвели новые расчеты, нашли ошибки, которых, как выяснилось, была не одна и не две, и дело пошло на лад. Нейлу не терпелось увидеть подругу, нелюдим-егерь дождаться не мог, когда непрошеный ученик оставит в покое его и лес, так что у капризной воронки попросту не было шансов.

Восемнадцатого августа, когда день уже начинал клониться к вечеру, вкушающий последние минуты сна в окружении благоуханных кустов шиповника хозяин Белой усадьбы был разбужен своей экономкой.

— Прошу прощения, ваша милость, — сквозь дрему донесся до него ее почтительный, но твердый голос. — Уже четверть шестого. Вы просили разбудить вас до захода солнца.

Нейл зашевелился, просыпаясь. Зевнул, приоткрыл глаза и скривился, заслоняя лицо от хлынувшего со всех сторон яркого света. Четверть шестого? Такое ощущение, что полдень, и заснул он лишь минуту назад… Часто моргая, молодой человек шевельнул словно налитой свинцом головой. Гамак под ним натужно заскрипел, лица коснулась прохладная ветвь шиповника.

— Вы хорошо себя чувствуете? — помолчав, спросила экономка. Нейл кивнул, с трудом принимая вертикальное положение.

— Да, госпожа Бэрр, — вяло отозвался он, — спасибо… Кажется, стоит натянуть гамак потуже, он снова провис до самой земли.

— Как скажете, ваша милость. Может быть, принести вам воды со льдом?