— У меня есть только одно предположение, — признался я, — как мне провести ближайший урок.
— Но неужели вы, лорд Мортон, можете СЕЙЧАС думать об уроках?
— Да, именно сейчас. Я учитель, и у меня нет времени отвлекаться на глупости. Писать о новостях — ваша работа, вот вы ею и занимайтесь, — отрезал я и пошел к столовой.
— Но вы не можете просто так отделаться от нас! — Журналисты бежали следом. — Мы должны сделать репортаж…
Парень приостановился, поманил спутницу пальцем и что-то зашептал. Через минуту сияющая девушка догнала меня.
— Идея! — воскликнула она. — «Один день с лордом Мортоном!» Полный хронометраж событий — ваш утренний туалет, ваш завтрак, уроки, общение с детьми и коллегами в неформальной обстановке, заслуженный отдых вечером и философские разговоры за чашкой чая.
— Я не пью чай! — отрезал я.
— Тогда кофе! Коньяк! Старый добрый эль! Березовый сок! Что угодно! Это будет сенсация! Только мы додумались показать героя в обычной обстановке. Ведь вы же на самом деле простой человек, каких много, и, наверное, любой на вашем месте поступил бы точно так же?
Отделаться от этой парочки мне так и не удалось. Они следовали за мной по пятам. Девушка меняла зеленоватую «воду памяти» в роге каждый час и трещала без умолку. Ее вопросы сыпались на меня в самое неподходящее время. Она приставала к третьекурсникам с просьбой поведать миру, какой я хороший учитель. Доставала остальных учителей и едва не сорвала занятия, вздумав заставить меня дать детям практическую работу и при этом комментировать действия своих учеников. Право слово, я запрыгал от радости, когда она наконец отбыла вместе со своим напарником.
А через несколько дней инквизиторы забрали Даниила Мельхиора и Эмиля Голду.
Уроки в тот день отменили — все равно никто из детей не усидел бы за партами. Вся школа сгрудилась на первом этаже, провожая своих друзей. Третий курс занял первые ряды, и даже высокомерные семикурсники не могли заставить ребят сдвинуться с места.
Впереди шагали двое военных из Инквизиторского спецназа, держа наготове боевые жезлы. За ними несли Даниила Мельхиора. Мальчик еще находился во власти колдовского сна. Он должен был проснуться только в камере — во избежание пробуждения заключенного в его тело Белого Мигуна.
Эмиль Голда шел сам, но был так слаб, что его поддерживали под руки двое инквизиторов. Он шатался, и по всему было видно, что бедняга на грани обморока. Когда его проводили мимо нас, среди ребят послышался ропот.
— Куда они его увозят?.. Зачем? Неужели нельзя без этого? — раздавались недовольные голоса.
У самых дверей Эмиль споткнулся и чуть не упал. Сразу несколько человек бросились к нему. Шагнул вперед и я — и тут же на мое плечо легла чужая рука.
Я обернулся — и вздрогнул. Возле меня стоял инквизитор.
Они все словно на одно лицо — высокие, худые, бритоголовые, с тонкими губами и слегка выпученными глазами. Отличаются только возрастом — одни старше, другие моложе. Этот показался мне самым молодым — но только показался.
— Не беспокойтесь, — негромко, но весомо промолвил инквизитор, — мы позаботимся о мальчиках.
Он уходил последним и закрыл за собой высокие резные двери школы.
Жизнь продолжалась. Школа МИФ благодаря мне прославилась на пол-Европы. Отовсюду нам слали письма и телеграммы, несколько раз приезжали делегации. Нас посетил даже министр образования и пообещал дополнительные инвестиции.
Беседовал он и со мной. Дама Морана притащила его ко мне в кабинет, но сперва заглянула в аудиторию и комнату практических занятий и прошипела:
— Быстро наведите тут чистоту! Сейчас у вас будут гости, и горе вам, если я замечу хотя бы соринку!
Я бросился подметать пол и собирать разбросанные вещи. Так министр меня и застал — с веником и совком.
— Наш молодой коллега предпочитает все делать сам, — проворковала дама Морана, сопровождая его под руку. — Он не слишком-то полагается на магию, считая, что в магических животных ее и так много.
— В самом деле, милорд? — Министр, седоголовый старец в длинном белом балахоне, расшитом магическими символами, и с целым иконостасом амулетов на груди, оглядел меня с ног до головы. Дама Морана из-за его плеча осуждающе покачала головой — дескать, мог бы и приодеться к визиту столь важного гостя.
— Да, я считаю, что с этими существами не следует подменять живое общение заклинаниями, — сказал я. — Именно это помогло мне выстоять против Белого Мигуна. Он смог подчинить себе не только мое тело, но и души моих покойных родителей, однако его замысел был сорван без единого заклинания.
— Значит, вы считаете, что магия не всесильна?
— Я считаю, что на нее не следует полагаться. Есть вещи, которые просто невозможно достичь колдовством. И не всякую проблему можно решить с помощью амулетов и волшебства.
— Но вы же маг!
— Прежде всего я человек.
— Сильно сказано… Вы хотите что-нибудь пожелать?
Удивленный такой резкой сменой темы, я только захлопал глазами.
— Ну, разве у вас нет никаких просьб — из тех, что решаются не заклинаниями, а именно словами? Вы ничего не хотите пожелать? Может быть, я могу вам чем-то помочь? — улыбнулся в бороду министр.
Дама Морана из-за его плеча усиленно кивала мне и подмигивала — дескать, проси, но не забывай, кто ты и где находишься. И я выпалил:
— А можно нашим волкам и единорогам расширить вольеру? А то зверям повернуться негде…
После моих слов в живом уголке воцарилась тишина. Даже попискивавшие шуликуны притихли. Дама Морана скорчила гримасу и еле успела сменить ее на любезную улыбку, когда министр повернулся к ней.
— В самом деле, это, я думаю, разумная просьба. Вы не находите?
— Да-да, мы хотели это сделать, — заюлила завуч, — но в этом году в смету не было заложено строительство… Мы решили сначала переклеить обои в моем кабине…
Она осеклась, понимая, что сейчас выставляет себя в неприглядном свете.
— Но за время летних каникул определенно найдем возможность! Обещаю!
— Очень хорошо. А я обещаю, что мы найдем дополнительные средства… И даже подарим вашему живому уголку какое-нибудь редкое животное. Скажем, феникса. Вы умеете ухаживать за фениксами?
