Дневники потерянной души (СИ) - "Starry Sky"

- Как.. как вы сюда добрались? – решился спросить я, в отличие от него донельзя смущенный. – Это долгий путь...

- У опушки леса меня дожидаются мои товарищи, мы проезжали мимо на обратном пути с острова. Так что идти пришлось совсем немного. Сам понимаешь, они не испытывали желания входить в деревню.

- Сейчас я накрою на стол, - спохватился я. – Правда, угощение совсем простое...

-Не стоит хлопот, Баназир, спасибо. Я не нуждаюсь в этом еще несколько дней.

Я сглотнул.

- Можно предложить вам хотя бы смородиновой настойки?

- Можно. Предлагай.

В его голосе мелькнули веселые нотки, и я, расслабившись, засмеялся, а волнение чуть отступило.

- Мы о многом говорили с твоим хозяином на острове, – начал Эль-Ронт, отпив из деревянного стакана. – По моей просьбе он рассказал о своей жизни. И по своей воле рассказал о тебе.

- Обо... мне? – спросил я, чувствуя как неожиданно пересохло в горле.

- Да. Он знал, что тебе будет трудно. Я хотел узнать, как у тебя дела.

- Благодарю вас, господин, – пробормотал я в замешательстве. – Но я не думаю, что вы... То есть, это я не... – Запнувшись, я подавил глубокий вздох, и вдруг у меня вырвались слова, которые я и не думал произносить:

- Это все было бессмысленно.

Он не удивился этой реплике.

- Я говорил Маура, и повторю тебе – ничто не бессмысленно. Я убежден в этом. Мы можем не видеть смысла, но он существует.

- Даже вы... не знаете смысла? – прошептал я, имея в виду не только Эль-Ронта, но и весь его народ.

- И мы тоже. – Он понял меня. – Остается принимать все таким, как есть.

Мне вдруг вспомнился один из рисунков Маура. Я встал и принес свиток, хранящийся на самой высокой полке, чтобы маленькая Эль-Нор не могла его достать. Правитель вопросительно поглядел на сильно обгоревшие углы.

Мои щеки чуть покраснели.

- Это было нечаянно... – попытался я объяснить.

- Понимаю, – кивнул он, милосердно отводя пристальный взгляд.

Я развернул свиток.

- Эта вот картинка... – поискал я глазами. – На ней ведь вы? И еще другие, там, на острове... Я хотел спросить... У вас руки подняты к небу...

- Мы молимся, – был тихий ответ.

- Создателю неба? – вспомнил я давние слова хозяина на вершине холма, и свое непередаваемое блаженство от соприкосновения с Великой силой.

- Да, – просто сказал Эль-Ронт. – Создателю неба и земли, и всего остального. Но мы молим не о пощаде, а о понимании и осознании. О принятии природы вещей.

Он замолчал, а потом взял свиток у меня из рук, рассматривая его. Мне захотелось, чтобы Эль-Ронт рассказал о том времени, пока я не видел Маура, не был с ним. Но я не решался открыто спросить правителя.

Обтерев вспотевшие ладони о штанины, я напряженно поерзал на стуле.

- Рисовал он намного лучше меня, – вдруг произнес Эль-Ронт, и на темном лице появилась улыбка. – Когда он подолгу не возвращался, я выходил и заставал его на берегу. На мокром песке были целые картины, которые набежавшая волна смывала без следа. Я сказал, что изображения сохранились бы дольше на другой поверхности. «Я хочу, чтобы прибой забрал их», – ответил твой хозяин. «Это моя память, а волны – забвение.»

Тут скрипнула входная дверь.

- Бан, там Леа́ник и Га́кри мешки с зерном у калитки бросили, тяжеленные они, донеси до дома, - раздался привычный грубоватый голос Ками, и она появилась в передней, где у стола вполоборота ко входу восседал правитель Карнин-гула.

Наверное, примерно так же, как замершая на месте жена, выглядел и я в тот памятный день первой встречи с Эль-Орином. Только вот реакции Ками были быстрее, и ей не потребовалось даже той короткой паузы, чтобы громко завизжать от ужаса и выпрыгнуть обратно во двор.

Конечно же, я так давно общался с чужаками, что привык к их виду и почти забыл, насколько он может шокировать неподготовленного человека.

- Простите, - густо покраснел я, обращаясь к Эль-Ронту. – Она просто... никогда не видела...

- Неудивительно, - с легкой улыбкой кивнул он. – Пойди, успокой ее.

Жена уже стояла за калиткой, крепко прижимая к себе Эль-Нор, до этого, очевидно, весело игравшую неподалеку. При виде меня она еще больше напряглась, словно приготовившись к обороне.

- Ками, – приблизился я. – Это мой знакомый, он приехал издалека, и он совершенно не опасен. Возвращайся в дом.

- Это... это как вообще? – ее губы мелко дрожали. – Это что за мужик такой?! Высоченный, как дерево, и рожа такая страшная!

- Прошу прощения, что напугал вас, - услышал я мягкий голос за спиной, и с еще бо́льшим стыдом понял, что подошедший Эль-Ронт слышал ее красочные отзывы.

Она машинально закивала, не отрывая от него широко распахнутых глаз.

Положение спасла Эль-Нор, вдруг вырвавшаяся из материнских объятий и подбежавшая к чужаку, до того, как Ками успела ее перехватить.

- А странный дядя будет обедать? – задрав голову, спросила она, глядя на него снизу вверх без всякого страха, но с огромным детским любопытством.

- Будет, - заверил правитель, присев на корточки напротив нее. – Так ты и есть Эль-Нор?

Я открыл рот от изумления, подумав, что он каким-то своим чудесным способом угадал ее имя, но тут же понял, что его наверняка упоминал на острове мой хозяин в их разговорах.

- Да! - гордо заявила девочка. – А ты меня знаешь?

- Я слышал о тебе, - серьезно ответил правитель.

Она еще пуще разулыбалась, высоко подняв голову и приосанившись – ей, несомненно, польстило, что о ней слышал даже этот диковинный гость, а значит, она очень важная личность.

Я же лишь с досадой прикрыл лицо ладонью, стыдясь ее фамильярного обращения.

Эль-Ронт поднялся, чуть склонившись и протягивая ей руку.

- Хочешь показать мне, где ты живешь? - предложил он.

Дочка радостно уцепилась за его длинные пальцы, едва достав до них, и потянула за собой к зарослям дворовых сорняков, весело щебеча на ходу:

- Смотри, вот тут у меня цветочки, тут я играю. Это моя лошадка Ни́ла, - подняла она с земли выструганную деревяшку. – А еще у нас большая спальня, где совсем не дует, и там мягкие кровати с подушками! Идем, покажу!

Она не подозревала, что болтает с правителем целой общины... гениальным лекарем... пришельцем с далеких звезд... И я ей отчасти завидовал.

Они скрылись за дверью в дом, и я облегченно обернулся к застывшей в недоумении Ками.

- Видишь? Ее он не напугал.

Немного придя в себя и поняв, что жуткий посетитель настроен дружелюбно и не причинит нам никакого вреда, она проследовала за мной в помещение.

- Ох, а зерно как же? – всплеснула руками жена, уже начав накрывать на стол. – Оно так и стоит за калиткой, если еще не украли! Бан, дурная твоя голова, я же просила принести!

Когда прошел ее страх, она быстро вернулась к своей деловитой практичности.

- Сейчас принесу, - кивнул я, снова выходя.

Больше одного мешка за раз я утащить не мог, а было их четыре. Пыхтя и потея, я приволок один к порогу, чуть не наткнувшись на Эль-Ронта.

- Я помогу тебе, - без тени смущения вызвался он, почти без усилий перенося мешок через порог и идя к калитке за остальными.

- Что вы, тар! – озабоченно бросился я за ним, пугаясь одновременно и за допущенную непочтительность, и за его сердце. – Простите, мы все ведем себя с вами ужасно, но чтоб вы мешки с зерном таскали – это уж слишком!

- Почему же? – окончательно огорошил он меня своим вопросом, очевидно, не считая это большой нагрузкой.

Пользуясь моим замешательством, он поднял два мешка одновременно, неся их в обеих руках, и у меня в очередной раз отвисла челюсть.

Мне ничего не оставалось, кроме как взяться за последний мешок и потащить его к дому.

Уже темнело, и мы сели за стол. Правитель присоединился, как и обещал Эль-Нор, скорее просто из вежливости, чем из чувства голода; хотя при желании, как я давно знал от хозяина, чужаки могли есть любую нашу пищу без вреда для себя. Он похвалил наваристую похлебку, приготовленную Ками, на что та только молча покраснела и кивнула, не в силах справиться со смущением. Эль-Нор, активная и непоседливая, как все нормальные дети ее возраста, со смехом бегала вокруг стула гостя, хлопая его своими ручками по ногам. Всякий раз, когда она проделывала это со мной, у меня появлялось сильное желание ее отшлепать; и только пугливые глаза жены, тут же хватавшей дочку на руки, меня останавливали.