Волонтеры вечности - Фрай Макс

Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 137

Я имел некоторые основания надеяться, что год ученических скитаний по лабиринту незнакомых миров, о которых я почти ничего не мог вспомнить, не прошел для меня бесследно. И почему-то был совершенно уверен, что смогу разыскать дорогу домой, а главное — обратный путь… А потому сунулся в капкан совершенно добровольно: улегся в постель, закрыл глаза и наконец-то расслабился. Грешные Магистры, где была моя голова?!

А потом случилось то, что случилось: я сладко заснул, в полной уверенности, что сейчас мне приснится таинственный Коридор между Мирами, место, где нет абсолютно ничего, где не будет даже меня, хотя я буду именно там, где же еще! И среди бесконечных входов в бесчисленные Миры я найду Дверь в тот Мир, который мне нужен, а потом войду и…

Я проснулся на своем диване, под тонким клетчатым пледом. Мне было чертовски холодно, потому что осень уже заканчивалась, а отопление, как всегда, барахлило. Я натянул плед на голову, чтобы согреться и попытался вспомнить свой сон: мне снилось что-то очень хорошее, что-то невероятное и головокружительное, но я забыл, что именно…

Как я теперь понимаю, внезапное пробуждение под стареньким клетчатым пледом могло бы стать достойным финалом моей самоубийственной затеи: каким-то образом я действительно забыл абсолютно все, что успело со мною случиться. Мне казалось, что я совсем недавно заснул на этом диване — как обычно уже под утро, а потому здорово не выспался. Зато мне приснилось нечто из ряда вон выходящее. Какой-то неописуемый кайф…

По счастью, я не позволяю себе забывать собственные сны. Эта часть жизни всегда казалась мне не менее важной, чем бодрствование, и у меня с детства был собственный хитрый способ поймать ускользающее воспоминание. Вот и сейчас я расслабил мышцы, опустил веки и позволил себе задремать. Не заснуть, а именно задремать, оказаться на хрупком, неосязаемом пороге между сном и явью. Проверенная метода.

И она сработала. Черт, еще как сработала! Воспоминания о жизни в Ехо обрушились на меня — все разом. Это было похоже на купание в водопаде: вымокнешь или нет — не вопрос, главная забота — не захлебнуться. Подробностей оказалось слишком много для моего бедного рассудка, и они были такими реальными, такими сладкими…

Но, вспомнив свою жизнь в Ехо, я сдуру решил, что она была сном. Всего лишь длинным фантастическим сном, который, тем не менее, наконец-то закончился… Я никогда не бродил по мозаичным мостовым Ехо и не сидел в «Обжоре Бунбе» с сэром Джуффином Халли, которого попросту не было в природе. Впрочем, не было и остальных. Только мое бесконечное одиночество и бесконечная нежность к несуществующим персонажам. Вот именно, — «персонажам»! Не зря ведь сэр Шурф Лонли-Локли, Мастер Пресекающий ненужные жизни, бывший Безумный Рыбник, мой невозмутимый товарищ по самым невероятным и опасным приключениям, был похож на знаменитого Чарли Уотса. А сэр Кофа Йох — на комиссара Мегрэ, даже трубка у него имелась… А в каком старом голливудском фильме я видел красивую боксерскую физиономию Мелифаро? Даже леди Меламори — мой бредовый, несбывшийся, но головокружительный роман — кажется, она немного смахивала на актрису Диану Ригг, одну из девушек Бонда. Все правильно, дорогуша, экий ты у нас, оказывается, синефил, кто бы мог подумать! А Теххи… Что ж, если разобраться, она была здорово похожа на меня самого. Не знаю уж, из какого ассоциативного погреба я извлек ее черные глаза и серебристые кудряшки, но манера выражаться у Теххи была моя собственная, такое ни с чем не спутаешь!.. А остальные, откуда я взял остальных? Да какая, к чертям собачьим, разница?! Пути воспаленного воображения неисповедимы. Что только не снится людям, но людям свойственно просыпаться рано или поздно.

Рано.

Или поздно.

Про-сы-пать-ся!

Моя правая рука судорожно вцепилась в жесткую обивку дивана; я сломал несколько ногтей, но тогда мне показалось, что болят не пальцы, а грубая кожа ни в чем не повинной мебели. Я скорчился как умирающий зародыш, но совсем иная боль раздирала мое существо. Что испытывает человек, когда рушится его личная вселенная? Или еще хуже: что испытывает демиург, когда по созданному им миру угрюмо галопирует великолепная четверка вестников Апокалипсиса? Вот и пришло время получить подробную информацию по этому вопросу. Слишком подробную, на мой вкус…

До сих пор не понимаю, как мне удалось справиться с дикой, грызущей болью в груди, прогнать зубастых помойных крыс, заживо пожиравших бедное мое сердце. Бился башкой о деревянный подлокотник, колотил кулаками по ребрам, раздирал в кровь губы да тихо выл, содрогаясь от диких звуков собственного голоса. Обычная в таких случаях культурная программа.

А потом я внезапно успокоился. Мое мудрое тело, не дожидаясь команды пошедших вразнос мозгов, само занялось знаменитой дыхательной гимнастикой Лонли-Локли, — грешные Магистры, а ведь сколько дурацких шуточек я отпустил в свое время на сей счет!

— Давай договоримся, дорогуша, — сказал я вслух. — Сначала ты пойдешь и умоешься, потом сваришь себе кофе, выпьешь чашечку-другую, покуришь, соберешься с мыслями, а потом можешь продолжать выть, если тебе так уж приспичило, ладно?

Я попытался встать. Ноги были ватными, меня шатало из стороны в сторону — лучше, чем агония, но гораздо хуже, чем тяжелое похмелье. Но я был тверд. Добрался до ванной, залез под душ. Несколько секунд топтался под ударами тугих струй, и лишь потом обнаружил, что сдуру пустил холодную воду. Я взвыл и изо всех сил крутанул горячий кран. В конечном счете все вышло к лучшему: добровольно я бы ни за что не согласился принимать контрастный душ, а так само собой получилось.

Завершив пытку водой, я закутался все в тот же клетчатый плед (никаких там банных халатов у меня отродясь не водилось) и дисциплинированно пошел на кухню выполнять оставшиеся пункты собственной инструкции по выживанию.

Некоторое время я тупо разглядывал электрическую кофеварку, силясь понять, что это такое. Потом вспомнил. Даже сообразил, как ею пользоваться… Когда невозмутимая машина начала благозвучно пофыркивать, разум мой встрепенулся и выдал очередную порцию полезной информации: по утрам людям положено чистить зубы. Мысленно отдав ему честь, я развернулся и снова отправился в ванную: надо, так надо!

Я чистил зубы и внимательно разглядывал свое отражение в зеркале. Что-то с ним было не так, вот только я не мог сообразить, что именно… Я поставил зубную щетку обратно в стаканчик и с отвращением покосился на небритый подбородок своего зазеркального двойника: кошмар какой-то, недельная щетина, патлы чуть ли не до плеч, осталось только сунуть в зубы берцовую кость мамонта, и я наконец-то буду выглядеть, как настоящий мужчина…

И тут до меня дошло, что именно «не так» с моим отражением: волосы! Они действительно отросли почти до плеч, а этого не могло быть, никак не могло, потому что всего неделю назад я заходил к Виктору, а у него недавно появилась эта замечательная машинка, так что я и подстригся заодно. У меня был аккуратный коротенький «ежик», и за неделю он не мог так отрасти, это уж точно! «Вообще-то, людям иногда свойственно стричься», — кажется именно так говорил сэр Джуффин Халли в самом конце моего удивительного длинного сна. И еще, помнится, некая очаровательная старушка, могущественная ведьма, леди Сотофа Ханемер, советовала мне «поберечь свою лохматую голову». Вот именно, лохматую, — какую же еще?! Дело было за малым: понять, почему наяву моя прическа выглядела столь же непривлекательно, как…

— Марш на кухню! — строго сказал я себе. — Мы же договорились: сначала ты пьешь кофе, а уже потом сходишь с ума, если это действительно так уж необходимо.

И я пошел на кухню.

По дороге мне пришло в голову, что я вполне мог побывать у Вика не неделю, а целый год назад. А потом был провал в памяти, как у главного героя приснившегося мне анекдота. Версия показалась мне вполне приемлемой и даже безобидной — на фоне всего, что нынче со мною творилось.

Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 137