По морям, по волнам (СИ) - Игнатьев Александр

— Кто это?! Дьявол? — глухо шепнул Ден, кусая внезапно пересохшие губы.

— Не знаю, — еле смог ответить Теодор.

Между тем, чудовище остановилось. Маленькие круглые, глазки зажглись интересом. Голова на тонкой шее описала небольшую дугу, и из клюва-глотки раздалось змеиное шипение… Гребень раскрылся и ещё добавил роста чудовищу. Оперевшись на кожистые крылья, с загнутыми внутрь огромными, в половину человеческой руки, когтями, он готовился к нападению: Клинк, клинк… Клинк… В его поведении, в жутком молчании, во взгляде маленьких злых глаз, расположенных по бокам от узкого лба, было что-то первобытное. Люди осознали, что чудовище, появившееся перед ними — из другого, старого мира, чудом сохранившееся до наших дней. Плечом к плечу они встретили ночной кошмар. На миг чудище остановилось, а затем, издав повторное зловещее шипение, внезапно ринулось на отряд. Открылась пасть, множество мелких крючкообразных зубов заблестело в лучах луны.

— Дьявол, — пробормотал Боб, — и, словно очнувшись, скомандовал: — Пли! Цельтесь в голову, ребята!

Раздался слаженный одновременный выстрел из семи ружей. Но люди не смогли удержать тушу — уже мёртвый зверь, с практически отстреленной головой, всё ещё жил, за счёт своей исполинской силы, и туша его двигаясь по инерции, неслась вперёд.

Копья, с силой навалившиеся на тело, ломались, как спички в руках, люди отлетели назад. Чудовище в агонии село на лапы и, вдруг быстро развернуло закрывшее небо крылья. Стальные когти-крюки ударили Теодора по бедру, он упал, чуть не потеряв сознания, суставы хрустнули, страшное оружие на кожистых крыльях по инерции рвало тело. В этот момент Огг, с выпученными от напряжения глазами, изо всех сил уперся копьём под основание клюва звероящера. Монстр последний раз громко щёлкнул зубами и начал падать. Люди напрягли мышцы, и чудовищная летучая мышь упала назад. Они не могли опомниться до рассвета. У Огга была вырвана мышца из могучего плеча, глубокие борозды от когтей украшали живот. Нога Теодора не сломалась, но повреждённое колено и разможжённые связки не давали ходить. Бок его раздулся и посинел, правда, и рёбра на удивление выдержали удар. Сильнее всех был ранен Мак Уак.

Ещё никто не мог поверить в почти удачное спасение от чудища, распростёртого под лучами просыпающегося дня. Огг жестами успокоил отряд: труп охранял их от хищников. Претерпевая боль, люди улеглись на жёстком граните, но не могли даже задремать от недавнего перевозбуждения. Рассвет прорезал горизонт. Дневное светило поднималось и разогревало день. Жажда томила людей, и троих раненых мучила лихорадка. Но в свете зари всё рассмотрели, как небольшой, но удивительно яркий под огненным светилом, зелёный кустик, до этого момента деловито цеплявшийся за гранитный край скалы, вытащил корешки и быстро заскакал вниз, как маленький гротескный человечек… Хьюго, молчавший всё это время, решительно посмотрел на друзей, сказав сиплым, надтреснутым голосом:

— Мы — справились с пожирателем людей! Но нам, кажется, сопутствует удача! Надо за ним!

Более выносливые и адаптированные к условиям жаркого климата, аборигены, без просьб, взялись нести раненых. И достаточно споро стали спускаться по косогору вниз — за юрким скачущим кустом. У подножия все уже задыхались от быстрого шага. Солнце обжигало, и люди выбились из сил. Накал эмоций и возбуждение стихли. Силы оставили охотников, проведших сутки на ногах. И бег за непонятным существом перестал казаться им правильным поступком.

Отряд спустился совсем другой тропой, более прямой, пологой и вышел на плато, заросшее высокой травой. Потеряв из виду бегуна, путники перебрались через холмистую гряду и увидели долину. Там, почти в центре её, стоял зелёный великан. Люди замерли, задыхаясь от волнения, не в силах говорить и дышать.

Глава 9

Из дневника Полины.

Мой маленький Кей всегда был опрятным и чистеньким, будто его отполировали и покрыли лаком. Присмотревшись к нему, можно было решить, что его только что отлили из молочного шоколада, такую он имел форму: гладкую, сверкающую и без единого изъяна. Двигался зверёк, скользя по моей комнате-каюте степенно и неторопливо, словно боялся испачкаться и испортить свою красивую шкурку.

Как только мы оказались на галеоне, он сразу принялся исследовать этот новый для себя мир. В мглистом сумраке корабля единственным звуком было поскрипывание качающихся под лёгким бризом канатов, да с недалёкого берега раздавалось неумолчное пение больших цикад, которые сидели на каждом дереве. Затем стали слышны барабаны…

Нас привёз Джейкоб, и мы должны были ночевать под его присмотром. Бросив взгляд на берег, я была удивлена тем, что помимо нашего большого шатра на острове как-то незаметно появились ещё штук десять шалашей, покрытых тростником и широкими пальмовыми листьями. Они были установлены без правил, в хаотическом порядке.

С борта корабля мне хорошо был виден остров. В центре него стояла гора, окаймленная ожерельем холмов. Издалека эта жертва вулканического извержения выглядела почти рукотворным объектом. Меня поразили её геометрические очертания. А вокруг, как дети при матери геометрии, высились острые углы и равнобедренные треугольники, конусы и подобия скошенных на одну сторону призм. Остров, безусловно, являлся творением спятившего математика.

Но наступал вечер, и мне ничего не оставалось делать, как пойти к себе. Около кровати я обнаружила на полу маленький деревянный лакированный сучок, похожий на лапку зверя, а учитывая свою фантазию, внимательно рассмотрела маленькую ветку с коготками…

В дверь постучал Джейкоб.

— Мисс будет пить кокосовое молоко? — спросил он, размахивая топориком.

— Да, с радостью, — ответила я, посмотрев на большие зеленые плоды. Третий день я с радостью пила кокосовый сок.

Вспомнив про своего дружка, налила удивительного орехового напитка и ему. Кей ловко вылез из своей спаленки, и я вскрикнула. Правой задней лапки у крыски не существовало!

Молчаливый Джейкоб Скелет вздрогнул от неожиданности. Мой возглас в оглушающей тишине пустого судна оказался резким и неожиданным звуком.

— Что случилось, мисс? — спросил он.

В ответ я достала из кармана платья гладкий деревянный сучок и пальцем указала на Кея. Пират сощурился, рассмотрел деревяшку, примерил в воздухе к туловищу Кея и почему-то шёпотом спросил:

— Вы уверены, мисс?

— Да, сэр, честное слово!

Джейкоб опять посмотрел на меня, потом на Кея, потом на сучок, и громко заорав:

«МЕЕРИИИИ!», вылетел из каюты. Я последовала за ним….

***

Утром к берегу причалили ещё три лодки. На острове наступил шумный торговый день. Пираты, с большим интересом, ходили между заваленной дарами моря и островов землей и присматривались к приплывшим туземкам… Капитан отослал маленькую мисс на корабль, и вечер обещал стать развлекательным…

Туземный вождь не обманул ожиданий истосковавшихся по женским прелестям моряков и объявил праздник.

Около шатра на поляне был зажжён костёр, и к нему, как мотыльки к свету, потянулись все обитатели посёлка.

Пришли и дамы… Одна из них принесла целую связку шелковистых пучков длинной и тонкой желтоватой травы. Пучки были вставлены в искусно связанные из сыромятных ремешков рукояти. Станиславу выдали особенно толстый пучок, связанный чёрными и красными ремнями. Туземка резко, но удивительно грациозно и даже изящно взмахнула им. Станислав оказался в середине толпы. Туземный вождь махнул рукой, появились барабаны, и танец начался. Это был очень красивый танец. Сначала послышался звук маленьких барабанов, которые отбивали лёгкий стук: там-там, там-там… Потом послышался глухой рокот больших барабанов: бум, бууум, бум. И вновь вмешивались маленькие. Получались незамысловатые, но очень гармонично вливающиеся в природу мелодичные звуки…

Женщины медленно кружились вокруг белого вождя. Станислав тихо стоял. А вот его моряки стали подпрыгивать, притоптывать, кружиться, но всё это они, по сравнению с девушками, делали как-то кривовато. Притом, что туземки резкими взмахами заставляли пучки обыкновенной травы летать по воздуху, описывая на фоне звёздного неба замысловатые фигуры.