Мутная вода (СИ) - Крапивенцева Екатерина

— Стоять, огонь ведётся на поражение! Нарушители в Зоне карантина!

И тут же за ним другой, чуть более хриплый и взрослый:

— Уйдут, Грабовенко! Уйдут! А ну-ка, шугнём их!

— Отставить, — снова прозвучал первый голос, очевидно, принадлежащий командиру машины. — Они уходят в тоннель. Ребята на том конце их подцепят.

***

Спустившись по скобам под землю, я долго не мог сфокусировать взгляд. После светлого, относительно погожего дня темнота подземелья действовала угнетающе. Сердце колотилось в районе горла, лёгкие с непривычки разрывало, адреналин в крови бурлил, и от этого казалось, что барабанные перепонки пульсируют в такт ударам сердца.

— Ну всё… сюда они не пойдут… — Мут закашлялся и сплюнул на грязный пол. — Вояки опасаются лезть под землю.

Я нахмурился — что-то тут не вязалось:

— Ты же сам слышал, как лётчик что-то говорил о военных на том конце?

Мут вымученно улыбнулся:

— Если повезёт, проскользнём незамеченными: имеется и другой выход. Не буду вдаваться в подробности, но бандосы с вояками изрядно тут покуролесили за НИИ. Плита, перекрывающая люк, была взорвана и дала трещину. Ну, вольные сталкеры, как водится, что-то подковырнули, где-то копнули и появился «Тайный» проход (прям вот так, с большой буквы) на свет Зоны. Надеюсь, что вояки не успели его обнаружить. Иначе, нам светит звезда. И совсем не та, что в небе…

— Ну, что нам остаётся? Придётся доверить тебе мою хрупкую тушку, — рассмеялся я. — Смотри не потеряй.

— Нет уж, друг мой. Сохранность вышеупомянутой тушки целиком и полностью на твоей совести. Как говорится, бережёного — Бог бережёт… Я однажды протерял целую пачку галет, из натовского, между прочим, сухпайка! Сотню деревянных за него отвалил. А твоя тушка не представляет для меня такой ценности, как, например, те галеты. Так что, ничего не обещаю. — Осклабился Мут и шагнул в полумрак тоннеля. Дойдя до поворота он приостановился и аккуратно высунулся за угол:

— Как я и думал, никого. Бандюков вояки выбили — хоть какая-то от них польза.

Я осторожно приблизился к лестнице, ведущей в захламлённое, тёмное помещение. По стенам змеились загогулины отопительных труб в лохмотьях древнего утеплителя. Темноту нарушал лишь свет налобного фонаря, но и его было достаточно, чтобы понять простую истину — помещением давно никто не пользовался. Ровный слой пыли на полу. От угла до угла — нагромождения ящиков, наподобие баррикады. Где-то слева пощёлкивают слабые разряды «Электры».

— Я пойду проверю, нет ли поблизости артов, а ты пока прочеши ящики на предмет чего-нибудь полезного, — и Мут свернул за мощную колонну.

Я задумался:

— Чего, например?

— Оружие, боеприпасы, тушняк, арты, если уж ну очень повезёт — бери все мало-мальски полезное. Коли военные здесь паслись, должно хоть что-то остаться.

Я послушно залез в ближний ящик и выудил оттуда ржавую консервную банку.

— Отличный улов, — приободрил меня Мут. — Только в следующий раз выбери ту, что с мясом, а не с окурками.

— Вы, товарищ, не отвлекайтесь, — насупился я. — Собирайте свои артефакты, а мне более по душе «бычки» — от них «220-ть» в лоб не получишь, как ни крути…

После планового обмена любезностями, мы приступили к делу. Мут обкидал болтами лесенку, ведущую в боковой тоннель, а я стоял и впитывал информацию, попутно совершая акт вандализма над не в меру упрямым, неказистого вида ящиком.

Болт, ещё болт — вспышки не последовало, и Мут поднялся по ступенькам в узкий, змеящийся разрядами коридор.

— Ага, там две Электры притаились… — задумчиво прошептал он. — А на том конце, кажется, что-то светится… Думаю, это арт.

Я приблизился к напарнику и наблюдал, как он взвешивает в ладони горсть железного лома.

«Не может решиться…» — подумал я.

Будто-то бы в тон моим мыслям он вышел из краткого оцепенения и кинул первый болт — аномалия с треском поглотила его, второй — и снова характерный треск и разряд, третий кусочек лома — тишина и штиль, как будто в коридорчике сроду не было аномалий.

Спустя несколько секунд "Электра" перезарядилась, и Мут повторил процедуру с одним лишь отличием. На третьем болте он стремительно ринулся в дальний конец коридора. Я мысленно содрогнулся, но тут же услышал негромкий возглас:

— Так я и думал: «Вспышка»…

Не буду рассказывать, как он возвращался обратно — в целом, всё прошло гладко и без приключений, если можно так выразиться в том случае, когда вполне здоровый и психически сохранный парень добровольно сигает в очаг электрического возмущения, способный при длительном воздействии испепелить…

Но как я уже говорил, Зона меняет наши обыденные представления. И то, что в большом мире — разновидность сумасшествия, здесь — обыденная жизнь… А точнее — выживание.

Вернувшись с артами, Мут помог мне с грудой ящиков. В результате мы стали счастливыми обладателями гранаты «Ф-1», упаковки стерильных бинтов и стандартного, армейского набора «НПП-И25с» («Набор первой помощи индивидуальный за номером 25, образца стандартного»).

Мут объяснил мне, что военные присваивают своим меднаборам номера, исходя из сферы их применения: хирургические, походные, с противорадиационной защитой и без. Так же различается число и состав входящих в них препаратов. Наборы для глубоких рейдов в Зону или так, образно говоря, палец, порезанный в наряде, замазать.

Этот состоял из 10 предметов, самых необходимых в Зоне Отчуждения. В нём были бинты, антибиотик, противостолбнячная сыворотка, антишоковый препарат, капсулы антирадиационной защиты, игла, кетгут, эластичный бинт, обезболивающее и клей БФ.

Распихав улов по рюкзакам, мы двинули в глубь тоннеля, который сразу же мне не понравился… По бокам, у самых стен пузырились, «перешёптываясь», лужи вязкой, салатовой жидкости.

— В «Холодец» не наступай. Это аномалия. Не очень серьёзная, конечно, но подошву у берцев разъесть может. Потом весь день будет кожа слезать, пока не сойдёт до самого мяса. У нас в прошлом году сталкер, пьяный, угодил мордой в лужу «Холодца»… До сих пор ходит, как обожжённый — раны от этой дряни заживают долго. В общем, легче предупредить, чем потом усиленно лечить.

Я болезненно поморщился. Чьи же нездоровые фантазии так заботливо воплощает Зона? У меня в голове не укладывается мысль, что природа, сама, без подсказки способна породить нечто подобное. Что за мелкий местный божок с огромным комплексом неполноценности населяет Её столь дикими для рода людского явлениями и существами?

От мыслей меня отвлёк Мут, жестом приказавший мне прижаться к стене и затаиться. Я напрягся. До слуха моего донеслись тихие, бурлящие всплески «Холодца» и кое-что постороннее, похожее на сиплый, клокочущий вздох, со скрипом. Как будто тупые, толстые когти скребут в пароксизме злобы кирпичную кладку.

Мут медленно и аккуратно прошел вдоль стены, предварительно сняв с плеча автомат и выключив налобный фонарик (то же самое он приказал проделать и мне).

Стараясь, сохранить своё присутствие в тайне, мы осторожно двинулись в мрачные глубины тоннеля.

Сначала я шёл почти на ощупь, чувствуя себя слепцом. Держался рукой за рюкзак Мута, аккуратно ступая по полу, полному мелкого гравия и обломков штукатурки.

Но потом глаза привыкли. Тусклого, света ламп и мерцания "Холодца" оказалось достаточно, чтобы видеть перед собой на пару метров.

Перед нами открывалась большая зала с круглым отопительным баком посередине. Взгляд мой невольно обошёл помещение и… передо мной предстала ужасающая картина. На полу лежали трое мужчин, разодранные, в заляпанном кровью камуфляже.

Один из них был ещё жив и, но помочь ему не представлялось возможным. В ране на горле пузырилась и булькала алая кровь — бедняге явно разорвали артерию.

Военный неуклюже зажимал её рукой и что-то хрипел, не в силах озвучить чёткую мысль. Преодолев отвращение и ужас, я присел с ним рядом и попытался зажать разворочённое горло свободной рукой.