Hell Cat (СИ) - Савченко Максим

Ключник закричал.

Троица поспешила на помощь другу. Здоровяк вцепился в Мишкину руку и пытался освободить друга с ключами и уже ярко-красным от боли лицом.

Остальные подбежали слева и толкались, кто первым ударит Мишку, который флегматично повернул к ним свое лицо. Мишке показалось, что он оскалился и слегка зарычал, а в глазах стало теплее, чем обычно.

— Н-на, д-держи, — сказал “диджей” и поставил на пол свою музыку. Эти двое уже скрылись за углом, когда Мишка обратил внимание, что он держит чей-то мягкий кровавый кулак. А его руку тщетно пытался уже разгрызть Генкин прыщавый друг.

Мишке показалось, что он зарычал немного погромче, лавочка под ним задрожала. Странно, подумал Мишка. Прыщавый разжал зубы и посмотрел Мишке в глаза. Он глухо закричал и задергал ногами, падая задом в мокрый асфальт, быстро перевернувшись на четвереньки, прыщавый ускакал за своими друзьями, явно сдирая руки в кровь.

— У тебя зажигалка есть? — вежливо спросил Мишка “ключника”. И снова странно задрожала лавка под задницей.

Генка-ключник повернул к Мишке свое лицо с закрытыми глазами, соплями, слюной и слезами. Он медленно открыл глаза. Гримаса смертельного ужаса перекривила его алую физиономию. Он притих и перестал хныкать. Заикающимся ртом он ответил: — Е-е-есть. — и попытался выдавить из себя улыбку, но было больше похоже на запор.

— Тогда закуривай. — так же спокойно сказал Мишка и улыбнулся. Мишке было приятно улыбаться такому учтивому и вежливому молодому человеку.

Пока Мишка с наслаждением ловил как лавочка дрожью отзывается на его слова, Генка свободной рукой доставал стрельнутую у Мишки сигарету, вкладывал себе в зубы, вытаскивал “Крикет”, чиркал зажигалкой и медленно гадил в четкие модно приспущенные штаны.

Убедившись, что у его нового друга Генки все в порядке, дым идет, а живот не крутит, Мишка резко отпустил размягченные кости руки.

— Дрочи левой! — пошутил Мишка и подмигнул Генке.

Крича от внезапно нахлынувшей боли, Генка бежал за угол с дымящей сигаретой в зубах, боясь ее выплюнуть, чтобы Мишка, расщедрившийся минуту назад, не расстроился. Левой рукой он пытался отделить ключи от фарша.

Мишка чистой рукой остановил звуки из колонки и уже искал “Ретро ФМ” — других станций он боялся.

Затем под приятный мотив он спустился с лавки и вытер об какие-то лопухи правую руку.

— Запустили цветник, — сказал он весело выбежавшей из подъезда Дашке, — лобода, лопухи и подорожник — трава невзрачная, но крайне полезная. — сказал Мишка и подумал о Генкиной руке.

— Ну что, пошли! — игриво сказала Даша и вприпрыжку, как в детстве побежала вдоль дороги. А сзади, сомневаясь в себе плелся Мишка, буравя взглядом землю и украдкой бросая взгляды на Дашку повыше колен. Не дай бог кто-то заметит — это же неприлично!

Они шли той же дорогой, что и все девять классов ходили в школу.

— Ты знаешь, а я как будто и не уезжала, — мечтательно заметила одноклассница.

— Те же улицы, вон, тот же забор вокруг школы, да и той же серебрянкой окрашен, — прокомментировал картину Мишаня.

— А вот та большая лужа, которая не успевает высохнуть до следующего дождя, — запрыгала от радости Дашка.

— Типа, да, — не понял восторга Мишка.

— Перенеси меня! — ехидно брала на понт его Даша.

Черт возьми! Думал он, да она же смыла с себя косметику, одела этот мешковатый спортивный костюм, да я же только что рассматривал ее несмотря на это! А вот сейчас она смотрит на меня, будто не выучила и просит списать. Это тот же взгляд, а сколько уже прошло, лет десять? А может…

И Мишка представил, что ему четырнадцать, они спешат на алгебру, сейчас он будет переносить ее через большую лужу, это увидят идущие в школу одноклассники, учителя, они будут судачит и подкалывать, а ему плевать. Ну и пусть! Пусть завидуют! Красавицы — что они никогда не рискнут, а мальчишки — то их не попросят!

И Мишка залихватски подхватил девчонку, школьницу и одноклассницу, та взвизгнула от удовольствия, как на аттракционе, и прямо в обуви шагнул с приятной ношей в мутные воды океана любви. Где-то на середине лужи ноша перестала смеяться, посмотрела Мишке в глаза, шепотом предложила прогулять первую пару и поцеловала своими школьными губами.

Миша стоял посреди лужи и не дышал. Подъехал старенький “Москвич”. Пожилой мужчина заглушил мотор и взял супругу за руку. Они, сидя в машине смочили свои глаза и дали Мишке те минуты, которых у него никогда не было в школе.

Путь к гаражу сопровождался экспериментальной современной музыкой: радостно щебетала девчонка, звоночком отражался ее голос от понурых стен гаражного кооператива, и речитатив этот ложился на мерное хлюпанье Мишкиных кроссовок, которым пришел уже окончательный аминь. Осталось связать шнурками и забросить на провода.

Он вполуха слушал Дашкино “житие”, а сам видел, как девушка грациозно кружится, как ей стало жарко, и она банально расстегнула молнию, под которой оказалась простая футболка. И все это доставляло такое огромное эстетическое удовольствие Мишке, какое не доставит балет профессору, даже посади того в оркестровую яму.

— Сорок шесть! Пришли… — был вынужден прервать вояж Мишка. Хотя признаться, он подумывал нарезать с ней еще пару кругов по гаражам.

— Ну, сим-сим, откройся! — шутила и улыбалась Даша.

Миша поставил добытую в первом бою музыка на землю и полез за ключами.

Даша постучала его по плечу.

— Миша! Гляди, там кино какое-то показывают, — Дашка слышно нервничала.

Миша посмотрел в ту сторону, куда смотрела она. Из полупрозрачных воздушных волн вышло двое рослых мужчин в балахонах. Они отошли от мерцающей области на шаг. С совершенно другой стороны послышался странно искаженный звук, будто из другой среды: — Сейчас ты умрешь, забойщик!

Даша вцепилась в руку. Было страшно и не без причины. Ты в узком коридоре, а против тебя четверо с настоящими мечами.

— Скажи, где привратник, и ты сможешь уйти с нами живым. — сказал тот, кого Даша увидела первым.

— Дашуля, — смотря в глаза, успокаивал ее Мишка, — а сейчас ты увидишь эпичный махач.

Да, Мишка был шутником. Еще в школе он запросто мог сорвать урок, если его просили друзья. Но не просто сорвать, а сделать так, чтобы учитель сам его сорвал. Особенно если это молодая и прикольная русичка.

— Победителю достается самая красивая из живущих в этом… Нет, во всех вселенных!

Миша начал раздеваться. Враг расположился по двое с каждой стороны, он приближался, ощетинившись мечами и упираясь в землю чуть согнутыми ногами.

— Даша, так хочу тебе сказать… Нет, я всегда хотел. Просто мне было страшно! Понимаешь? Ну сказал бы я, а ты бы поверила? — он уже стягивал штаны, — Отшила бы, да?

Дашка сидела на земле, в руках у нее были вещи Мишки, вот прилетели последние элементы его облачения.

— Я люблю тебя, Даша, еще со школы! — Мишка нагой и дерзкий вышел на середину дороги, — И не переставал ни на день, можешь не верить, но это так! — он смотрел с какой стороны противник ближе, — и я буду последним дураком, если снова потеряю тебя.

Последние два слова заставили дрожать землю, в которую вгрызлись гаражи своими подвалами с картошкой, хламом и старыми тайнами.

Даша прижимала к себе Мишкину одежду, ей казалось, что она как-то защитит ее от опасности. Сомневаться, что волшебство и магия — это реальность не приходилось. Девушка смотрела, как двухметровый огнедышащий демон метнул секиру в полтонны весом, та вздыбила землю перед двумя фигурами и разметала их в стороны.

Рев, огонь и снова дрожит земля. Клыкастая гора мышц в кольчуге уже бежит в другу сторону, перекидывая большой молот из руки в руку.

Удар — грохот, пыль и грязь!

Двое отпрыгнули и заходят с флангов. Они предельно осторожны, готовы отскочить в любую сторону.

Мишка выбирает того, что сейчас ближе к Даше. Он набирает полную грудь воздуха. Жжет внутри. Больше терпеть нельзя.

Резкий выдох.

На том месте оплавленный кратер.