Переписать финал - Огинская Купава

Поэтому декан Морвин отказала без раздумий – никто не позволил бы магу изучать ведьминского фамильяра.

– Как же вы планируете вернуть ее в первоначальный вид без обследования и стандартных магических тестов, применяемых к высшей нечисти? – сухо спросил Каэл. Он старался скрыть раздражение и разочарование, но каждый в кабинете видел, как сильно его разозлило нежелание мадам сотрудничать. Самым неприятным в произошедшем для него было понимание, что надавить на эту ведьму не сможет даже ректор, которого декан Морвин знала еще студентом и когда-то лично обещала проклясть, если он не перестанет отвлекать одну способную ведьму и прилежную студентку от учебы неуместными ухаживаниями. Он, конечно, не перестал, а она его так и не прокляла, но отношения у них сложились довольно своеобразные.

– Есть один способ, – тонко улыбнулась декан Морвин, откинувшись на спинку кресла. Размеренные постукивания оборвались. – Мерш.

Со стропил под потолком на спину Соне упало что-то мелкое. Она рыкнула и попыталась скинуть это с себя, но не преуспела. Тонкие, острые коготки впились в ее шкуру и крепко держали неизвестное существо на месте.

– Бусинка. – неуверенно позвала Велана, в дымке, окутавшей тело кошки, она не видела рыжеватый комок, распластавшийся по черной шкуре, и не понимала, почему кошка начала дергаться.

– Все хорошо. Это Мерш, – сказала декан Морвин. – Он поможет твоему фамильяру вернуться в изначальный вид.

– Ка… как?

Соня догадалась как, когда почувствовала, что из нее тянут силу. Постаралась успокоиться, но нервное подергивание спины унять не могла.

– Мерш – мой фамильяр, – продолжала между тем декан. И выразительно посмотрела на проректора. – Способен выпить досуха магический резерв.

Он криво улыбнулся, выбрав проигнорировать откровенную угрозу. Мадам была ведьмой опытной и понимала, что маги, если их что-то заинтересовало, редко готовы отступить, даже получив прямой запрет.

А Каэл не скрывал своего интереса по отношению к Бусинке.

Мершу понадобилась неполная минута, чтобы высосать из Сони достаточное количество магии, она больше не могла поддерживать боевую форму и медленно уменьшилась в размерах, вернувшись к виду маленькой пушистой кошки.

Закончив свою работу, рыжеватый комок шерсти с черными кожистыми крыльями слетел со спины Сони, забрался на стол и, постукивая коготками по столешнице, пополз к хозяйке, издавая смешные звуки.

Фамильяр декана Морвин для своего проявления в мире выбрал облик Гигантской Вечерницы. Погладив Мерша между круглыми ушами, ведьма заметила:

– Сейчас все получилось, но это временная мера. Твоему фамильяру при следующем превращении стоит внимательно изучить весь процесс, чтобы понять принцип. Так она сможет не только переходить в боевую форму, но и выходить из нее. – Мадам посмотрела на Бусинку, все еще нервно дергавшую кожей спины. – Надеюсь, она справится.

– Справлюсь, – заверила Соня решительно, вызвав легкую улыбку декана. – Можете не сомневаться.

ГЛАВА 5. Зельеделие

Следующие несколько дней Велана проявляла особенное внимание к Бусинке, чем успела ту изрядно утомить. Переживания ведьмочки были понятны, но Соня, не считавшая произошедшее трагедией, только раздражалась из-за навязчивой заботы: теперь ее носили только на руках, начинали судорожно наглаживать, стоило рядом кому-нибудь заговорить на повышенных тонах, и постоянно шептали всякую успокаивающую чушь.

– Тебе лучше позаботиться о собственной жизни, Вела, – заметила Соня, с трудом сдерживаясь, чтобы не огрызнуться раздраженно на очередную попытку ее погладить. Ведьмочка слишком близко к сердцу приняла произошедший в общежитии инцидент и не переставая тревожилась, что ее дорогая Бусинка может войти в боевой режим в любое мгновение. Из-за этого она уделяла все свое внимание совсем не тому, и это ставило под угрозу успеваемость. – Завтра уже первое практическое занятие по зельеделию. Ты должна быть собрана.

– Но что, если ты…

– Я способна держать себя в лапах, честное слово. Но знаешь, по какой причине я могу озвереть?

– По какой? – доверчиво спросила Велана и даже склонилась ниже.

Соня сидела на подоконнике, а ведьмочка топталась рядом, как и все однокурсники ожидая, пока профессор отпустит уже студентов с прошедшей лекции, которая закончилась вот уже десять минут назад.

– Если ты завалишь практику по зельеделию. Озверею так, что ты освоишь полеты на метле раньше третьего курса, поняла? У нас в комнате и подходящий инвентарь имеется… – угрожала она убедительно, хотя в их спальне метлы не было, только потрепанный жизнью старый веник, которым Соня прошлой ночью, пока Велана спала, счищала паутину над шкафом и выдворяла прочь раздобревшего на ведьмовской силе паучка. Она уже успела узнать, как сильно Велана боялась насекомых и по возможности старалась предотвращать их встречи.

– Все завалят практику. – сообщила Ильда, услышавшая последние слова кошки. – Вижу, я не опоздала.

В руках она держала два рогалика и один протянула Велане. Ильда каким-то невероятным образом, не являясь пушистой кошкой, сумела завоевать расположение кухонных работников в главном корпусе и периодически выпрашивала у них перекусы.

На Соню она посмотрела с легкой опаской. Сама Ильда «кровавую расправу свихнувшегося фамильяра над беззащитной ведьмой» не видела, так как в тот момент находилась на другом этаже и налаживала дружеские отношения со студентками целительского факультета, зато слышала много ярких и разнообразных сплетен. Поэтому Соню она одновременно побаивалась, но в тоже время и восхищалась ею. По-настоящему опасные фамильяры у ведьм получались нечасто.

– Это почему? – спросила Велана.

– Потому что на первое практическое занятие профессор Беккерни выбирает подлые зелья. Рецептура у них на первый взгляд несложная, но правильно его сварить – целая наука. Говорят, она это специально делает, чтобы самоуверенность студенток поубавить. – Ильда откусила щедрый кусок от рогалика и пока жевала, бросила взгляд за окно. Они находились на третьем этаже и широкая дорога внизу хорошо просматривалась. Заметив знакомую фигуру, ведьма восторженно вздохнула. – Проректор.

Велана невольно вздрогнула. Соня тоже подобралась. Илан Каэл спешил куда-то по своим делам и по сторонам не смотрел, но все равно излучал угрозу одним своим существованием…

Вечером, после того как декан Морвин отпустила их и они вернулись в комнату, Соня сразу предупредила ведьмочку:

– Нам стоит избегать проректора.

– Потому что он хочет тебя изучить?

– И поэтому тоже. Но есть и другая причина. Кажется, он подозревает, что я могу оказаться высшей нечистью.

– Но как?

Точного ответа у Сони не было, но Каэл долгое время преподавал нечистеведение и видел в своей жизни много разной нечисти, возможно, встречалась ему и похожая на Бусинку. А если она в его присутствии еще и входила в боевой режим…

Это могло стать настоящей проблемой.

– Просто давай постараемся не попадаться ему на глаза.

С того разговора прошло не так уж много времени, но они обе старались избегать любых встреч с проректором…

– Так значит, рецепт на первой практике будет с подвохом? – пробормотала Соня, когда Каэл скрылся за деревьями. – Звучит как вызов.

***

О том, что этот вызов может оказаться ей не по силам, Соня подумала уже на зельеделии.

Практическое занятие профессор Беккерни начала с надиктовки рецепта, который ведьмам предстояло варить, после раздала ингредиенты. На уточняющие вопросы студенток она не отвечала, повторяя, что всю важную информацию они уже получили.

– Как вы будете варить зелья из древних гримуаров? Там никто ничего вам не подскажет.

Профессор Беккерни была женщиной немолодой, сухой, как отломившаяся от дерева ветка, и такой же живой. Всякий, кто имел неудачу общаться с нею дольше нескольких минут, после уверял, что никаких чувств в этой строгой ведьме нет, кроме разве что неиссякаемого презрения.