Поиск дорог (СИ) - Букия Оксана

— Что ты творишь?

Алла довольно захихикала.

— Тискаю тебя, пока ты не можешь мне ответить.

— Как сейчас отпущу мотоцикл, — Дима сделал вид, что отрывает ладони от руля.

Однако девушка вместо того, что проникнуться его грозными словами, все же запустила одну руку ему под рубашку и прижалась еще сильнее.

— С тобой мне все равно ничего не страшно.

— Нахалка рыжая, — мягко произнес он, улыбаясь.

— Мне мама звонила.

— Как дела?

У него пока так и не получилось познакомиться с ее семьей, но Дима знал, ее родители — фермеры, владеющие большой территорией земли, где в основном выращивали виноград, еще немного разводили скотину и делали домашний сыр на продажу. Помимо родителей и семьи старшего брата на хозяйстве работали наемные сотрудники, а не так давно, отучившись в институте, из столицы вернулся младший брат, чтобы влиться в семейный бизнес.

Алла вытащила руку и чуть отстранилась от него, едва держась за куртку.

— Знаешь, я…, - она замялась, — сказала, что мы собираемся пожениться. Ну, что ты мне сделал предложение и все такое.

— И вроде ты даже согласилась.

— Ты, наверное, считаешь меня болтушкой?

Он чуть задумался для вида.

— Ни в коем случае. Ты самая молчаливая девушка, которую я когда-либо знал.

Алла легко ткнула его кулаком в бок.

— Я серьезно.

— И я.

— Я хотела бы познакомить тебя с родителями.

— Когда? Ты хочешь увидеть брата?

Алла кивнула.

— Тысячу лет его уже не видела. Да и вообще по своим соскучилась. Я едва не вернулась к ним, когда встретила тебя и решила остаться. Когда уезжала не думала, что буду скучать, а сейчас постоянно думаю о них. О доме, о полях, о том, что там гораздо проще жить.

— Значит, пора в гости.

— Мы могли бы вылететь в пятницу вечером, а потом в понедельник рано утром вернуться или в воскресенье. Как тебе удобно.

— Да, Рыжик, — он почувствовал, как ее ладони вновь вернулись на свое место. — У тебя руки как лед. Ты у меня совсем замерзла. Предлагаю выпить горячего чая.

— Согласна.

— Сейчас будет кафе. Давай зайдем хотя бы туда — согреемся.

Неприметное одноэтажное здание, возле которого они остановились, кафе можно было назвать с натяжкой.

— Н-да, — фыркнула Алла. — Может, я еще померзну?

— Обычная дорожная забегаловка.

— Может, ты просто принесешь что-нибудь горячего, а я пока маме позвоню, скажу, что мы едем?

Дима кивнул. Рядом повернула «шестерка». Вся забрызганная грязью, с почти неразличимыми номерами. Чуть проехав, машина затарахтела, фыркнула несколько раз и заглохла.

— Я пошел. В следующий раз, вместо шлема возьмем тебе шапку ушанку и валенки.

Он не удержался, легко провел ладонью по ее волосам.

— Мне иногда кажется, что ты любишь только их, — то ли шутя, то ли на полном серьезе выдвинула девушка свои обвинения.

— Тогда бы мне легче было купить рыжий парик и повесить где-нибудь в комнате. Тишина, покой и ванную никто по два часа не занимает.

Алла закатила глаза, но в телефоне уже прозвучал голос, и она не ответила ему.

Дима пошел к кафе. Перед глазами снова возникли номера, забрызганные грязью, совсем неразличимые. Он резко остановился, повернулся и уже сделал несколько шагов назад, когда раздался взрыв и на месте, где только что стоял мотоцикл, взметнулся столп пламени.

Он рванул в огонь, понимая, что уже поздно. Он опять не успел.

Дима пустыми глазами смотрел на подъехавшую полицейскую машину. Следователь, с которым не раз пересекались по работе, оперативник, эксперты, даже кинолог с собакой. Как все странно, он уже второй раз за короткое время оказывается по другую сторону.

Что опять происходит с его жизнью? Куда его опять несет? Почему он снова не смог отделить главное от несущественного?

— Ты можешь рассказать, что здесь произошло? — следователь задавал вопросы, которых Дима иногда просто не слышал. И тому приходилось повторять по несколько раз.

— Я пошел в кафе. Как только отошел, раздался взрыв. Рядом стояла девушка.

Он закрыл глаза. Огонь, хруст телефона под ногой, рыжие волосы в крови.

— Что-нибудь еще?

— Была еще машина, шестерка с заляпанными номерами. Она уехала, когда рвануло.

— Н-да! — протянул следователь. — У тебя есть версии, что это было? Несчастный случай? Халатность? Покушение?

Дима медленно пожал плечами.

— Ты сам как? У тебя ожоги. Давай тебя в больницу?

— Да, — он кивнул. — Мне надо в больницу.

На белых простынях ее рука казалась совсем бледной и худой. Дима сел рядом, взял ее пальчики в свою ладонь.

— Зайчик мой солнечный, — он положил голову на ее руку.

— Димка, ты пришел.

Он поднял глаза, встречаясь с ней взглядом. Царапины на лице, повязка на голове, гипс на руке.

— Меня сразу не пустили. Как ты, Рыжик?

— Голова болит, — Алла на мгновение закрыла глаза. — В общем нормально.

— Врач сказал, что у тебя сильное сотрясение мозга.

— Это хорошо, — задумчиво протянула девушка.

— …? — она сумела ввести его в ступор.

— Есть чему сотрясаться.

Дима застонал.

— Помолчи, а! Не нарушай трагичности момента. Ты же видишь, я страдаю!

Алла фыркнула.

— Ты еще минуту молчания по мне объяви.

— Хорошая идея, — и пока она ничего не добавила, легко приложил пальцы к ее губам.

— Димка, ты заберешь меня домой?

— Кончено, родная. Доктор сказал две недели. И я тебя сразу заберу.

— Две недели?!!! — заорала Алла.

Ее соседка по больничной палате вздрогнула и заворочалась на кровати.

— Ты не можешь оставить меня здесь на две недели, — зашептала она, вцепившись в его руку. — Ты так со мной не поступишь. Я же знаю — ты хороший.

Дима наклонился к ней, легко обнял.

— Я знаю тебе тяжело. Я больше не дам тебя в обиду. Буду пылинки сдувать, холить, лелеять, сказки рассказывать. Ты только потерпи.

Где-то в глубине ее глаз он смог уловить тревогу и немой вопрос. Однако вслух она так ничего и не спросила. Это ее безграничная вера в него заставляла чувствовать себя еще больше виноватым и еще сильнее понимать, что теперь главное в его жизни.

Глава 50

— И как это понимать?! Твою …!!! — заорал Суханов, едва Дима переступил порог кабинета полковника. — Мне сегодня звонил Михеев и рассказал о твоих выкрутасах.

Он бросил на стол бумаги.

— Что это, черт тебя побери, такое?! И что теперь? Ты хоть понимаешь, что теперь? Теперь ты еще один ментяра, безнаказанно нападающий на мирных граждан, которых ты должен защищать и не калечить. Я тебе такую характеристику отгрохал!

Полковник выдохнул.

— Простите, — тихо произнес Дима. — Я вас подвел.

— Ты себя подвел! — набравшись сил, по новой завелся Суханов. Он схватил бумаги, которые бросил на стол. — Так, я майор оперативно-розыскного отдела особого подразделения Д.Д. Сильверов признаю, что превысил свои служебные полномочия, и первый напал на гражданина Зарянского и…, ты хоть понимаешь, что они выдвинут против тебя ответные обвинения. Зачем?! Ответь мне, зачем ты это сделал.

— Это получилось случайно, Николай Михайлович. Они подошли, мы поговорили, потом один положил мне руку на плечо. Терпеть этого не могу. Вот меня и понесло.

— С должности тебя твоей понесли и звания ты лишился! Михеев сказал, что ему такие придурки не нужны. Я предупреждал — не связывайся ты с бабой Солонского. Поимели тебя как мальчишку сопливого.

Сильверов и сам это знал. Правда, генерал лично говорить с ним не пожелал. Отделался рапортом, который Дима нашел на своем рабочем столе, где говорилось, что он отстранен от всех дел и переведен в отделение полковника Суханова.

— И зачем вам это надо? — спросил он.

— Под словом «это» ты имеешь в виду себя? — язвительно уточнил полковник. — Если не хочешь служить в полиции можешь писать рапорт, уговаривать не буду.