Никто не знает истинного имени медведя,
даже он сам. Лишь только те,
кто разжигать огонь умеет и плачет настоящими
слезами, —
те знают его истинное имя, которое назвал им
сам Медведь.
Перепела и перистые травы, детеныш
человеческий и пума,
живут они спокойно своей жизнью,
заветных слов им говорить не нужно.
Но те, кто ведает Медведя имя,
должны те прочь уйти, одни, от всех отдельно,
через равнины, по мостам, над речками, ручьями,
по краю пропасти пробраться осторожно.
Им можно говорить и должно. Они должны
сказать
все нужные слова, ибо узнали первое то имя,
Медведя имя. Внутри его язык наш, и наша
музыка.
И мы танцуем, лишь заслышим это слово,
Ее берем мы за руку и видим
медведя темным глазом то,
что видеть более никто не в силах,
но что случится с каждым непременно.
Вот почему мы тьмы страшимся и огонь мы
разжигаем,
вот почему и плачем мы, из глаз соленые роняя
слезы,
как капли дождевые.
Все смерти, наши собственные и чужие,
им не принадлежат, они принадлежат нам – то
дар Медведя,
как и то слово темное, что подарил он нам навеки.