Наследие (ЛП) - Мессенджер Шеннон

— СТОЙ! — крикнул Сандор, прыгая перед Софи и выхватывая меч, принюхиваясь.

— Что за… — начал было Киф, но Ро выхватила два кинжала и крикнула:

— ПОКАЖИСЬ, ИЛИ Я ВОСПОЛЬЗУЮСЬ ИМИ!

— Я не понимаю, — пробормотала Софи. — Что происходит?..

— У ТЕБЯ ЕСТЬ ТРИ СЕКУНДЫ! — проревел над ней Сандор. — РАЗ…

— ДВА… — присоединилась Ро, направляя один из своих кинжалов на стекло. — ВОЗМОЖНО, Я НЕ МОГУ ВИДЕТЬ ТЕБЯ… НО ПОВЕРЬ МНЕ, Я ТОЧНО ЗНАЮ, КУДА БРОСИТЬ ЭТО.

— ТРИ…

— ХОРОШО! — крикнул новый голос… и Софи узнала его еще до того, как рядом с окном мелькнула бледная, съежившаяся фигура.

Вместе они с Кифом прошептали:

— Альвар?

Глава 40

На Альвара было трудно смотреть.

Не потому, что он то появлялся, то пропадал из виду… хотя и мелькал, как будто все еще надеялся выбраться из своего нынешнего затруднительного положения.

И вовсе не из-за глубоких шрамов, портивших его некогда красивое лицо, хотя они определенно вызывали отвращение. И еще больше выглядывало из-под его свободной, помятой одежды.

Но нет… Софи было трудно встретиться взглядом с Альваром, потому что она видела выражение его широко раскрытых испуганных глаз в сочетании с темными впалыми скулами и дрожащим подбородком.

Он выглядел точно так же, как испуганный, раскаивающийся парень, которым был все время, когда у него была амнезия.

— Ты можешь перестать притворяться, — сказала Софи Альвару, когда он крепче прижал свои костлявые колени к груди. — Я больше на это не куплюсь.

— Нет никакого представления, — тихо сказал Альвар, заработав фырканье от всех. — Я серьезно. Я сделал свой выбор, и я стою за него… я не собираюсь больше притворяться. Но не обращайся со мной, будто я еще с Невидимками. Больше нет.

— Полагаю, это было их решение? — спросил Киф. — Дай угадаю… их не впечатлило все то время, что ты потратил на создание самого глупого в мире плана по открытию ворот?

Альвар сжал челюсти, и на секунду его прежнее высокомерие заставило его выпрямиться.

Но приступ кашля заставил снова свернуться калачиком.

— Нет, — прохрипел он, когда кашель почти прекратился. — На самом деле они обвиняли меня в том, что я чуть было не открыл ворота. И как долго я колебался. И за то, что случилось с Умброй и Руи.

— Руи? — повторила Софи. — Значит… Линн была права? Там разрушил его способности?

— Я ничего не знаю об этом, — поправил Альвар, его тело напряглось сильнее, когда он попытался размять ноги. — Но он был на постельном режиме, когда я его видел. И Гезен казался встревоженным.

— Как давно это было? — спросил Сандор, рубанув мечом, чтобы Альвар снова поджал ноги.

Альвар повернулся к окну и дрожащей рукой провел по темным, сальным волосам. И когда свет упал на его лицо, Софи поняла, как глубоко запали его глаза, и как вспотела его бледная кожа.

— Не знаю, — пробормотал он. — Здесь трудно следить за временем. Я выхожу из башни только тогда, когда мне нужно найти еду, так что дни сливаются воедино. Но… это было давно. Я погнался за ними, как только выбралась из Эверглена… и Веспера прогнала меня, как только увидела. Как я уже сказал, Невидимки винят меня в том, что произошло, поскольку именно я подтолкнул их к разоблачению наследия моей семьи.

— О, хорошо, опять это слово, — проворчал Ро, закатывая огромные глаза.

Софи проигнорировала ее, заставив себя встретить усталый взгляд Альвара, когда он снова повернулся к ней.

— И все это действительно нужно было сделать? — спросила она. — Улей Лузии и эксперименты, проводимые там… вот что ты имел в виду, когда говорил о наследии Васкеров?

Альвар пожал плечами, а затем поморщился от этого движения, которое вызвало новый хриплый кашель.

— Это все, что мне удалось выяснить в ходе расследования. Но ты действительно думаешь, что это единственное, что скрывает моя семья? Со всей их властью, со всеми их благородными должностями, со всей этой историей?

— А почему тебя это волнует? — поинтересовался Киф. — То, что они сделали, не имеет никакого отношения к твоей жизни. И ты должен пожинать плоды того, что ты — Васкер.

— Нет, я вырос, утопая в нереалистичных ожиданиях, только чтобы все это исчезло, когда у моих родителей появился еще один сын… как будто это было неким подтверждением того, что я не могу и никогда не буду соответствовать, — огрызнулся Альвар.

— Уууууууууууууу, так это все из-за того, что твой брат круче и красивее тебя? — спросила Ро. — «Все они меня не ценят, так что я их всех уничтожу!» Так? — Она присвистнула. — Вот это уже жалко.

— Это было нечто большее, — выплюнул Альвар, прежде чем снова закашляться, и Софи не могла решить, действительно ли он болен или притворяется, чтобы его недооценивали.

— Меня не волнуют остальные Васкеры, — сказал ему Киф, — или какие жуткие вещи, по-твоему, они делали или не делали… у тебя были родители, которые любили тебя! Я почти уверен, что они все еще любят тебя, даже после всех ужасных вещей, которые ты сделал. И ты отбросил это, чтобы присоединиться к группе, которая даже не может решить, кто главный, или чего они хотят, или почему они пытаются уничтожить мир… группе, которая бросила тебя, когда они бежали из Эверглена, и оставила Умбру умирать, и…

— Ты хочешь поговорить о том, кого оставили умирать? — Альвар рванулся вперед, но Сандор и Ро перехватили его клинками. — Я остался плавать в оранжевой жижице, а мои брат и сестра стояли и смотрели! Тот самый брат, который угрожал зарезать меня ножом в тот вечер! Брат, который перестал нажимать на кнопки, чтобы попытаться спасти меня, когда капсула заполнилась… он сказал тебе это? Он позволил баку наполниться, ожидая, что я утону. Он не знал, что я задерживаю дыхание и контролирую температуру тела, а если бы и знал, то наверняка нашел бы способ прикончить меня. Но он продолжает вести себя как золотой ребенок, и я понимаю это. — Он показал на себя… каким болезненным, тощим и ужасным он выглядел. — Он прячется за Черным Лебедем и их Мунларком и делает вид, что это делает нас другими…

— Ты совсем другой! — крикнула Софи. — Фитц сделал все это только для того, чтобы ты не причинил никому вреда!

— Продолжай твердить себе это, — сказал Альвар, кашляя так сильно, что ему пришлось прислониться к окну. — Но вот что я тебе скажу: если кто-то и собирается добавить что-то к печально известному наследию Васкеров, то это Фитц. Просто подожди и увидишь.

— Ну, как бы это ни было забавно, — сказала Ро, нарушая последовавшее за этим бурное молчание, — мы должны доставить этого очаровательного пленника к Черному Лебедю или в Совет, или кому там еще мы хотим его передать.

Альвар хрипло рассмеялся.

— Ты никому меня не отдашь.

Ро показала ему все свои острые зубы.

— Хочешь поспорить, Плакса? Кстати, именно так я тебя теперь и буду называть, потому что это все, что я от тебя слышала. Ва-ва-ва, никто меня не ценит…

— Они и не ценят! — перебил Альвар. — И это всегда ошибка. Ты делаешь это прямо сейчас. Ты должна заключить сделку со мной. — Его глаза встретились с Кифом, и он добавил: — Я кое-что знаю.

Киф медленно зааплодировал.

— Ничего себе, это был самый отчаянный блеф, который я когда-либо видел.

— Так ли это? — спросил Альвар. — Тогда откуда я знаю, зачем ты здесь? Я также знаю, что было в этих маленьких черных бутылочках, которые ты никогда не найдешь, потому что они исчезли в течение многих лет.

— Как ты… — начала было Софи.

— Я слышал тебя, — сказал Альвар.

— Со сто тридцать седьмого этажа, — скептически заметил Киф. — Это и есть та история, которой ты придерживаешься? Нужно ли напоминать тебе, что я жил здесь… я знаю, насколько звуконепроницаемо это место? И не пытайся притворяться, что ты следил за нами… я чувствовал тебя здесь. И если бы ты каким-то образом оказался на этом этаже раньше нас, мы бы услышали, как ты используешь вортинатор.

Альвар снова закашлялся.