Диагноз: женщина (СИ) - Чернова Ирина Владимировна

— Мы с Верденом и решаем. Еще Брент, но мы его догоним по дороге у Гномьих гор.

— Ну так какое будет решение?

— Мы подумаем…чем надо будет тебе заплатить за этот путь.

— Надеюсь, плата будет не слишком перевешивать мой золотой запас.

— У тебя есть золото? — Схаркр был явно поражен. — И ты спокойно об этом говоришь?

— Тьфу, я все забываю, что так только у нас говорят! Забудь, мой запас далеко не золотой, и составляет…чуть меньше тридцати серебряных монет. А золотую монету я видела только один раз в Харлахе, когда мне Данияр заплатил за вышитый платок.

Гоблины купились, причем так легко, что я даже не ожидала подобной реакции. В трактире нас уже ждали, приплясывая от нетерпения все те же лица, что и вчера, да еще пяток зевак из постоянных посетителей, Харина на коленях у Хайлора, субтильная брюнетка и сам Симон, надевший ради такого дела почти белый фартук.

Торжественно выложив коробочку на стол, я объявила условия «пятнашки», условия нашего с Кирком договора и условия, при которых он получает право на свое желание. Вот уж действительно, дернула меня нелегкая повыпендриваться! Все свидетели закивали головами в знак того, что поняли условия, я преподнесла коробочку гоблину, который уже вовсю кривлялся и вертелся на скамье, как сорока на колу. Не знай я уже, что у них такая природная мимика, оскорбилась бы…Как только Кирк протянул свою лапку за игрой, я поймала его за кисть и притянула поближе.

— Скажи-ка, уважаемый, отчего я так быстро вчера захмелела? Вино было слабое, я на вкус это поняла, пила я медленно и мало, а вот результат меня несколько удивил. Что скажешь, любезнейший?

Похоже, что мои догадки оказались верными. Спрашивала я тихо, глядя ему в глаза, и глаза эти забегали, как тараканы…ох, паршивец какой!

— Слушай тогда внимательно, раз ты вчера повел себя…несколько нечестно, то оставляю за собой право внести некоторую поправку в наш договор. О чем ты сейчас и скажешь сам…или я должна это сделать?

— Так я еще желание не сказал, какую поправку ты хочешь внести, если его не знаешь? — гоблин не был бы гоблином, если бы не стал тут же торговаться.

— Раз ты желание не озвучил, а оставил до времени решения моей головоломки, то и поправку я озвучу, когда скажешь свое желание. А что ты еще хотел?

Свидетели уже давно прислушивались к нашим пререканиям, вытянув шеи, Кирк поломался — и сдался. Объявил, как я и просила, что вносится поправка, которая будет озвучена вместе с его желанием, когда он наконец разделается с этой игрой. Все удовлетворились и теперь сгрудились вокруг гоблина, наблюдая, как он передвигает квадратики. Поначалу мужчины стояли тихо, потом начали комментировать ходы, некоторые тыкали пальцем через плечо игрока, обсуждали правильность пути, прихлебывая пиво…словом, примерно через час гвалт в зале стоял невозможный. Симон с Хариной носился, как угорелый, принося всем кувшины с выпивкой, еда стояла почти нетронутая. Конечно, всем было уже не до нее, когда есть такое зрелище, как новая игра! Я потихоньку подтянула к себе блюдо с мясом и отковыривала кусочки — наедаться надо впрок, теперь я не всегда была уверена в завтрашнем дне.

— Схаркр, — я подсела рялом, посмотрела в один кувшин, в другой, потрясла для верности — пусто. — Ну как, шалость удалась?

— Шалость?

Пришлось вкратце рассказать про Гарри Поттера в части, касаемой именно этой фразы. Версия с планом арку понравилась и пришлось его долго убеждать, что это книга, а на самом деле магии у нас нет.

— Завис Кирк над игрой, теперь ему надолго хватит развлечения. Может, пора мне начать продавать эту игру и огрести денег лопатой? — наблюдать за азартными мужиками было смешно. — Наберу себе на путь до Аргора, найму с десяток охранников и поеду как кум королю…а по дороге буду плевать в потолок кареты и пинать слугу, чтобы получше взбивал подушки и обмахивал меня от мух. А, еще бочонок вина с собой куплю…Так что у нас с отправкой-то, собирать мне вещи или как? Я пока нахожусь в столь подвешенном состоянии, что хватаюсь за каждую возможность. Ты можешь сказать мне прямо — берете меня с собой, или нет? В конце концов, если не берете, я хоть не буду напрасно надеяться, а пойду искать других попутчиков. Без обид…

Арк рассматривал гудящую толпу и ничего не отвечал. Не хочет брать, ну так бы и сказал прямо, чего тянуть кота за хвост. Никогда не поймешь, о чем он думает, это не гоблины, у которых все мысли на лице написаны. Другая психология, одно слово…

— Мне надо еще раз поговорить с Верденом. Женщина в отряде всегда лишняя обуза, особенно когда она…не наемница. Тех берут охотно, они идут наравне с мужчинами и способны сами себя защитить в случае нападения.

— Не набивай цену и дай мне прямой ответ. Нет, так нет, упрашивать не буду. Вы, мужчины, как упретесь, так вас трудно переубедить.

— Подойди сама к Вердену, пусть он убедится, что ты в состоянии пройти с ними этот путь.

— С ними? Я думала, с вами…вы же идете в Аргор?

— Идем, но Верден — капитан королевской армии, и он будет командиром на этом переходе. Он и должен принять решение, брать тебя или не брать.

— А…если ты…ты не можешь попросить его…или договориться…хоть за деньги…

— Верден скоро придет сюда, он слышал про ваш договор с Кирком и наверняка захочет узнать, что за игра и чем кончилось дело.

— Придет сюда? Это хорошо, я сама с ним поговорю.

Настроение упало ниже плинтуса. Если раньше я ничего не понимала в мужчинах, то теперь дело обстояло еще хуже. По всему похоже, что арк вообще тяготится моим обществом, я его достала своими просьбами и нытьем, а еще по его отчужденному тону можно понять, что я просто вешаюсь на него, а он не знает, что со мной делать. Вот то ли дело Харина и прочие развеселые девахи, там все ясно и понятно, ухватил за что придется и поволок в койку, все довольны, я же со своими менталитетом другого мира тут не ко двору. На кой ляд он тогда таскался с нами, приходил в наше становище и… что он от меня хотел? В койку не тянул, но от хлыща спас, вчера тащил чуть ли не на себе, а сегодня выговаривал за договор с гоблином…Не понимаю я его, нет, чтоб просто и ясно объяснить — вот, мол, ты по душе мне пришлась…тьфу, что я опять напридумывала себе! Кому я тут чем пришлась? Бесприютная женщина, которая по здешним меркам не красавица, не шибко молода — в мои годы тут некоторые внуков нянчат. А сколько лет самому Схаркру, а тем парням? Торкешу было тридцать два, он уже далеко не молодой парень, Андрею — двадцать восемь…или уже двадцать девять? Вот курица, даже календарь себе не удосужилась завести, счет дням потеряла! И еще такую отповедь получила, мол, иди и сама проси, если тебе надо. Надо конечно, идти, кто кроме меня дойдет до магов, чтобы вытащить Андрея от той стервы? И ради этого придется и просить и упрашивать…ну почему у меня вечно все через одно место получается? Мысль о том, что попади я в такую ловушку, как мой благоверный, и что бы он при этом делал, я старалась гнать подальше, хотя они и посещали меня частенько перед сном, как та белая обезьяна с красным задом. Лезли сами отовсюду, особенно когда было совсем плохо. Сейчас опять стало тоскливо до такой степени, хоть волком вой…

Народ все не мог оторваться от бесконечного созерцания «пятнашки», уже заключались пари и договора, в углу двое били друг друга по рукам, девицы пытались вытащить своих кавалеров из плотного кольца, получая тычки локтями, что добавляло им рвения и злости. Окно на улицу было открыто, оттуда тянуло дневным жаром нагретых за день камней мостовых и домов. Плохо, все очень плохо…

Мужчина в углу повернулся к Харине и я узнала Джанира. Я же с ним так и не поговорила — когда они уезжают, а то приду, а моих вещей нет. Вроде их и мало, да вторые сапоги жалко, мыло там, вещи…

— Схаркр, там Джанир сидит, я пойду поговорю с ним, а то со дня приезда ничего не знаю, когда уезжают или сколько еще тут простоят…

Кивнул, будто рублем одарил, мол, вали куда хочешь. Что за муха его укусила?